Страница 10 из 31
— Отнесись к ней с уважением. В какой-то степени — она продукт вершины эволюции. Довольно экономно расходует крайне недорогие дрова, а потом сутки держит в доме комфортное тепло, выступая в роли теплоаккумулятора. Заодно на ней можно спать, особенно, если ты промёрз. Эх, знали бы ты, какие на ней блюда русской кухни готовятся, из тех, что требуют многочасового томления. Как-нибудь попробую заказать тебе томлёную картошку с курицей и сметаной, а если к ним ещё и свежих боровиков добавить, то, обещаю, ты язык проглотишь!
— Ты прямо, как о лучшем друге, об этой печке говоришь, — толкнула меня Алёнка в бок кулачком.
— Так и есть. У Деда на его усадьбе была такая печь. Сколько раз мы со Степаном на ней отогревались. Помню, решили как-то в ледоход на льдине прокатиться. Пацанятами, лет по шесть-семь нам было. А она возьми, да и встань, чуть не стоймя, когда на затор напоролась. Мы в воду скатились, а до берега шагов двадцать. Чудом выплыли. Одёжка тут же намокла, ко дну тянет, руки — ноги холодом сводит, а мы, цепляясь за мелкие льдины уже скрюченными пальцами, друг друга к берегу тащим. Помню, я уже совсем было отчаялся и ко дну пошёл, а глядь, я в воде по грудь всего и дно под ногами. На отмель нас вынесло, оказывается, а так бы не спаслись. Сначала я Степана за одежонку уцепил, вытаскивая и от льдины отрывая, а потом он меня до дома тащил. Меня тогда от холода так скрючило, что я дышал через раз.
— Бурное детство у тебя было, — позавидовала жена, — И какой же целитель вас вытащил?
— Ты, не поверишь. Никого не было. Экономка напоила нас горячим чаем с мёдом и малиной, и на лежанку, что на печи, до утра отправила. А там — жара. Утром встали, как ничего и не было. Даже без соплей обошлись. Зато берёзовой каши вдосталь отведали.
— А это ещё что за лекарство?
— Самое отличное. От всего и сразу помогает, а главное дурь из головы в момент вышибает. Дед розгами нас так тогда отходил, что я дня три потом нормально сесть не мог. Кстати, один — единственный раз он на рукоприкладство сподобился. И я стараюсь об этом не вспоминать. Понимаю, что ему тогда было, как бы не больнее меня. Последний из Бережковых чуть по собственной глупости не погиб. Утони я тогда — и зачем ему дальше жить? Это он и приговаривал, когда меня розгами потчевал.
— Господи, слушаю тебя, и словно книжки про средневековье читаю.
— Про розги мечтаешь?
— Ты думаешь, что я мазохистка?
— А почему бы и нет, порой проскальзывает у тебя что-то этакое… Так вот — не дождёшься. Порка откладывается на неопределённое время. Мучайся и мечтай!
— Ах, ты…
— Значит, всё-таки розги?
— Я тебе сейчас такие розги покажу…
— Я уже готов.
Должен отметить, что нам, молодым, очень просто удаётся решать вопросы.
На утро Алёнка была полностью на моей стороне.
— Проходите, Кантуро. Мне кажется, вы уже догадались, отчего вы здесь, — с насмешкой встретил я доставленного под конвоем Мацумаэ.
— Я требую объяснений!
— Вы их безусловно получите, но в порядке очереди. А пока, я хочу узнать, кто дал вам право воровать деньги Императрицы? Помнится, вы ей присягали на верность. Как же так вышло, что вы перепутали её казну со своей? Вот отчёты. Если кто-то из вас считал, что я дикарь, и ничего в них не пойму, то зря. Я понял больше, чем там написано. Власти захотелось? — я наотмашь врезал толстяку пощёчину, а потом добавил почти такую же, уже с другой руки, — Так ты с ней не справишься. Всё под себя загребёшь, а территории и народ в нищету загонишь. Только вот тебе большой русский хер! Все три твоих сына уже отправились служить на Сахалин. Полгода — год побудут там солдатами, а потом их Императрица к себе на службу примет. Попробуют сбежать — пострадает весь ваш Род. Попробуешь сам вмешаться — пострадаешь ты и твой Клан. Императрица Аюко повелевает тебе организовать поставку угля на Хоккайдо с Сахалина, а взамен расплачиваться рыбой и прочим, что вы там добываете. От двора ты на пять лет отстранён. Справишься с заданием, твой статус восстановят, а если нет, то Клан Мацумаэ вычеркнут из списков Кланов. За всё сворованное заплатишь по двойной цене. И, учти, это только на первый раз. Потом меня устроят только ваши головы, надетые на шестах для просушки сетей. Пусть вся Япония увидит, как низко вы пали. Ты всё понял? — я терпеливо дождался ответного кивка, — Принесёшь Императрице клятву на крови. Нарушишь — умрёшь. Не хочешь клятвы — умрёшь прямо сейчас. Готов принести клятву?
Мацумаэ всеми силами был готов подтвердить, что его всегда убеждали убедительные аргументы.
— Готовьте его к клятве, — скомандовал я, давно уже заметив в окно, что к нам поступили новые фигуранты.
Так, с углём я разобрался, как и с поставками рыбы на Сахалин. Чем же мне озадачить ещё три Клана? Если что, они тоже в числе провинившихся. И в воровстве замешаны, и в союзниках Клана Мацумаэ отмечены. Пора распределить мне между ними мои первоочередные задачи по Японии.
У людей появится смысл в жизни, а у меня очередная ноша с плеч спадёт.
— Князь, когда изменников к вам заводить? — заглянул в приоткрытую дверь Кендзо Абэ, ещё позавчера официально назначенный мной на пост министра Имперской безопасности. Но, без объявлений об этом.
— Дружище, посоветуй мне, что каждый из них потянет? — развернул я к нему список кандидатур, и свои пожелания.
Ну, а как бы вы хотели, чтобы князь лично бегал, как бобик, высунув язык?
Нет уж, мне учиться у старших жизненно необходимо, и я это делаю. К примеру, я сейчас запрягаю японские Кланы, почти готовые к бунту, на общественно полезные дела.
Уже без мордобития.
Говорю очень коротко, называя сумму штрафа за воровство, обозначая список задач, и напоследок, выкладываю, какие перспективы открываются у их деток, отчего-то оказавшихся у меня.
Многие из них, лет через пять, встанут к рулю Японии, а пока, впереди у пацанов служба в казачьем полку, потом у адмирала Того, и лишь после этого — первая должность.
Поверьте, превращать врагов в друзей — это искусство.
Но оно того стоит.