Страница 23 из 84
Глава 8
Дом около метро Сокол, который местные жители именовали «генеральским», а московские таксисты «бобровским», странно, что не «тарасовским», являл собой смесь Сталинского ампира и архитектуры попроще. Так как все генералы и маршалы в первоначальное архитектурное сооружение не помещались, то московские власти, нагнав сюда пленных немцев, достроили ещё два крыла без излишних архитектурных изысков.
Кстати, в пэ-образном дворе имелась хоккейная коробка, на которую я сейчас задумчиво смотрел из кухонного окна легенды советского спорта, Всеволода Боброва. Принял нас бывший капитан сборной СССР по хоккею и футболу хорошо. Можно даже сказать обрадовался, особенно, когда мы сообщили, что в Москве лишь проездом из Горького в Чикаго. Однако дальнейший наш разговор зашёл в тупик. Коноваленко сидел понуро за столом, а Всеволод Михалыч уже пятнадцать минут маялся, пытаясь разными намёками отправить непрошенных гостей в пеший поход по многочисленным музеям столицы.
— Сергеич, ты же знаешь, как я тебя уважаю? — Спросил Бобров вратаря Коноваленко.
— Не отвечайте, Виктор Сергеич, — попросил я. — На славах почти все, как Лев Толстой, а на деле разные случаются варианты. То есть я правильно понял, что связываться с командой из дальнежопнинска вам мешает боязнь потерять лицо? Как начнёт наше «Торпедо» валиться в чемпионате, то и из второй сборной могут выпроводить?
Торт фабрики «Большевик», который мы купили в крыле этого же дома, в кондитерской напротив Всехсвятского храма, был давно порезан и даже на половину уничтожен. Чай давно остыл, поэтому Всеволод Михалыч, чтобы не отвечать на неудобный вопрос, поставив чайник на плиту, сделал отвлекающий внимание «финт».
— Давно хотел к вам на рыбалку приехать, — пожаловался, тяжело вздохнув, Бобров. — Как у вас рыбалка на Волге?
— Не отвечайте, Виктор Сергеич, — я громко прокашлялся. — А если мы начнём крушить всех направо и налево?
— Мои поздравления, тогда зачем вам тренер? — Не отступал Бобров, откровенно посмеиваясь мне в лицо.
— А если я расскажу, что вас назначат главным тренером сборной СССР после Олимпиады в Саппоро, вы мне поверите? — Я посмотрел на улыбающуюся легенду спорта.
— Не буду скрывать ходят такие разговоры, — не удивился Всеволод Михалыч.
— Ладно, — я выключил ненавистный полупустой чайник, из которого пошёл пар, и зашёл с последних козырей. — Тогда слушайте дальше. Чемпионат мира в Праге вы проиграете. Будет ничья и поражение от чехов и ещё ничья со шведами. Как итог — безнадёжное второе место. Далее в сентябре матчевая встреча с канадскими профессионалами. В Канаде первая игра — победа, потом — поражение, ничья, и опять победа. В Москве первый же матч — победа. И всё начальство радостно забегает с криками: «Михалыч чемпион! Победитель проклятого загнивающего капиталистического спорта!» А потом бац! И три подряд поражения! Итог — общий проигрыш самой великой хоккейной серии этого века. Всё потому что вам элементарно не хватило опыта работы с командой высшей лиги.
Я выпалил эту информацию такой скороговоркой, что даже сам немного запыхавшись, взял паузу, чтобы собраться с новыми мыслями и дать усвоит сказанное своим собеседникам. На Коноваленко мои предсказания произвели впечатление, а вот Бобров лишь ещё сильнее расплылся в улыбке и хитро посмотрел на нас обоих. «Да, да, сочиняйте дальше», — читалось в его взгляде.
«Если психологическая атака не удалась, то продолжим», — решил я и продолжил:
— А потом всё же придёт успех. Вы выиграете два подряд чемпионата мира 1973 и 1974 годов. И всё, на следующую серию с профессионалами из Канады вас в сборной уже не будет. Ведь первую серию вы проиграли. И никаких побед больше не будет.
— А чё так? — расхохотался Всеволод Михалыч. — Фантазии на большее не хватило?
— Я никому этого не рассказывал, — я задумался, чем бы ещё напугать Боброва, поэтому медленно налил себе в кружку кипяточка. — Но сегодня специально для вас открою тайну. Сергеич не даст соврать, что я ещё этим летом был простым заводским пьяницей. Пил до потери человеческого облика и за бабами ухлёстывал. Но однажды так ухайдакался, что увидел будущее лет так на пятнадцать вперёд. Поэтому мне стало страшно от тупой бесцельности своей жизни. Я завязал с этим делом, — я щёлкнул пальцем по горлу. — И начал играть в хоккей.
— Так ты что, нигде до этого года не играл? — Спросил Всеволод Михалыч, еле сдерживая прущий наружу гомерический гогот.
— В том-то, Михалыч, и загадка, — очень серьезно произнёс молчун Коноваленко. — Иван выиграл на моих глазах с одними дедами чемпионат завода, а потом с моим «Торпедо» турнир в Череповце. А я всё голову ломал — ну не может такого быть? А тут вон оно как получается.
— Завод, — захохотал Бобров. — Череповец! Мужики, вы меня извиняйте у меня сейчас дела. Давайте в следующий раз я к вам на рыбалку в Горький заскочу. — Сева встал и протянул руку Сергеичу, прямым текстом намекая, что пора и честь знать, то есть сваливать по добру.
Коноваленко пожал ладонь легенды спорта, я тоже. И мы, как опущенные в одно плохо пахнущее место, потёпали в прихожую.
— У вас, Всеволод Михалыч, во дворе коробка хоккейная, — я продолжал цепляться за последний шанс. — Мы с Сергеичем там сегодня в хоккей играть будем до вечера. Мастер класс для детворы. Вы подумайте, пожалуйста, о том, что будущее можно изменить. Неужели хочется заканчивать с большим спортом всего через три года? Если что, то выходите на улицу.
— Да, валенки только отыщу с лыжами, чтоб в сентябре по асфальту рядом с вами бегать, народ смешить, — Бобров вновь громко расхохотался.
— Ещё полчаса и валим в Горький, — зло глянул на меня Коноваленко, защищая ворота «южных».
— Да, что-то долго Сева соображает. Как он с такой думалкой умудрялся и в хоккей играть, и в футбол? — Я посмотрел на часы, где маленькая стрелка уже подползала к семи часам вечера. Во дворе стало по-осеннему темнеть, даже детишки многие убежали учить уроки. — Итак! — Крикнул я оставшейся ребятне, — промышленный север против рабовладельческого юга, седьмой и последний период до первого забитого гола. Мои «северяне» ко мне на секретный тайм-аут.
Я собрал троих ребятишек у своих ворот, Коноваленко оставшуюся троицу сорванцов у своих. Если не принимать во внимание, что «похищение тренера» с треском провалилось, то поиграли сегодня от души, как в детстве. Купили две клюшки, здесь в «Детском мире» недалеко от «генеральского» дома, маленький резиновый мячик и всё, больше никакой экипировки для хоккея на асфальте не понадобилось.