Страница 14 из 16
– Не знаю, Аллочка. Наверное, звонила, только я телефон на беззвучный режим нечаянно поставила. Твой звонок я совершенно случайно увидела. Ты первый раз звонишь?
– Да, мам, первый. Мам, неси открытки и конфеты, ты их уже купила?
– Нет, дочь, ещё не купила. Я пока ещё в квартире у твоей бабушки. Тут потоп был. Новый сосед сверху залил, приходил ко мне бумагу составлять, что я к нему никаких претензий не имею.
– Мам, ты что, с ума сошла?! Бабушка тебя живьём съест, когда узнает, что ты что-то без её ведома подписала! – голос Аллы вновь начал повышаться, но в этот раз от тревоги за мать.
– Ничего она меня не съест, не переживай, – Ася, прижав телефон к уху, собирала разложенные на кровати бумаги в одну стопку, складывая их обратно в непрозрачный пакет.
– Мам, что с тобой случилось? Ты какая-то странная. Бабушку внезапно бояться перестала, – продолжала волноваться дочка.
– Дочь, со мной всё очень даже нормально. Сейчас в магазин зайду за конфетами и приду к тебе.
– Давай приходи скорее. Открытки не забудь! Принеси, мне очень надо!
– Ладно, дочь, сейчас приду. До встречи, – Ася повесила трубку и посмотрела на дисплей телефона – 23 пропущенных вызова. Женщина сбросила устрашающую цифру и посмотрела на часы: с тех пор, как она села на кровать и углубилась в чтение найденных бумаг, прошло уже три часа.
«Получается, что даже за три часа я не успела прочитать все бумаги до конца! Совершенно не помню, на каком часе я впала в анабиоз, точно лягушка, вмерзшая в болото. Меня словно бы нет… Да, я дышу, глаза открыты, но меня будто не существует. Такое знакомое состояние – как в детстве. Только обычно я впадала в него в полной темноте, а не при свете дня», – размышляла Ася. Только сейчас она заметила, что забыла включить свет в комнате. Она вошла сюда ещё днем, а за окном уже давно стемнело – было уже семь часов вечера. Спальню матери освещал лишь свет от фонаря соседнего дома.
«У лягушки кровь не кристаллизуется, поэтому она до конца не замерзает зимой», – прежде, чем выйти из квартиры и захлопнуть дверь, Ася, неожиданно для себя, вспомнила давно забытые сведения из курса биологии. Женщина стала медленно спускаться по знакомой с детства лестнице, открыла подъездную дверь и оказалась на улице…
– Мам, ну наконец-то ты пришла! – воскликнула дочь, завидев Асю на пороге палаты.
Девушка явно купалась во внимании друзей: возле её кровати и стоявших там же костылей кругом расположились трое юношей, незнакомых Асе, и девушка очень низкого роста, больше похожая на подростка лет четырнадцати. Ася смутно припоминала, что она приходила однажды к ним домой, но не могла вспомнить, как её зовут. Женщина, несмотря на участливое, тёплое приветствие дочери, чувствовала себя лишней в палате. Её растерянность усилилась от вопроса дочери:
– Мама, ты что, до сих пор ходишь в моих лосинах?
– Дочь, а в чём я, по-твоему, должна быть, если я так до дома и не дошла? По магазинам ходила, конфеты для тебя искала, только в третьем магазине и нашла, – оправдывалась Ася.
– Ну ладно, мам, ты тогда отдавай, что принесла, и иди. Ты, наверное, устала за сегодня, – девушка жеманно строила уже накрашенные глазки, явно флиртуя с долговязым парнем, сидящим ближе к ней.
Ася прекрасно понимала, чем продиктована забота дочери, но не стала спорить, понимая, что она на самом деле очень устала за этот день. Возможно, как ещё никогда в жизни. Она ощущала себя совершенно пустой изнутри. Оболочка, благодаря неведомым Асе ресурсам, максимально сконцентрировалась и руководила её действиями, позволяя физическим движениям управлять телом.
Ася шла домой, привычно переставляя ноги. Ей казалось, что она дышит механически. В голове промелькнула мысль: «Что случится, если я вдруг забуду, как дышать?»
Она не помнила, как добралась до дома. Даже под страшными пытками Ася не сказала бы, как она заходила в подъезд и здоровалась с соседом, шикнувшим на собаку, которая визгливо залаяла при виде Аси, она никак не отреагировала на агрессию огромного чёрного ротвейлера; как зашла в лифт и кивнула соседке, спросившей про здоровье дочери; как открыла квартиру своим ключом и, зайдя внутрь, сняла верхнюю одежду и аккуратно убрала её в шкаф.
Глава 9. А ты смерти боишься?
Ася совершенно не помнила и того, как оказалась в своей комнате и рухнула в любимое кресло возле торшера, забыв включить свет. Она очнулась, только когда услышала в коридоре бряцание ключей – кто-то зашёл в квартиру и включил свет в прихожей.
«Как же мама обо всём так быстро узнала и, главное, так быстро приехала?» – в голове уже успела проскочить мысль, пока Ася ещё не услышала голос своей подруги:
– Ну ты, мать, даёшь! Уже и ключи от квартиры снаружи оставляешь! Это сервис такой, специально для воров-домушников? Чтобы им легче было тебя грабить и не мучиться с замками? – подружка зашла в комнату и включила свет.
Ася зажмурилась от резкого и яркого электрического света. Он нестерпимо бил по глазам.
– Выключи сейчас же! – со злостью потребовала хозяйка квартиры.
Подруга, и по совместительству соседка, послушалась, включив мягкий свет зелёного торшера.
– Ася, ты что, и вправду сумасшедшая? Что с тобой случилось? На меня орёшь, сидишь тут в темноте, на лице кровинки нет – точно привидение. Или тебя зомби покусал, и ты теперь сама в него превратилась? – видя, что Ася не отзывается на шутки, Лена встревожилась.
– С Аллочкой что-то плохое? Ну, говори, не молчи, а то и я сейчас с ума сойду! – с тревогой спрашивала она.
– Ничего с ней не случилось, всё у нее очень даже замечательно. Все только про Аллочку и спрашивают, а вот интересно – за меня кто-нибудь станет переживать, интересоваться, что у меня и как? – повысила голос Ася.
– Э, подруга, ты заговариваться начала! Я же так и спросила – что у тебя случилось? Что такое страшное, что ты саму себя не помнишь, ключи оставляешь где попало? Бледная, точно в гостях у Дракулы побывала, на тебе лица нет! Я переживаю за тебя, как-никак, моя лучшая подруга… А ты на меня кричишь только, – Лена пыталась прочитать выражение лица Аси, но та снова закрыла глаза.
Леночка – высокая женщина, гораздо выше среднего роста, с тонкой костью и болезненной худобой. Однако хрупкой её назвать было нельзя – зычный низкий голос, размашистые движения длинных рук, широкие плечи и, как насмешка природы, миниатюрный короткий нос. Маленькие губки (про такие говорят «губки бантиком») и пронзительно тёмные глаза – они всегда словно насквозь видели собеседника. К тому же Лена наблюдала за говорившим с высоты своего немаленького роста, и это было её дополнительным преимуществом.
Через пару минут Ася открыла глаза и тихо прошептала:
– Лен, это ты… А я уж было подумала… Прости меня, пожалуйста, не в себе я сегодня.
– Асюшка, что ты шепчешь-то? Вроде никого в квартире нет. Ты кого ж испугалась? Хотя… давай сейчас я проверю, мало ли кто мог забрести, пока ключи снаружи были. Я в других комнатах посмотрю», – сказала Лена и отправилась искать непрошеных гостей.
Через минуту соседка появилась опять и уверенно объявила:
– Нет тут никого, не переживай. Я всё осмотрела, даже под ванну залезла, хотя там даже мышь не спрячется. Только не делай такие круглые глаза, пожалуйста. Мышей там тоже нет!
– Устала я очень, вот и присела в темноте, и, наверное, задремала. Вот, даже сапоги не сняла, – Ася посмотрела на застёгнутые зимние замшевые сапоги, пошла в коридор и стала их снимать, забыв про молнию на обуви.
– Так, Аська, стой, остановись. Подыши глубоко, ты же сама меня так учила. Сапоги новые рвать не нужно, вон у тебя силищи-то сколько, – Лена наклонилась к ногам подруги и очень ловко расстегнула замок на обуви.
Хозяйка дома молча наблюдала за действиями подруги, а затем тихо выдохнула:
– Спасибо.
– Не за что. Пойдем-ка, подруга, на кухню. Ты мне нальёшь что-нибудь – чаю, ну, или покрепче чего. Посидим, поговорим. Я сегодня с работы пришла голодная, а мои два троглодита весь ужин смели до крошки, матери и полкотлетки не оставили, – Лена слегка подталкивала подругу по направлению к кухне.