Страница 25 из 40
— Совсем?
— Я просто посмотрю, как красиво за меня это сделает жизнь! — пафосно продекламировала блондинка под довольный смешок товарища. И добавила, наклонившись вперёд и заговорщицки подмигнув Майорову. — Ты же обязательно за меня отомстишь, да, «жизнь»?
— Я подумаю, — поболтав трубочкой в злосчастном безалкогольном мохито, мужчина хмыкнул и окинул подругу цепким взглядом. Та в ответ уставилась на него.
О том, что Константин Майоров не был ни альтруистом, ни просто добропорядочным гражданином Женька знала всегда. Как и то, что в свои неполные тридцать он научился правильно оценивать ситуацию и делать нужные выводы. Даже если на откуп давались даже не намёки, а призрачное упоминание о них. Вот и сейчас, глядя на блондинку, он явно решал несложный вопрос: оставить всё как есть и пусть она сама разгребается…
Или помочь и получить хорошее вознаграждение. И второе, судя по едва заметной улыбке, победило с приличным отрывом.
Притворно горько вздохнув, Костя кивнул в ответ на незаданный вопрос. И тут же сменил тему, непринуждённо заметив:
— Слышал, у нас в городе «залётные» появились. Интересные такие, почти официальные…
— Хм? — пришла очередь Женьки удивлённо хмыкать, хлопая ресницами. Сердце пропустило удар, а чуйка встала в позу, намекая, что вот оно. То самое, чем ей чёртов Ильин весь мозг выклевал!
Чтоб ему икалось, адвокатишке этому!
— О-о-о, тебе понравится. Твоя любимая тема «мать и дитя», — Костя сделал глоток мохито и тут же поморщился. Безалкогольный коктейль напоминал плохо разведённый спрайт. И то, с натяжкой. — Есть такой фонд в городе, благотворительный. «Золотое сердце» называется. Как заявлено у них на сайте несут добро в массы — поддерживают молодые семьи, оказывают помощь матерям-одиночкам и тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Всё, в общем-то, законно и даже при участии органов опеки и попечительства. Но…
Тут Майоров замолчал, ехидно щурясь и потягивая свой коктейль. Весь такой загадочный и всемогущий, он явно провоцировал блондинку и виртуозно играл на нервах окружающих. Вот только Женечка на такую детскую дразнилку даже бровью не повела, наоборот.
Невинно хлопнув глазками, Сутулова подняла руку и небрежно потёрла указательным и большим пальцем, в старом как мир жесте. Том самом жесте, что гарантировал её приятелю неплохой навар. Костик на это заинтересованно выгнул бровь, а девушка подалась вперёд, ласково так протянув:
— Но-о-о? Костя, зайка моя… Не тяни кота за хвост, выкладывай.
— Женечка, душа моя… — так же подался вперёд парень, чуть не столкнувшись с ней нос к носу. И назидательно проговорил, криво улыбнувшись. — Ты же знаешь, терпение и труд…
— Да-да, всех заеб… — подавившись нецензурным окончанием фразы, Сутулова вздохнула и нехотя поправилась. — Залюбят, да. Рассказывай, давай. Я в долгу не останусь, ты же знаешь.
С минуту Майоров изучал её внимательным, даже слишком внимательным взглядом. И Женечка не тешила себя иллюзиями: он ни на секунду не поверил в её невинную улыбку и притворно-скучающий взгляд. Как и в то, что у Сутуловой проклюнулся чисто научный интерес к чужой, в общем-то, почти гениальной схеме незаконного обогащения. Но…
Девушка прям слышала, как закрутились шестерёнки в его голове. Как разогнался и вышел на расчётную мощность чужой, слегка безумный и в чём-то гениальный мозг. Он, этот самый мозг, стремительно обрабатывал полученные данные, анализируя их и делая соответствующие выводы. Вот уж в чём Косте нельзя было отказать, так это в умении правильно оценить ситуацию и сделать всё, что бы она оказалась максимально выгодной для него любимого. И кто бы сомневался, что этот случай не стал исключением?
Чуть помолчав, Майоров склонил голову набок и выдал:
— Пятьдесят на пятьдесят. И я не спрашиваю, во что ты вляпалась на этот раз.
— Семьдесят на тридцать. И я не уточняю, как ты получаешь всю эту информацию, — непринуждённо заметила Женя, с сожалением глядя на свой пустой бокал. Торговаться с Костиком на трезвую голову было проблематично.
А на пьяную можно было и без штанов остаться. Фигурально выражаясь, конечно.
— Сорок на шестьдесят, птичка, — фыркнув, этот наглец непринуждённо пожал плечами, добавив. — И я буду рад сделать небольшое одолжение такой очаровательной девушке как ты.
— Сорок — тебе, шестьдесят мне? — наивно хлопнула ресницами Сутулова и чуть не застонала вслух, потому что…
Да потому что Майоров так улыбнулся, что надо было быть полной, просто беспросветной идиоткой, чтобы не понять намёка. И если бы не чёртовы обстоятельства, она ни за что не согласилась бы на эту грабительскую сделку. Но…
Ох уж это сакраментальное «но», катод его побери!
— Договорились, — придушив противное земноводное по прозвищу «жаба», не желавшее расставаться с нечестно нажитым, блондинка смерила приятеля убийственным взглядом. И едко припечатала, не удержавшись от шпильки. — Козёл ты, Майоров. И жмот.
— А ещё деспот, тиран и сатрап. Да, детка, я знаю, что я хорош, — весело фыркнув, парень провёл пальцами по волосам, взъерошив их ещё больше. — А если серьёзно и без балды… У это конторы неплохая крыша. Одна милая пташка нашептала, что работают они под присмотром хорошего человека из местной администрации. Что цель выбирают тщательно и долго, очень долго обрабатывают. Правда, в последнее время случился у них интересный конфуз… Жертва оказалась не такой уж беспомощной и одинокой. И это… Очень не понравилось некоторым сотрудникам. Слишком деятельным и инициативным, на мой вкус.
— И что?
Женечка откровенно не понимала, что хотел до неё донести приятель. И честно тупила первые минуты три, медленно моргая и переваривая полученную информацию. Майров снисходительно улыбался, наблюдая все стадии умственного труда, отпечатавшиеся на милом личике Сутуловой. И честно не стал смеяться, когда до неё дошла вся абсурдность сложившейся ситуации.
Блондинка медленно вздохнула, так же медленно выдохнула. И тихо, задушевно простонала, закрыв ладонью глаза в старом, добром жесте «рука-лицо»:
— Мля-я-я… Только не говори, что эти самые «инициативные, — она свободной рукой изобразила кавычки в воздухе, — собрались отправить в еб… В далёкую, сибирскую тайгу весь свой бизнес из-за одной такой сорвавшейся рыбки…
— Хорошо, — деланно пожал плечами Костя, кивнув головой. — Не буду. Просто та самая птичка щебетала мне по секрету, что рыбку будут давить до конца. И ходят слухи, что действовать будут, как в девяностые — грубая сила и нулевой интеллект.
Девушка раздражённо цокнула языком. Сказать, что новость была неприятная — это культурно промолчать и проглотить половину нецензурных комментариев, что так и просились на язык. Но Женечка мужественно сдержалась.
Правда, скривилась так, будто ей килограмм лимонов за бесплатно сжевать предложили. И Майоров, лениво глазевший на компанию малолеток, тёршихся около их столика, не мог этого не заметить. Понимающе хмыкнув, он с искренним (почти) сожалением протянул:
— Ну да, это тебе не гордые потомки товарища Бендера. Никакой фантазии и изящного полёта мысли.
— Неистово плюсую, — вынужденно была согласиться Женя. И так же уставилась на тёршихся рядом девиц. На её профессиональный взгляд, поиметь с них можно было только головную боль и бездну разочарования: все якобы люксовые шмотки явно были куплены в ближайшем комиссионном, но…
Мелькнувшая на периферии сознания мысль неожиданно показалась интересной. А при попытке её обдумать — ещё и перспективной. Ведь двойная выгода лучше, чем совсем никакой, верно?
— Костя, душа моя… — медленно протянула Женечка, чувствуя, как в животе зарождается оно. То самое чувство азарта и предвкушения от предстоящей аферы, приятно щекотавшее нервы. — Как ты смотришь на то, чтобы удвоить наше вознаграждение?
— Ты хочешь отдать мне всё? — ехидно уточнил приятель, отвлёкшись от разглядывания своих потенциальных жертв. Или жертв его обаяния и тяги к криминальному экстриму, тут уж с какой стороны посмотреть.