Страница 7 из 10
В любом случае тёте Глаше понравилось бы. Здесь одна спальня больше нашей однушки. Тётя вечно ворчит, что наша квартирка слишком маленькая даже для одного человека. Но мы ютимся вдвоём, и нам нравится наша жизнь. И тёте Глаше сейчас, наверное, очень одиноко.
Смахнула набежавшую слезу. Как же она испугается, когда узнает, что я до сих пор не вернулась в Россию. А зная тётю Глашу, могу даже не сомневаться, что она сразу же побежит меня искать. Оббивать пороги инстанций и добиваться правды. И, как обычно, ударяться лицом о кирпичную стену системы. Системы, в которой богатые и сильные могут делать со слабыми всё, что им вздумается.
Желудок громко заурчал, напоминая мне о том, что неплохо бы поесть. Или хотя бы перекусить. И я осторожно, словно забравшая в чужой дом воришка, потянулась к трёхуровневой вазе со сладостями, стоящей прямо напротив на низеньком столике.
Съела пару фиников и пирожное, немного насытилась, но спокойнее не стало. Спустя минуту дверь открылась, и в комнату вплыла тележка (не поверите, тоже золотая), а за ней улыбающаяся во все тридцать два зуба Саадат.
– Обед для нежной Райханы, – объявила женщина и принялась выставлять на стол блюда под большими крышками. – Попробуй, тебе понравится наша еда. Больше ничего есть не захочешь, – сняла первую крышку, и ноздри защекотал пряный, мясной аромат. – Это суп из баранины, попробуй. Он придаёт сил и поднимает настроение. А это…
– Я Ирина, не Райхана. Я поем, спасибо. Но прежде могу ли увидеть Халима эль Хамада? Я хотела бы с ним поговорить.
Женщина улыбнулась мне, словно несмышленому, надоедливому ребёнку, и покачала головой.
– Нет, ты не можешь увидеть эмира. Он сам приходит, когда ему нужно. Каждая из его женщин должна помнить, что ей он не принадлежит. Ни одна женщина не может звать его, когда ей захочется.
Я закрыла глаза, медленно выпустила воздух из лёгких, чтобы не вскипеть, как чайник со свистящим носиком.
– Я не женщина эмира эль Хамада. Меня здесь удерживают против воли. И если он не придёт в ближайшее время и не объяснится со мной, не скажет, что ему от меня нужно, то я устрою скандал. Международный! – это, конечно, блеф, ибо где я, а где шейх Хамад. Мне никто не поверит. Никогда. Но попытаться стоило.
– Ах, девушка, – покачала головой Саадат и громко щёлкнула языком. – Ты совсем глупая, да? Веди себя тихо и ничего не требуй. И тогда, быть может, останешься в живых. А если станешь плохо себя вести – тебе здесь не понравится, – склонилась ко мне, едва ли не коснувшись губами макушки. – Не смей перечить эмиру. Или будешь жестоко наказана. Ты всего лишь вещь, которую ему подарили на день рождения. Не волнуйся, он приедет, чтобы развлечься с тобой. Но только тогда, когда посчитает нужным.
А затем, выровнявшись, она горделивой походкой зашагала к двери.
– Сумасшедшие русские девки, – хлопнула дверь, снова послышался щелчок, и я осталась наедине со своим необычным обедом и тяжёлыми мыслями.
____________________________
Райхан(а) – имя. В переводе с арабского – наслаждение, удовольствие, блаженство.
ГЛАВА 9
Экзотические удовольствия были страстью его отца. Амир Мохаммед эль Хамад знал толк в развлечениях. В особенности – в женщинах. Среди всех его жён, наложниц и любовниц была лишь одна арабская женщина – мать Халима. Та, чьё величие было сопоставимо с величием королевы. Так было известно народу. На самом деле её участь в жизни Мохаммеда не была великой. Латифа удостоилась чести родить Мохаммеду сына и на этом их отношения закончились. Так отец сохранил чистоту крови своего наследника. Однако любил он других женщин. Славянок, темнокожих, азиаток. Имелись в его тайном гареме и бедуинки – совершенно дикие, сумасшедшие женщины, которые ради отца могли и убить. Соперницы погибали пачками, а Мохаммеда это только заводило.
Халим презирал отца за это. За то, что тот не любил его мать. За то, что делил постель с другими в то время, как она, его законная жена, увядала без его любви.
А ещё за то, что страсть к экзотике передалась и ему.
Мохаммед обожал ломать женщин. Подчинять, принуждать, брать их силой. Халим получил в наследство не только силу, власть и богатство, нажитое несколькими поколениями, но и самые тёмные пороки отца. Только новый шейх любил исключительно славянок.
Их белую, нежную кожу, красивые, пронзительные глаза и светлые волосы. И их строптивость он тоже любил.
Однажды он влюбился в русскую наложницу Мохаммеда, но тронуть женщину, принадлежащую отцу, права не имел. И с тех пор мечтал о своём гареме, который заполнит белокожими красавицами.
А после гибели отца его завалило срочными делами, и женщины отошли на задний план. Иногда он навещал своих любовниц, чтобы утолить голод, но не более.
Халим любил Россию. Невероятно холодную, неприветливую, со странными порядками и непонятными, почти всегда неработающими законами. Любил из-за русских женщин.
Даже друзей себе там завёл в юные годы. Хорошее время было. Жаль, ушло. Как и друзья. Те, кого он знал, будучи беззаботным сыном шейха, теперь ему не ровня. Да и не были никогда, если честно.
А вот их женщины… Женщины ему не перестали нравиться.
Когда увидел на приёме её, сразу понял: славянка. Для того и спустился с балкона, чтобы рассмотреть её поближе. Информацию о девушке-переводчице прислали ещё до того, как та пришла на ужин. И Халим, быстро пробежав взглядом краткое досье, отдал приказ.
Такого подарка у него ещё не было. Как и не было среди его любовниц женщины, которая вызывала бы такое желание. Такую дикую похоть, которую эмир испытал на том ужине. Её страх, с которым она поглядывала то на него, то на Тень, завёл его и пробудил охотничий инстинкт, который, как ему казалось раньше, уже ничем не разбудить. Доступные, на всё готовые женщины отбивали желание покорять их. А те, которые продавали себя, и подавно. Продажных женщин, тела которых грязны, шейх не любил. Даже девственниц, которые приезжали в Эмираты, чтобы продать свою невинность подороже.
– Мой господин, – служанка склонилась перед ним в поклоне. – Велите приготовить для вас баню?*
– Где Райхана?
– Она отдыхает, мой господин. Велите приготовить её для вас?
Халим осмотрелся вокруг. Этот дворец он отстроил для будущей жены. Шейх Эль-Хаджа должен жениться на арабке и произвести на свет наследников, один из которых однажды займёт его место. Так было всегда, так должно быть. Он готовился к этому.
А потом вдруг взял и привёл сюда будущую любовницу. Зачем? Для русской подошёл бы и другой дворец. Менее представительный.
– Приготовьте её к ночи. Наденьте вуаль и закрытое платье. И приведите её ко мне раньше, чем приедут мои гости. А сейчас подай чай, я хочу отдохнуть.
– Да, мой эмир, – женщина склонилась, попятилась назад. – Вот только…
– Что? – прогремел, повернувшись в её сторону.
– Эта русская… Она очень строптивая. Скандалила, посмела требовать великого эмира… Стоит ли её приводить на ваш праздник?
– Делай, что сказал! Если станет противиться – заставь. Я хочу видеть её этой ночью.
– Слушаюсь, мой господин.
_____________
Имеется в виду Марокканская баня – нечто среднее между хаммамом и SPA -процедурами.
ГЛАВА 10
– Я не буду это надевать! – складываю руки на груди в демонстративном жесте, на что Саадат снова щелкает языком, закатывает свои чёрные глаза.
– Глупая женщина, разве тебя кто-то спрашивает, чего ты хочешь? Вот когда спросят, тогда ответишь! А сейчас иди за мной! Господин желает тебя видеть в этом платье, и ты его наденешь! Тебе выпала такая честь побывать на празднике самого эмира, а ты нос воротишь! Знаешь, сколько стоит эта одежда?