Его любимая зараза

— Если ты не спрячешь ее, то к утру она будет мертва, — просто покачала я головой. — Найди и уведи ее, прямо сейчас. Укради, усыпи, заколдуй… Делай всё, что угодно, но ее здесь быть не должно. Я могу на тебя рассчитывать?

— Это то, о чем я думаю? — только и спросил кицунэ, за долю секунды растеряв свой пафос и надменность.

Я снова кивнула:

— Да. Ты это сделаешь?

— Клянусь честью, — отвесил сдержанный поклон младший из хвостатых братьев. — Ты можешь мне доверять, Сааразас-Сомелье. Я сделаю то, о чем ты просишь.

— Тогда иди, — указала я на зеркало. — Пока за ней не пришел кто-то еще. Быстрей, Шихан. Иначе, ты потеряешь не только её. Но и весь мир сразу!

— Я тебя понял, — схватив мою руку, беловолосый маг на мгновение коснулся ее губами, и вышел вон — обратно в комнату, не встретив на этот раз никакого сопротивления.

И как только его душе пересекла невидимый барьер, она будто исчезла совсем. Но в тот же миг вздрогнуло лежащее на полу тело. Оно зашевелилось, тряхнуло белыми волосами, встало, глядя на свое отражение, и не видя нас… И, опуская веки, растворилось в ворохе колючих снежинок, уносясь подальше отсюда.

Не выдержав, я опустилась прямо на серый пол, запуская руки в волосы на висках.

Голова, если честно, здорово гудела, но еще больше саднила приунывшая душа.

— Лесь, что происходит? — к моему вящему огорчению, тишина продлилась недолго. Лютеция быстро дала о себе знать, требовательно постукивая кончиком тяжелого сапога. — Что ты задумала? Ты мне объяснишь, что происходит, или нет? К чему вся эта таинственность и, демоны тебя раздери, причем тут Белый Лис? Зачем ему Тиас?!

— Да не ему, — негромко и устало хохотнула я. Затем сложила ноги по-турецки, вцепилась в них руками, и выгнула бровь, глядя на магичку снизу вверх. — Ты еще не поняла? Истинная цель Майлин — не я. Не меня она собралась приносить в жертву, чтобы вернуться. Кровь сильнейшего из драконов прольется в эту ночь, а душа хозяйки Завесы, вышвырнутой в этот мир, будет возрождена в теле магистра Тиас… руками того же человека, который когда-то ее уничтожил. Я — пустышка. Приманка, если хочешь, рычаг давления. Сегодня в полночь, благодаря Князю, Майлин обретет свободу, а мое тело, не воссоединившись с душой, канет в Бездну. И в этот раз навсегда. Магию зазеркалья не сможет побороть даже Великий Темный Князь.

— Не могу поверить, — облизнув пересохшие губы, Лютеция выдохнула, машинально хватаясь за всё тоже зеркало, ведущее в спальню лисьего принца. — И ты готова пойти на это? Ты поэтому отправила кицунэ за нашим куратором? Ты давно все это поняла, да? Поэтому приказала ди Рейну молчать? Знала, что они попытаются тебя спасти… Знала и промолчала?!

— Готова? — я с любопытством склонила голову набок, прижимая коленки к груди. — Это мягко сказано. Я не просто поняла, я с этим согласилась. Майлин должна умереть этой ночью, вместе со всеми ее далеко идущими планами. Рантар обязан стать свободным.

— Здорово! Ну, и как ты собираешься это сделать? — ехидно осведомилась Лютеция, складывая руки на груди. — Ты же и слова никому не сказала!

— А мне и не нужно было это делать, — тихо, зло и от всей души улыбнулась я. — Сегодня, во время бала, хозяйке Завесы придет конец. Благодаря тебе.

— Что?! Ты хочешь сказать…

— Да, — машинально облизнула я пересохшие губы. И пусть внутри всё билось в панике и трепетало раненной птицей, мой оскал всё равно выглядел злорадным и предвкушающим. — Ты всё правильно поняла. Этой ночью ты убьешь меня, Лютеция. А заодно и эту стервозную суку.

Глава 24

— Ты выглядишь замечательно, — я все-таки не смогла удержаться, чтобы не сделать комплимент. — Тебе это платье очень идет.

— Ну, не эльфийская работа, конечно, — расправляя складки изящного серебристо-серого платья, недовольно заметила Лютеция. — Но тоже ничего. Тебе правда, нравится?

— Очень, — согласно кивнула я, прилипая к зеркалу с этой стороны, чтобы еще раз как следует разглядеть магичку на той. — Ты похожа на фарфоровую статуэтку. Дрогар, думаю, оценит. Сумочку не забыла? А кинжал?

— Да, всё здесь, — девушка похлопала себя по крохотному клатчу, щедро украшенному бисером… и внезапно опустилась на стул, обхватывая лицо ладонями. — Нет… это ужас какой-то. Я так не могу, Лесинья!

— О, нет, — застонала я, хватаясь за край зеркала пальцами. — Мыло и мочало, начинай сначала! Люц, ты опять? Твою истерику по этому поводу мы уже пережили пять раз за последние полчаса. Нет у нас выбора. Ну, нет его, понимаешь? Если ты этого не сделаешь — никто уже не сделает. Не сможет меня убить ни отец, ни Агилар, и даже Аарахарн! Я уж молчу про Князя. Остаешься только ты.

— А с чего ты взяла, что я могу? — беспомощно посмотрела на меня Лютеция. — Думаешь, это так легко? Взять и воткнуть отравленный кинжал в чье-то тело?

— Ну, судя по тому, что со мной этот трюк проворачивали раз сто пятьдесят… Это дело наживное. В конце концов, ну не меня ты грохнуть собираешься, а Майлин. Ты спасаешь мир. И ты согласилась, помнишь?

— Согласилась, — невесело хмыкнула магичка. — А у меня был выбор?

— А у кого он сейчас есть? — удивилась я. — Мы все под Мореной ходим! И только ей решать, кому жить, а кому нет. Может, я снова на алтаре воскресну. Как знать.

— Только на это и уповаю, — тихо вдохнула девушка, которую за то время, пока она готовилась в балу, я успела посвятить в некоторые подробности происходящего. — Иначе всё напрасно.

— Ну, почему? — качнулась я с пятки на носок. — От одной пакости мы всё равно избавимся, так или иначе. Что же касается меня… Ну, считай это сопутствующим ущербом, вынужденной жертвой или что там еще говорят обычно? Можно сказать, я дань на благо цивилизации, чтобы все жили в мире и согласии. Мизерная цена, согласись?

— Ты шутишь? Да после твой смерти Князь съедет с катушек!

— Это еще бабушка надвое сказала, — фыркнула я.

Хотя да, я была согласная, Дариану придется туго… Но что оставалось делать? Что?! Времени оставалось слишком мало, а вариантов развития событий — еще меньше.

Взять в плен мое тело и силой подвести его к зеркалу, чтобы Лютеция совершила обмен? Классный вариант. Вот только в этом случае Майлин раскусит орех, и я сгнию заживо. Да, потом воскресну, а толку? Майлин к тому времени драпанет в Завесу и найдет кого-нибудь другого для тех же целей! Думаю, не все родственники Лютеции де Ателье останутся столь же преданными Темному Князю. И вскоре повторится всё как встарь: пустая банка вазелина, аптека, улица, фонарь…

Не совсем в тему, но примерный смысл ясен.

И сколько еще в таком случае нам придется бегать по кругу?

— В любом случае, это единственный выход, — подавив болезненный вздох, я коснулась пальцами гладкого, холодного стекла. — От тебя зависит судьба Рантара, Лютеция. Не думай обо мне, о себе, и о Князе. Ты должна спасти свой мир. Это твоя ноша и твое бремя. Спрашиваю в последний раз: ты сможешь это сделать? Я могу на тебя рассчитывать?

— Да, — на выдохе произнесла девушка, сжимая руки в кулаки так, что они побелели. — Я смогу. И я сделаю. Клянусь!

— Отлично, — кивнула я, и в тоже время раздался стук в дверь. Я невесело мотнула головой. — Это ди Рейн. Тебе пора на бал.

— Я не хочу с тобой прощаться, — неожиданно прижавшись к зеркалу, тихо произнесла Лютеция. — Не сейчас!

— Почему? — вот тут я удивилась, так удивилась. — У нас, вроде, никогда нормального общения не было. Считай, я так, мелькнула в твоей жизни, как опостылевший раздражитель. Фекла Романович, которая стабильно портила тебе жизнь, помнишь? Вот и прекрати ее существование, сотри опостылевший раздражитель, так сказать.

— Но ты не она. Лесь… у меня никогда в жизни не было подруг. Но в тебе я вижу близкого человека. Как я могу уничтожить это своими руками? Скажи, как?

— Люц, — я аж растерялась от такой откровенности. — Я…

Стук в дверь повторился вновь.

На сей раз за безопасность можно было не опасаться, Сафьяна к тому времени была тайно надежно спрятана в самом дальнем чулане академии, без доступа к людям и, естественно, зеркалам. Это пришел Дрогар, нужно было уже идти не бал… И эти самые быстрые, прощальные слова, сказанные впопыхах, становились дороже всего на свете.