Его любимая зараза

Ай, да Саас, ай да змей хитро выдуманный. Да он же просто чудо!

Правда, есть одно «но».

— А если я соглашусь все это обнародовать? — неуверенно поинтересовалась, щуря глаза и отчаянно пытаясь рассмотреть за распахнутой дверью хотя бы силуэт мужчины. — Ты… ты будешь все это использовать только для моей защиты? Или нет?

— Лесь, вот не была бы ты сейчас раздета, я бы вошел и намылил тебе шею, — послышалось рассерженное шипение. — Я тебе когда-нибудь повод давал в себе сомневаться? Или не оправдывал твое доверие?

— Ну, извини, — развела я руками, совсем забыв, что он меня не видит тоже. — Все вокруг пытаются постоянно мною командовать и вертят, как им вздумается. А это отбивает веру к людям, знаешь ли!

— Я понимаю твои чувства, — глубоко вздохнув, медленно и уже спокойно проговорил Сааразас. — И разделяю их. Но могу тебя заверить — под моей опекой тебе ничего не грозит. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, в рамках закона и приличий, естественно. Впрочем…

— Впрочем, что? — не выдержав слишком долгой и многозначительной паузы, я высунула свою любопытный нос за бортик ванной.

— Впрочем, если ты кого-нибудь прибьешь или обматеришь на родном русском, я придумаю, как избавиться от тела, — насмешливо закончил Саас.

Я снова расхохоталась, чувствуя, как меня отпускает все нервное напряжение. Вот это мой чешуйчатый, мой родненький. Вот теперь точно узнаю!

— Нет тела, нет дела, — понимающе похихикала я, пытаясь подняться из ванной… и внезапно поняла, что это будет несколько трудней, чем я думала. — Упс…

— Всё в порядке? Лесь? — Сааразас, вынужденный куковать снаружи, даром смотреть сквозь стены, естественно, не обладал, а по сему вынужден был ориентироваться только на слух, и легко замечал малейшие изменения в моем голосе.

— Если можно так сказать, — сведя глаза в кучу, отчаянно цепляясь за высокий бортик, несмело пробурчала я. — От меня это… пол убегает. Полотенце, кстати, тоже!

— Тебя просто от горячей воды развезло, — послышалось нескрываемое облегчение в голосе метаморфа, явно испытывающие некоторые неудобства при общении с трудным подростком в моем попаданческом лице. — Давай ты будешь умницей, и постараешься одеться, ладно? Не хотелось бы начинать наши официальные родственные отношения с поругания всех моральных и этических норм. Я, тебя, конечно, еще не в таком виде видел. Но…

— Но, у вас с Князем, похоже, пунктик на «давай сделаем все правильно», — захихикала я, с пятого раза добираясь до высокой вешалки в углу, на которой висела симпатичная кружевная ночнушка длиной до пят. Такая, с-с-с…мутно знакомая, да! — Уи-и-и. Как это надевать?

— Руками, — мрачно пошутил мой коридорный змей. И попросил с мученическим вздохом. — Только не убейся в процессе.

— Я пос-с-стараюсь, — пьяненько прошипела я, уже начиная понимать, какая на самом деле была дурная идея, лезть в ванную в разгар пьянства.

Весь выветрившийся на фоне потрясений алкоголь вернулся вновь, да еще и сторицей! Меня вело во все стороны, мутило и смешило, а чертова ночнушка никак не желала лезть на влажное тело. На секунду даже подумалось, вот нафиг мне эта свобода выбора, независимость и все такое? Был бы сейчас рядом Князь, саркастично щелкнул бы пальцами, и я, полностью одетая и сухая, сладко сопела бы в кроватке, обнимая его пушистый хвост… А то и все девять сразу.

Нет, ну вот серьезно, мне реально надо беситься от несправедливости, если в беспардонном поведении Темнейшего больше плюсов, чем минусов?

С другой стороны, опять же, гордость такая зараза, которую даже драконьим ромом не заглушить. И, вспомнив, что я, в общем-то, свободная женщина, гордая иномирянка и, с недавних пор, дочь настоящего лорда, я таки победила упрямую кружевную тряпочку. И гордо выпала из ванной в коридор, поскользнувшись на разлитой воде:

— А вот и я!

— Цветов не надо? — иронично выгнул брови поймавший меня мужчина. Внимательно осмотрел мою шальную физиономию с самодовольно-пьяненькой улыбочкой и, тяжело вздохнув, поднял меня руки. — Да уж. Досталось мне беспокойное дитя.

Я невольно задумалась, пока метаморф шел в спальню все теми же твердыми, печатными шагами, легко удерживая меня так, будто я не весила ничего вообще. И только когда меня аккуратно стряхнули на кровать, решила поинтересоваться:

— Саас… А у тебя родные дети есть?

Мужчина, собирающийся накрыть меня одеялом, на мгновение замер. А потом продолжил свое занятие, чуть прикрыв глаза:

— Нет. И не было никогда.

И я моментально поняла — врет. Вот как есть врет!

Но бередить расспросами старые раны не стала. Несмотря на мое состояние, настроение змея я уловила отчетливо — это не та тема, о которой стоит допытывать, тем более здесь и сейчас. Можно, конечно, попробовать как-нибудь потом, но есть ли в этом смысл? Захочет — расскажет сам. А если нет… ну не лезть же ему в голову, верно?

В голову… В голову! Черт, а это идея!

— Саас, а ты владеешь ментальной магией? — чуть не подпрыгнула я.

— До умений тенгу мне, конечно, далеко, — собравшийся уходить метаморф опустился обратно на край кровати, задумавшись. — А что?

— А драконий язык ты знаешь? — с надеждой посмотрела я на него, приподнимаясь на локтях. Это, честно говоря, было сложновато: тяжелая хмельная голова тянула обратно, а мягкая пуховая подушка так и манила своими гостеприимными объятиями. Но я была сильнее!

— Я владею почти всеми языками этого мира, — просто улыбнулся мой новоявленный предок. — И драконьим в том числе.

Я смущенно потупилась. Ну да, ну да. Постоянно забываю, с кем говорю!

Хотя, разговоры еще ладно. Главное не пытаться отбуцкать его тапкой по старой пашлшлгшжэ. хжюмяти! Нет, сам «папочка» то вряд ли расстроится, станет мстить или примется читать нотации, попутно надирая мне уши за плохое поведение.

Но вот окружающие этого просто не поймут!

— Ты хочешь вспомнить Радахана?

— Что? — уставилась я на змея, как вегетарианец на мясную котлету в гамбургере. — Нет, конечно! Сдался мне этот сноб хвостатый. Если я захочу уточнить что-то о наших с ним взаимоотношениях, я лучше Гила спрошу, он-то наверняка в курсе. Да и ты тоже. Я просто… в общем, сегодня днем, перед тем, как притащить меня сюда, в Забытом Лесу Аарахарн разговаривал о чем-то с Князем. На драконьем. И мне их разговор не понравился. Вот и я и хотела узнать, почему они шифровались. Поможешь?

— А почему ты не спросишь их? — почти не удивился свежеиспеченный отец.

Я тяжело вздохнула, признаваясь:

— Я могу спросить, ты же знаешь. И они, может быть, даже ответят. Но скажут ли правду?

— Почему нет? — мужчина склонил голову на бок, чуть задумавшись. — Им сейчас не выгодно лгать тебе. Особенно Князю. Он уже обжегся о собственное недоверие. И вряд ли повторит снова эту же ошибку.

— Так-то оно так, — кисло поморщилась я. Но падать обратно на подушки не спешила — не хотелось бы снова поймать «вертолет». И так мозги в кучу, а язык в корягу! А шанс упускать не хочется. — Но если вопрос касается моей безопасности — а оно так и есть — он может и солгать. Для моего уже успокоения. Ведь так?

— Так-то оно так, — как-то уклончиво отозвался метаморф. Но над моими словами явно задумался, хмуря густые брови и глядя куда-то в одну точку мимо моего плеча. — И все же, я не уверен, что…

— Саас, пожалуйста, — тихо и проникновенно попросила я. — Мне больше некого просить о помощи. А я хочу знать, что произошло в Лесу, откуда и почему на моей руке взялся этот чертов браслет. Я имею право, понимаешь?

Мужчина вдруг усмехнулся. По-доброму так. Понимающе.

И, чуть подтолкнув меня в плечо, чтобы я легла, натянул повыше одеяло:

— Уже пользуешься своим положением, да?

— Грешна, не каюсь, — показала ему кончик языка. И тут же вернулась к теме, попросив совершенно серьезно. — Саас, пожалуйста. Мне не нужны твой титул, земли и покровительство. Просто помоги мне. Пожалуйста.

— Ладно, — в конце концов, не выдержав, выдохнул бывший змей. — Закрой глаза и постарайся расслабиться. И ты увидишь во сне все, что тебе нужно. Но должен предупредить: завтра тебе придется не сладко. Вмешательство в сознание не проходит бесследно. За все нужно платить.