Страница 28 из 71
Однако и Алексея Палыча можно понять. Деваться ему было некуда.
– Простите, но я хотел бы...
– О господи! – сказала продавщица, оборачиваясь. – Никакой совести у людей нет! Вам же русским языком ска... – И вдруг лицо девушки из скучного и недовольного мгновенно превратилось в приветливое и улыбающееся. – Алексей Палыч, здравствуйте! – сказала она. – Что бы вы хотели, Алексей Палыч?
Алексей Палыч напрягся, вспоминая, как зовут его бывшую ученицу.
– Здравствуй, Клава, – осторожно сказал Алексей Палыч и понял, что угадал. – Мне бы комплект одежды для мальчика.
– На какой возраст?
– Примерно на такой, – Алексей Палыч отметил рукой высоту на уровне своего плеча.
– Сорок второй, – определила Клава. Она огляделась и добавила шепотом, хотя в отделе по-прежнему никого не было: – Есть джинсовый костюм...
– А это хорошо? – спросил Алексей Палыч, тоже невольно понижая голос.
– Да вы что, Алексей Палыч! – изумилась Клава. – Я последний оставила, для себя.
– Тогда, может, не надо, если последний?
– Да ладно уж, берите, – вздохнула Клава. – У меня еще есть. Сорок один рубль.
– Еще бы рубашку... Нет, две рубашки. И двое трусов. И две майки.
Клава выложила на прилавок несколько стопок белья.
– Выбирайте, пожалуйста.
Не успел Алексей Палыч отложить в сторону нужные вещи, как за спиной его послышался голос:
– Добрый день, Алексей Палыч. Тоже прогуливаете?
Алексей Палыч обернулся. Рядом с ним стояла учительница английского, та самая, которую он недавно чуть не сбил с лестницы.
– Здравствуйте, Елена Сергеевна. "Вас-то какого лешего сюда принесло?" – последнюю фразу Алексей Палыч произнес мысленно.
Елена Сергеевна опытным женским глазом впилась в незавернутый еще костюм.
– Ой, и мне нужен точно такой же! Вот повезло!
– Последний, – сухо сказала Клава, которая у Елены Сергеевны не училась.
У Алексея Палыча не было ни малейшего желания, чтобы эта встреча осталась в памяти Елены Сергеевны.
Он умоляюще посмотрел на Клаву и даже чуть шевельнул веком, как бы вроде подмигнул.
– Последний... остался, – сказала Клава, доставая из-под прилавка точно такой же костюм.
– Спасибо вам, девушка, – растроганно произнесла Елена Сергеевна и приветливо посмотрела на Алексея Палыча. – А вы, Алексей Палыч, оказывается, не такой уж и нерасторопный. И как это вы пронюхали? Я уже полгода ищу.
– Ничего не пронюхал, – сказал Алексей Палыч. – И вообще, я тут случайно. И вообще, это я не для себя. Не для себя и вообще...
Взяв первое попавшееся белье и костюм, Алексей Палыч вылетел из магазина. А чего было вылетать? Нечего было вылетать, потому что в памяти Елены Сергеевны прочно осели и джинсовый костюм, и белье, которое нервно пошвырял в портфель Алексей Палыч.
Когда Алексей Палыч вернулся в лабораторию, он увидел такую картину: Борис и Феликс сидели за столом, между ними стояла шахматная доска с фигурами. Они спорили. В том, что шахматисты спорят, нет ничего удивительного – в шахматном кружке кулеминского Дворца культуры бывали даже и драки. Но вот о чем они спорили, Алексей Палыч понял не сразу.
– Разве я неправильно сходил? – спрашивал Феликс. – Ты же сам показывал, что конь ходит так.
– Правильно, но плохо, – отвечал Борис. – Я его бесплатно возьму.
– Бери, пожалуйста.
– Так не играют.
– Почему? – удивился Феликс. – Ты ведь объяснил: нужно взять как можно больше фигур противника. Я – противник. Вот и бери. Тебе ведь хочется взять?
– Мало ли, что хочется... Мне, может, хочется десять фигур взять!
Феликс аккуратно отсчитал десять своих фигур, сгреб их с доски и протянул Борису:
– Бери десять, пожалуйста.
– Ну, и с чем ты остался?
– У меня осталось шесть штук, – дружелюбно ответил Феликс. – Дать тебе еще?
Борис снова поставил фигуры на прежнее место.
– Так не играют, – сказал он. – Ты пойми, я должен стараться взять у тебя, а ты у меня.
– Я стараюсь. Но ведь ты не даешь. Ты дай, тогда я тоже возьму.
– Я же тебе объяснил! – повысил голос Борис. – Игра в том и заключается, чтобы не отдавать ничего!
– Ты опять говоришь громко, – сказал Феликс. – Я не понимаю. Хочешь взять – не берешь. Нужно взять больше – нужно не давать ничего. Я хочу взять – нельзя. Ты хочешь взять – нельзя. Никто никому ничего не дает, а взять нужно...
– Не взять – просто взять, а взять – слопать.
– Слопать?
– Ну, съесть.
– Съесть? Разве это тоже едят?
– Выиграть, – простонал Борис. – Это называется выиграть фигуру. Вот, смотри. – Борис снял с доски коня, а на его место подвинул свою пешку. – А теперь ты постарайся у меня что-нибудь выиграть.
– Понимаю, – сказал Феликс. Он убрал с доски белого коня, а на его место переставил свою пешку, которую от коня отделяло пять клеток.
Борис смахнул с доски фигуру на стол.
– Вот и поговори с ним, – сказал он, обращаясь к Алексею Палычу.
Феликс не обиделся. Похоже даже было, что он обрадовался.
– Теперь ты взял все, – сказал он. – Теперь ты доволен?
– Все?! – заорал Борис. – Все у меня и дома были. Незачем было их приносить.
– Если незачем, то зачем принес? – спросил Феликс.
– Да, с тобой не соскучишься! – сказал Борис.
– Тебе со мной весело?
– Еще и как... – вздохнул Борис.
Алексей Палыч решил, что наступило время вмешаться. За Феликса он не опасался: кажется, у того был спокойный характер. Алексей Палыч решил пощадить нервы Бориса. Нервы эти, как понимал учитель, скоро потребуются все до единого.
– Боря, – примирительно сказал Алексей Палыч, – ты представь, что попал в незнакомую страну. И вот тебя учат играть в круглики...
– Какие круглики?
– Ну, допустим, у них такая игра.
– Буду делать, как они, и научусь.
– Вот как раз в шахматы так нельзя. Если ты будешь повторять ходы противника, то обязательно проиграешь. Уметь играть и уметь обучать игре – это совершенно разные умения. И давай договоримся – не нервничать. Думаю, что умение обучать нам понадобится в ближайшее время больше всего. В особенности тебе. Но об этом мы поговорим позже. А теперь давай займемся примеркой.
Когда Феликса переодели, вид у него оказался приличный. Даже слишком приличный, словно его только что вынули из витрины.