Страница 26 из 31
Глава 29
Так уж получилось, что осматривать прототипы шагоходов я поехал вместе с Дашкой.
Теплилась у меня надежда на то, что, посмотрев на груду металла технического назначения, она успокоится и отстанет от меня со своей глупой затеей.
Шагоходы мы нашли в открытом ангаре, где грозные машины стояли на коленях.
Причина оказалась простой — у ближайшего к нам шагохода был открыт небольшой люк, расположенный сзади, в весьма неприличном месте, из которого свисал штормтрап, наверняка позаимствованный со склада запчастей для дирижаблей.
Пока мы обходили стальных гигантов, к нам вышел Усольцев, а вслед за ним вывалилась целая группа творческой молодёжи и техников. К своему большому удивлению среди них я увидел и пару японцев в возрасте.
— Доброе утро, Ваше Сиятельство! — работая на посторонних, крайне непривычно обратился ко мне техномаг, — Вот они, наши красавцы! Уже ходят и бегают.
— И даже бочки кидают, — поддакнул я ему, отчего пара молодых людей вдруг резко заскучала и постаралась убраться из первых рядов, — А ну, стоять! — окликнул я их, — Все трое "баскетболистов" подошли ко мне!
Двое парней нехотя вернулись, а потом и третий нашёлся, прибежав откуда-то сверху и что-то дожёвывая на ходу.
— Я распоряжусь, чтобы стоимость бочки с ваших премиальных вычли, а пока ответьте-ка мне на несколько вопросов. Как вы так лихо научились шагоходами управлять?
— По очереди на тренажёрах работали, пока конструкцию до ума доводили, — не поднимая глаз, ответил мне вихрастый русый парень, которому давно пора было посетить парикмахерскую, — А потом ещё по ночам тренировались.
— И сколько же времени тебе потребовалось, чтобы научиться ходить и бегать? — продолжил я вопросы.
— Ну, — задрал он голову в потолок, что-то прикидывая, — Часов сто пятьдесят на тренажёре, и около тридцати на экспериментальном образце.
— Да, ладно. Неужели всё так просто? — потёр я затылок, так как рассчитывал на совсем другой ответ.
— Так нам же теорию учить не надо, — с каким-то вызовом глянул он мне в глаза, — Мы сами его конструировали.
— Ага, — потёр я руки, — А если будущий пилот этой машины вовсе не техномаг, тогда как?
— Недели две, — посмотрел на меня "баскетболист", заметив мой одобрительный кивок, — А то и вовсе месяц, — тут я закивал чаще, — И экзамены бы потом. Чтобы пользователь понимал, как что устроено, и какую информацию ему приборы показывают.
А то я не знаю, как это работает. Помнится, в лицее сам попадал в такие ситуации, когда приходилось отвечать на вопрос, ориентируясь на реакцию учителя. Оттого и кивал, чтобы собеседник сроки овладения шагоходом задрал.
— А можно посмотреть, что у него внутри? — подала Дарья голос из-за моей спины.
— Кхм, — заметно покраснел парень, — Вообще-то, нежелательно.
— Какие-то секреты? Можете не волноваться, я в них не разбираюсь, — попробовала сыграть Дашка на обаянии.
— Ваше Сиятельство, — обратился "баскетболист" ко мне, — Мы сегодня неплохо побегали, и кабины сейчас попросту проветриваются. Прямо скажу — там сейчас потно и немного пахнет спортзалом. Дайте нам хотя бы час, и мы всё отмоем и протрём спиртом.
— Вентиляция плохая? — тут же насторожился я.
— Вентиляция хорошая. Мы плохие. Чтобы полноценно управлять шагоходом надо быть в хорошей физической форме. Объясню проще, чтобы шагоход смог пробежать три километра, его пилот должен уметь бегать на километр. Ширина шага у машины больше почти в три раза, оттого и разница. А так — бегать приходится в полную силу.
— И что, нагрузки никак не уменьшить? — повернулся я к Усольцеву.
— Можно, — легко согласился техномаг, — Но качество синхронизации пилота и шагохода в этом случае начинает нелинейно падать. При облегчение физической нагрузки процентов на тридцать шагоход уже не может уверенно ходить. Спотыкается, как пьяный.
— А если их увеличить?
— Теряет резвость. При двадцати процентах перегрузки на бег его уже крайне трудно сорвать.
— Занятно, — потянулся я было к затылку, но тут же сам себя одёрнул, — Так, "баскетболисты", я хотел каждого из вас премировать на тысячу рублей, но после хулиганства с бочкой на вас штраф. Завтра в кассе получите всего по девятьсот девяносто рублей. Поняли?
— Рады стараться, Ваше Сиятельство! — дурашливо изобразил из себя образцового солдата вихрастый парень.
— Дорогой, я бы хотела на тренажёр посмотреть, — затеребила мой рукав Дарья.
— Вот эти спортсмены тебя и проводят, а мне надо с Усольцевым поговорить, — глянул я на молодых техномагов, чьи лица засияли улыбками.
На следующее утро Дашка выбралась из кровати ещё затемно. Оно и не удивительно. Ноябрь на дворе. Светает поздно. Проводив её сонным взглядом, я снова задремал.
— Дорогой, ты не представляешь, какая на улице зима началась! Я пока десятку бежала, там чуть ли не сугробы намело! — где-то через час разбудил меня её радостный голос, а потом мне за шиворот засунули отвратительно холодный снежок.
Сижу. Пью кофе. Скорблю.
Похоже мой план — отвадить жену от шагохода, погиб бездарно и безвозвратно.
В моём кабинете, в сейфе, лежат тактико-технические характеристики трёх прототипов шагохода.
На ними я вчера далеко за полночь завис, размышляя, что выбрать стартовым образцом, но так ни к чему и не пришёл.
Чёртовы техномаги сейчас тестируют три прототипа, довольно существенно различающихся между собой.
Ночью, разобравшись, что к чему, я им всем дал собственные имена.
С "Артиллеристом" всё понятно. Это разрушитель, заточенный на максимальное количество урона. Создан для работы на дальних дистанциях. Бронирование так себе. Дальность обзора и точность великолепные. Щиты не самые лучшие, всего в два слоя. Манёвренность посредственная. Зато по нанесению урона ему нет равных, как и по дистанции. Усольцев обещает двадцать километров уже на первом образце и грозится процентов тридцать добавить после модификации артефактов.
У "Штурмовика" всё с точностью до наоборот.
Он предназначен для схваток в городе. Быстрый, манёвренный, хорошо бронированный, с четырьмя слоями Щитов. Практически неубиваемый боец ближнего боя в городских кварталах. Расширенный панорамный обзор, но всего лишь с трёхкратным увеличением. Вооружение соответствующее — бой в пределах трёх, максимум, пяти километров.
Третий прототип, которого я обозвал "Пехотинец" — универсальная рабочая лошадка войны.
У него всё получилось где-то посредине, между первыми двумя.