Подмена

– Осталось тридцать две секунды! – рявкнул невесть откуда появившийся Хаммер.

Натянув штаны и ботинки, я схватила куртку и кинулась к выходу. Парни уже успели построиться возле блока. Я приткнулась с краю шеренги и замерла по стойке «смирно». Сирена затихла. Фолкнер и Хаммер медленно прохаживались мимо и придирчиво изучали наш внешний вид. Оба держали в руках стопки темных обложек размером с ладонь.

– Это первая и единственная проверка, где ваши жалкие потуги не оцениваются, – Хаммер остановился возле Блейза и выдал ему одну из обложек, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении кожаным держателем с прикрепленным к нему жетоном. – Тот, кто в следующий раз не уложится в сорок пять секунд, может в принципе не выходить на построение, а сразу начинать паковать чемодан.

– Приравнивается к табельному оружию, – Фолкнер вручил жетон Мишель, выбежавшей из блока последней.

Она виновато шмыгнула носом.

– Потеряете – выметаетесь, – добавил Хаммер. Судя по ехидной улыбке, он был бы счастлив выгнать нас и без повода. – А за внешний вид не по уставу лишитесь одного балла.

Хаммер демонстративно задержал взгляд на моей груди – я не успела застегнуть липучки на куртке. Мысленно чертыхнувшись, я взяла протянутый жетон. Загорелое запястье с часами мелькнуло перед глазами всего лишь на мгновение, но я успела рассмотреть положение стрелок. Половина пятого утра? Нам каждый день придется вставать так рано?

Закончив с выдачей, Фолкнер погнал своих на стадион. Мы остались отжиматься возле блока. После завтрака обе группы повезли в Финикс, в ближайший к базе бассейн. Пользуясь возможностью, Макс подсел ко мне и долго делился воспоминаниями о брате, выбирая самые забавные. Устав кивать и улыбаться, я сделала вид, что задремала. В бассейне мы с Бонни чередовались на дорожке, не забывая караулить жетоны друг друга. Заплыв прошел удачно – все, получили по баллу за исключением Мишель, потянувшей связки на предплечье. На обратном пути она тихо всхлипывала и говорила, что уйдет, пока Бри пыталась ее успокоить.

На следующий день нас ждал спринт – десять раз по сорок ярдов с тридцати секундными перерывами. Мой результат был одним из худших.

– Для разнообразия попробуй быстрее шевелить задницей, – ехидно посоветовал Хаммер, делая пометку в планшете. – Ну а пока – ноль.

Столько же получила Мелани, подвернувшая ногу. Зато после практического занятия, сводившегося к надеванию и снятию противогаза, я хоть и с трудом, но все-таки уложилась в норматив по подтягиванию на перекладине. Вечер группа привычно провела в тренажерке, где Хаммер откровенно издевался надо мной, то придираясь к технике приседаний, то увеличивая вес гантелей, а когда я осталась в зале последней, велел добавить еще четверть часа ко времени на эллипсе. Выстраданный балл он поставил, скривившись:

– Свободна, Кейн.

Если в начале тренировки хотелось ему врезать, то к концу меня не хватило даже на «да, сэр». Еле переставляя ноги, я двинулась к выходу, но уже через пару шагов споткнулась о ножку скамьи и грохнулась на колени. Идущий позади Хаммер не стал дожидаться, пока я встану. Грубо обхватив за талию, он рывком помог мне подняться. Горячая ладонь скользнула выше, накрывая грудь. Я дернулась словно от удара током. Отпихнула поддерживающую руку, отскочила, яростно замахнулась… и только тогда поняла, что собираюсь сделать.

– Простите, сэр, – я судорожно сглотнула. – Это рефлекторно…

Неужели я только что извинилась за то, что меня облапали?

Поигрывая желваками, Хаммер презрительно бросил:

– В прошлом году ты постоянно оступалась около меня, Кейн.

Спасибо сестре, удружила. Так и знала, что она неспроста рвалась в тот тренировочный лагерь в Киллине.2 От неожиданной догадки по спине пробежал холодок. Не может же Хаммер намекать на секс? Надеюсь, у Мары хватило ума с ним не спать?

– Обещаю впредь быть внимательнее, сэр, – это «сэр» скоро набьет мне оскомину.

Не дожидаясь ответа, я выскочила из тренажерного зала.

Новый день начался с общего марш-броска с рюкзаком весом в четверть собственного: три мили по пустыне за сорок пять минут. Пот струился по лицу, ноги дрожали, дыхание сбивалось. Господи, лучше бы я умерла вместо Мары.

– Кейн, ускоряйся! – голос Хаммера в наушнике был подобен выстрелу в мозг.

Услышав его, я зацепилась за корень юкки и растянулась на песке. И, пока отплевывалась и поднималась – упустила время. На финише мне удалось обогнать только Элис, остальные уже сдавали рюкзаки.

– Жаль, нет оценки меньше ноля, – с сарказмом заметил Хаммер и потянулся к планшету.

Все теоретическое занятие я просидела, обреченно уставившись на экран со схемой винтовки, но не услышала ни слова из лекции. В голове крутилась одна единственная мысль: мне не продержаться шесть недель. Забег по полосе препятствий уверенности не прибавил. Кто-то из парней случайно задел мою ногу, и я соскользнула с мостика в грязь. А потом слетела с бревна. Хаммер даже не стал комментировать, просто показал жестом «ноль».

На ужине я с трудом запихнула в себя кусок запеканки из обезжиренного творога. На другое не было ни сил, ни желания. Я по-прежнему могла похвастаться всего четырьмя баллами, как и Элис – мы оказались худшими в группе Хаммера. У Фолкнера отставали Бен, Бри и Мишель. Последняя все чаще заводила разговор об уходе, поэтому никто не удивился, когда за день до сдачи норматива, она молча собрала чемодан.

На построении Хаммер прочитал нам лекцию о необходимости трезво оценивать свои возможности и не отнимать время у других. К концу нравоучения мы привычно чувствовали себя ничтожествами. Фолкнер и вовсе не снизошел до сопутствующей речи, а сразу отправил группу на полосу препятствий.

– Завидую – вас хотя бы не втаптывают в землю, – посетовала я Бонни, когда мы встретились на завтраке.

– Зато гоняют так, что хочется сдохнуть, – она пожала плечами и снова уткнулась в тарелку с омлетом.

Парней мы больше не обсуждали – накануне сдачи норматива все разговоры крутились возле тренировок и их результатов. Секунды и баллы – других тем не было. В тренажерном зале, не дожидаясь приказа, я увеличила нагрузку на первом же подходе. Хаммер рвение не оценил.

– Выслуживаешься, Кейн?

Предплечья болели, но я продолжала сопеть, притягивая блок к груди.

– Прогни поясницу, – Хаммер подошел ближе. – И сильнее сведи лопатки.

Неожиданно он коснулся моей спины, и я чуть не выпустила перекладину.

– Еще раз, Кейн!

Стиснув зубы, я продолжила. От непривычной близости кожа покрылась мурашками.

– Следи за дыханием! Вниз выдох, вверх вдох!

Тщетные увещевания – я не могла и думать о разминке, пока сердце яростно било в ребра, а пальцы ходили ходуном.

– Ну же! – горячая ладонь скользнула к копчику. – Держи ритм!

Да поняла я, поняла! Хватит меня трогать! Но Хаммер не убирал руку, пока я не закончила упражнение.

– Еще три подхода, и переключаешься на гантели, – он что-то пометил в планшете и двинулся в сторону лежавшего под штангой Блейза. – Ксандер! Если решил позагорать – проваливай на пляж.

В конце занятия все получили по баллу. Мы с Элис снова были с одинаковым результатом.

– Увидишь – я вылечу, – с грустью пробормотала она, когда мы столкнулись на выходе из душа.

Я не смогла придумать ни одной ободряющей фразы. Самой бы завтра не собрать вещи. Но норматив я все-таки сдала – после недавнего марш-броска с грузом пробежка по тому же маршруту без утяжелителей показалась на удивление простой. Я даже умудрилась прийти к финишу девятой, обогнав сначала Элис, а потом Гордона и Тима. В лидеры ожидаемо попали Блейз, Макс и Шазза.

– Внимание! – Хаммер начал оглашать результаты, не забывая добавлять каждому нелестные характеристики.

Моя упитанная пятая точка тоже не осталась без комплимента. Не отреагировав на колкость, я продолжала улыбаться. Сегодня Хаммеру меня не выгнать.

2

Город в центральной части штата Техас, возле которого расположена одна из крупнейших военных баз США – Форт-Худ.