Страница 17 из 39
— Мира.
— Что, Рей?
— Будь осторожнее.
Найти лавки купцов оказалось действительно легче легкого. А вот поговорить хотя бы с кем-то из них — задача гораздо сложнее. Пришлось ждать, когда солнце совсем сядет, потому что торговля не прекращались ни на миг. Пока Мира ждала в стороне, периодически прогуливаясь туда-сюда по рядам, делая вид, что присматривает отрезы разноцветной ткани, узнала из разговоров вокруг, какой из купцов собирается отплывать уже завтра. Его-то она и караулила.
Клириец, она сразу это определила по характерным чертам. Очень высокий и тонкий мужчина с вытянутой головой, Мире он напомнил коня, в длинной разноцветной тунике с шубой, накинутой поверх. Он крикнул что-то на незнакомом языке помощникам, которые убирали опустевшие столы, где днем были разложены товары. Он вышел из шатра и устало потянулся. Мира, обрадованная неожиданной удаче, так кинулась к нему, что тот в ужасе отшатнулся.
— Прости! — Мира сама испугалась его реакции и отступила. — Уважаемый, не найдется ли на вашей ладье одного свободного места?
Она знала, что он говорит на ее языке, потому что слышала, как тот общался с покупателями. Мужчина окинул ее подозрительным взглядом.
— Пьятьдьесьят гривн, — после недолгого раздумья озвучил он с сильным акцентом.
У Миры волосы на затылке встали от такой стоимости. Она в жизни не держала таких денег в руках. Да самую крепкую лошадь со всем снаряжением и телегой можно купить за десять — пятнадцать. Он прекрасно прочел все на ее лице и хотел уже уйти, как Мира снова кинулась, преграждая путь. Он опять вынужден был остановиться.
Мира воровато оглянулась и, убедившись, что на них никто не смотрит, приспустила мешок, обнажив рукоятку, и приготовилась к тому, что купец рассмеется ей в лицо. Она не могла понять, как обычный нож, пусть и очень длинный, может столько стоить. Но Рей был уверен, что тот полностью покроет все расходы на дорогу. Вопреки ее ожиданиям, клириец заинтересовался, Мира раскрыла оружие чуть больше. Глаза торговца сузились. Он знаком показал ей следовать за ним и вошел в шатер, где суетились его помощники. Подвел ее к медной масляной лампе, взял товар в руки и, поднеся к самым глазам, принялся придирчиво рассматривать лезвие.
— Одно мьесто?
— Да, — кивнула Мира. — Только не для меня, для мужчины.
— Моноейц?
Услышав этот вопрос, женщина вздрогнула. Сглотнула. Кивнула, понимая, что он в любом случае узнает правду. Но купец только кивнул, принимая информацию к сведению. Видно, и вправду другие народы вовсе не считали монойцев такими уж страшными.
— На рассвьете пусть сьюда подходит, поможьет вьещи перенести в лодки.
Мира кивнула и поспешила удалиться, тщательно спрятав нож в мешковину.
Неужели это все? Одна ночь. И он покинет ее навсегда.
Мира возвращалась к телеге, уже видела силуэт стреноженной лошади, который четко проступал в свете почти полной луны, когда кто-то со стороны леса тихо, почти шепотом, назвал ее по имени. Сперва она подумала, что почудилось, но зов повторился. Она стала осторожно приближаться, на всякий случай вытащив из сумки нож, который все еще был спрятан в мешковине. Но когда из тени дерева вышла высокая фигура, у женщины отлегло от сердца. Рея она теперь узнала бы где угодно.
— Я уже хотел за тобой идти! — взволнованно сообщил он, когда они зашли глубже в лес, чтобы спокойно поговорить без свидетелей. Сказал это и резко замолчал, глядя в ее лицо. Облако, только что закрывавшее луну, уплыло, обнажив ночное светило. Он смог хорошо разглядеть каждую эмоцию, которая сейчас проступала на лице Мирославы.
Пока она двигалась по засыпающему городку от палатки купца, все думала, как вести себя с Реем. Лучше всего сухо сообщить, что утром он отплывает и лечь спать, чтобы не бередить себе душу. Но сейчас, глядя на него, она не могла вымолвить и слова. Кто-то снова будто схватил ее за горло, не давая глубоко дышать. Только теперь это была не обида, а нечто совсем другое, чему она не могла дать название. Он все понял без слов.
— Когда?.. — только и смог выдавить.
— На рассвете, — она прикрыла глаза, пытаясь не выдать слез. Но все попытки провалились, когда он шагнул навстречу и прижал к себе.
— Рей, — сдавленно прошептала она прямо ему в грудь.
— Что, милая?.. — голос его дрожал.
— Я не знаю, как теперь жить без тебя…
Да, она сказала это. Произнесла вслух то, что беспрерывно мучило ее последние несколько седмиц. И больше уже не могла сдерживать ту лавину слез, которая накатила с самых высоких пиков души. Она обняла его в ответ. Вцепилась в него так, что сейчас их не смог бы разъединить даже ураган. И сквозь рыдания, которые уже невозможно было бы остановить, с удивлением поняла, что его грудь тоже судорожно сокращается. Подняла на него голову, он попытался отвернуться, но она не дала ему этого сделать. Притянула его лицо к своему и горячими губами стала покрывать мокрые дорожки на его щеках.
— Я не могу остаться, Мира, не могу, ты же знаешь… — мужчина смотрел на нее взглядом побитой собаки, и это разъедало ее сердце.
— Знаю. Я не прошу остаться, — она еле могла шевелить языком, он словно прирос к небу.
— Но и не могу обречь тебя на жизнь рабыни.
— Я умру, если потеряю свободу, — она неотрывно смотрела в блестящие черные глаза родного чужака и не могла отвести взгляд. Только не сейчас. Она наглядится в них. Чтобы запомнить навсегда.
— Что же у нас остается?
Боги, почему в его голосе, в его взгляде столько мольбы? Разве она виновата в том, что судьба в насмешку свела их только для того, чтобы разлучить?
— Только эта ночь, Рей, — прошептала, все еще боясь закрывать глаза, будто от этого он исчезнет прямо сейчас. Готова была уже коснуться влажных губ, когда мужчина решительно отстранился. Она непонимающе на него воззрилась.
— Пойдем, — он улыбнулся, взяв ее за руку, и потянув глубже в лес.
— Куда мы? — опешила Мира. — А лошадь, а телега?..
— Ничего с ними не случится, вот увидишь, — он увлекал ее все дальше. А она без малейшего сопротивления следовала за ним.
Они шли довольно долго.
— Рей, куда мы?
— Пока ждал тебя, нужно было куда-то выплеснуть силу, не мог сидеть на одном месте, решил пробежаться по глуши. И нашел вот это, — он подвел ее к высоким зеленым кустам.
— Ты хотел показать мне растение? — не поняла северянка.
Конечно, в начале весны, когда местами еще лежит снег, очень странно увидеть столько зелени, но все же был не тот момент, чтобы ради этого тратить столько драгоценного времени, которое они могли бы провести в объятиях друг друга.
— Закрой глаза, — попросил он.
Она недоверчиво на него посмотрела, но все же послушала и плотно сомкнула веки. Он снова взял ее за руку и повел вперед.
— Здесь иди очень аккуратно, не споткнись о корни, — судя по звуку, свободной рукой он отодвигал ветки. Они прошли сквозь кусты и остановились. — Можешь открывать.
Почему-то по его голосу она сразу определила, что он улыбается. Любопытство не позволило дольше оставаться в неведении. Мира широко распахнула веки и замерла. Кажется, даже рот приоткрыла от удивления. Она словно в один миг переместилась из холодной весны в середину жаркого лета. Они стояли у небольшого круглого лесного озерца, плотным кольцом его окружали все те же зеленые кусты, напоминающие очень высокий папоротник, только гуще. От воды поднимался плотный белый пар, воздух вокруг был влажный и очень теплый. Но самое прекрасное — это светлячки. Тысячи и тысячи огоньков летали вокруг. Создавалось такое впечатление, что сияет все. Мира выдохнула, вдруг поняв, что задержала дыхание.
— О, благая Мокошь! — она подошла к самой кромке воды и протянула руку к пролетающему огоньку, жучок сел ей на ладонь, она завороженно уставилась на светящееся брюшко. — Рей, это…
Она пар, пахнущий влажной землей, и не могла подобрать слов.
— Я никогда не видела такой красоты!