Криминальный мир. Испытание

***

16 апреля 201х года

А сегодня Виктор расслаблялся в своей привычной обстановке – в баре «Одинокая чайка», который он купил себе относительно недавно, три года назад. Видоизменил его под свой вкус. Перед тем как зависнуть в любимом кресле бара, поинтересовался, как положено, что происходит в «Чайке» по всем, что называется, направлениям. Все было хорошо.

В скором времени в «Одинокую чайку» должен был прийти его ближайший помощник по «бизнесу» Жан Вассо с деньгами, требующими отмывки. До его прихода оставалось еще минимум полчаса, было время порелаксировать, чем Виктор и занялся. Уселся в кресле, закурил сигару. Бармен принес полбокала виски. Виктор Сорно был французским мафиози, «вором в законе», если использовать привычные россиянину понятия. Управлял недвижимостью и разного сорта людьми. Ему было всего сорок три, но к этому времени он уже достиг многого. Восседал на вершине карьерной криминальной лестницы.

Начал свою «карьеру» Виктор около тридцати лет назад с тюрьмы для малолетних преступников. С двумя друзьями взломал и обчистил магазин обуви. Обувь была Виктору не нужна, нужны были бабки, которые той ночью хранились в магазине. Виктор это прекрасно знал. Он организовал за магазином слежку, цель которой – выяснить дни и время прибытия инкассаторов. Инкассаторы приезжали три раза в неделю: воскресенье, вторник и пятницу, по вечерам. С учетом посещаемости магазинчика, субботняя выручка была – то, что нужно. Операцию Виктор планировал на час ночи. Как раз, когда народ уже рассосался по домам. Кое-где в городе что-нибудь – нет-нет, да зашумит, это не страшно, район не спальный. Придется к городскому шуму немного добавить своего. Тут надо всего-то угнать машину, подъехать на ней, долбануть витрину, забежать, подцепить на трос сейф, дернуть, забрать сейф и уехать. Работа, хоть и шумная, но рядом, вроде, никто не живет, а займет всего пару минут, полиция же сюда будет ехать минут двадцать. Сейф – это сильно сказано, там стоял железный ящик, совсем нетяжелый, прикрепленный к стене на шурупы. Практически на соплях, Виктор видел. Он раньше с такими ящиками имел дело. Дернуть его несложно будет при помощи легковушки: Виктор прикинул, что мощности с лихвой хватит. Подцепить фомкой сейф с баблом, просунуть трос, дернуть, закинуть сейф в машину и смотаться. Все было предусмотрено, но не все сработало. Сделано было как в кино, быстро и красиво, но поймали компанию на дороге. Было шумно, нашлись жители, которые вызвали полицию. Она почти случайно перехватила юных воров: переулков-то много, и пацаны случайно завернули не в «тот»!

Ускользнуть не удалось.

Как впоследствии оказалось, нет худа без добра: в тюрьме Виктор заработал авторитет. Ничего, что преступнички были несовершеннолетними. Этот их недостаток быстро проходит. Все равно в тюрьме почти все было по-настоящему. Как и во взрослой тюрьме – противостояние между заключенными, конфликты с администрацией, риск для здоровья и жизни, сила воли, умение показать пренебрежение собственным здоровьем и жизнью, одерживать вверх и добиваться своего…

К тридцати пяти годам Виктор Сорно больше ни разу не попался, был состоявшимся руководителем разветвленной преступной группировки, многие рядовые члены которой даже и не знали о своем руководителе почти ничего: конспирация! Но те, кто знал, уважали его и боялись. С ним было непросто! Однако, если выучишь правила Сорно и будешь их придерживаться, все у тебя будет прекрасно. В основном это правила, касающиеся выполнения своих незаконных, так сказать, обязанностей. Но были и другие, необычные. Например, кто «работает» у Виктора Сорно, никаких «погонял». Зачем это ему надо, кому-то было непонятно, некоторым приходилось чуть ли ломать себя, чтобы привыкнуть к именам, другие из-за этого уходили или их за что-нибудь «провожали». Непонятно многим, но только не Виктору. Он-то знал, что в его деле, во-первых, без дисциплины – никуда, а дисциплина начинается с малого, во-вторых, Виктор и компания «работают» в обществе, а зачем в обществе «отсвечивать» уникальными кличками? Ни к чему. Виктор прекрасно знал, что шифроваться при помощи погонял – пустой номер, полиция вычисляет их обладателей «на раз». А для посторонних кличка – демаскирующий признак! Да и вообще, по-настоящему преданные «бойцы» безоговорочно и аккуратно будут выполнять приказы, даже если они им не нравятся, и не будут при этом «бухтеть».

Наконец Виктор дождался своего ближайшего помощника, Жана Вассо, который принес бабки. Это был жилистый субъект тридцати двух лет, ростом выше среднего, с круглым лбом и зелеными глазами навыкате. Щеки немного впалые, подбородок круглый, который немного не сочетается с худобой. Жан всегда был очень подвижен, никогда не сидел на одном месте. В детстве такая неусидчивость приводила его в спортивные секции, в которых, правда, больше полугода он не задерживался. Не хотел и не мог. Зато перебрал их с десяток, приобрел хорошую физическую форму и двигательные навыки, позволявшие ему быстро расправляться с врагами, которых в детстве было хоть отбавляй, а в юношестве «рассосались», исчезли. Никто не хотел с ним ссориться, себе дороже! Периодические нечастые выпивки и курение, казалось, идут ему только на пользу, на физических качествах не сказывались. Семья, которая взяла его из детского дома и воспитала, была с виду вполне благополучная, но Жан из-за непоседливости и нежелания доводить дела, которые ему были не очень-то интересны, до конца, а также из-за внутренней противоречивости, всегда был со своими домашними в плохих отношениях. Поэтому в конце концов ушел из дома, едва достигнув совершеннолетия. Из-за нетерпеливости не мог и учиться, хотя сообразительности для этого хватало. Мог вникнуть в задачу, добраться до ее корней, а потом – выполнить. Но только если задача интересна. А поскольку часто интерес пропадал на полпути к ее решению, добиваться долгосрочных побед в учебе и нормальной работе Жан Вассо не хотел и не мог.

Теперешняя работа, которую Вассо выполнял под руководством Сорно, ему нравилась: всегда оставались результаты труда в виде денежных знаков. Работа простая, но эффективная. В силу своих обязанностей Вассо собрал бабки с «подшефных» юридических и физических лиц и теперь сидел с отчетом перед Виктором. По правде говоря, Сорно тихо ненавидел своего помощника за независимость мышления и смелость. Из-за них Жаном трудно было управлять, иногда – невозможно. Хотя работу по сбору денег лучше Жана не мог выполнить никто, да и не только ее, Виктор чуть ли не скрипел зубами в моменты, когда тот «умничал». Поэтому мечтал, как он пустит пулю в затылок своему независимому подчиненному, а труп замурует в фундамент какой-нибудь недвижимости. Будет прикольно, если эта недвижимость окажется в собственности Сорно. Впрочем, таким образом расстаться с подчиненным целесообразно не раньше, чем он провезет очередную партию наркоты от Марселя до Парижа. Плановое мероприятие, однако, требующее незаурядных качеств, которыми Жан Вассо обладал, и здесь ему нет равных! Вот такое противоречие, с которым некоторое время Виктору придется жить…

Сорно, вообще-то, мог бы и не принимать деньги лично, не прикасаться к ним. Для этого существуют помощники, бухгалтеры. Но Виктору недостаточно осознания, что деньги у него есть. Он их по-настоящему любил, как скупой рыцарь. Откуда она, эта любовь, Виктор и сам не знал, а психоаналитика была лишним элементом его жизни. Любил искренно и трепетно, поэтому предпочитал «пропускать наличные через себя», через свои руки. Время останавливалось, когда он смотрел на бабки, перекладывал с места на место, трепал и перебирал их, прежде чем отправить «в прачечную» бара на отмывку. На душе у мафиозного шефа становилось радостно. Приподнятое радостное настроение после приема наличных сохранялось у Виктора долго, часа полтора, как минимум. А потом еще и послевкусие. Он видел и трогал руками результаты своего труда, ради таких моментов стоило жить! Не беда, что у кого-то в результате появлялись жизненные проблемы, у кого-то ломалась жизнь. Наоборот, это хорошо! На то и жизнь, на то и судьба, чтобы ими управлять. А Виктор – перст судьбы. Указал на этого, и у него все хорошо, указал на того, и ему плохо. Виктор любил свою работу, любил ее нюансы, связанные с судьбами людей. С этого момента он терял к деньгам интерес. Мог с ними легко расстаться, хотя и пускал их исключительно на дело, как он его понимал.