Страница 2 из 11
– Сава… Любимый…
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла хоть как-то собрать свои мысли в кучу, осознать произошедшее. За окном уже темно, значит, уже вечер, а я все еще здесь, одна. Савелий так и не вернулся. В голове не укладывается, что он мог так поступить, у нас же семья, через месяц малыш родиться. А он… Он хочет забрать у меня ребёнка, и воспитывать его с этой…
Малыш проснулся, и активно зашевелился, надавливая мне на мочевой. Чувствую, что хочу в туалет, ещё чуть-чуть и позорно описаюсь в штаны. Неуклюжа поднимаюсь с дивана, тяну задравшийся свитер вниз, в сумраке комнаты аккуратно переступая ногами иду к двери. Распахнув её, выхожу в тёмный коридор, и придерживаясь о стену, тихо плетусь в ванную комнату, дверь которой находится рядом с входной дверью дома.
Не включая в коридоре свет, наощупь нахожу включатель света в ванной, нажимаю на него, освещаю заветную комнату. Шагнув в ванную комнату, закрываю за собой дверь, и подойдя к унитазу, замечаю, что всё ещё нахожусь в уличной обуви и пуховике. Словно по щелчку пальцев мне становиться невыносимо жарко.
Запрокинув голову вверх, на секунду замираю. И вместо того, чтобы снять верхнюю одежду, я прохожу до конца комнат и привстав на носочки, хватаюсь за ручку окна. Зажав в кулаке прохладный металл, поворачиваю ручку окна вверх, откидываю створку. Морозный воздух, что белыми клубами врывается в комнату, плавно стелется по полу, окутывая меня свежестью. Но вместе с прохладой до моих ушей доносятся два знакомых голоса с улицы.
– Ты зачем её одну оставил? – истерично произносит свекровь.
– Мне нужно было отвезти Ксюшу, да и оправдываться перед Камиллой я не намерен! – доносится голос мужа.
– Эта идиотка могла сбежать! И что значит «не намерен»?! Соловьём будешь петь, да так красиво и правдоподобно, чтобы эта отщепенка поверила каждому твоему слову!
Застываю в том положении, в котором открывала окно, стою на носочках, рукой держусь за ручку окна.
– Я закрыл дверь на ключ, через окно с пузом не полезет, – отвечает чисто на вопрос, ни слова об «оправдании».
– Как она здесь оказалась? Как?! – змеёй шипит свекровь.
– Ключи от квартиры дома забыла, когда в больницу собиралась, вот и заявилась сюда, видимо не дозвонилась, я телефон выключил, чтобы нам с Ксю никто не помешал, – сокрушается муж.
– Ты дурак сыночек, – продолжает шипеть на него мать, – из-за твоей глупости, всё может сорваться! Мы можем потерять всё, не успев даже стать хозяевами!
– Ничего мы не потеряем! – рычит Сава.
– Голову свою дурную ты уже потерял! Это твоя Ксюша…
– Не смей про неё говорить гадости, – с угрозой в голосе произносит Савелий, перебивая мать – я люблю Ксю, и хочу, чтобы моей женой была она, а не та, которую ты выбрала мне, и заставила на ней жениться! Она мне даже никогда не нравилась! Да я еле сдерживаю себя, чтобы не придушить её, когда в постель с ней ложусь!
Внутри от слов мужа всё скручивает болезненным спазмом. Боже! Как он может такое говорить?
– Однако она с пузом до носа, когда залазил на неё, тоже придушить хотел?! – язвительно произносит свекровь.
– Если бы Ксю могла…
– Всё твоя Ксю может, просто фигуру свою портить не хочет! Боится, что её силикон вылезет, как только она забеременеет! Но меня это не касается, это ваше дело! Мне нужна квартира! И если эта дура уйдёт от тебя, и лишит меня шикарных квадратных метров в центре столицы, я придушу тебя сынок, – яростно припечатывает женщина своего сына, а вмести с ним и меня к полу.
В голове сумбур, пальцы разжимаются, и покачнувшись на носочках, встаю на полною стопу.
Разбудите меня пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! Это не может всё правдой! Такое может быть только в кино и книжках, но никак не в жизни. Неужели я мало пережила за свои двадцать четыре? Неужели мало ещё потеряла?
Савелий, любимый, неужели все твои слова правда? Неужели ты никогда меня не любил?
Бьются в голове вопросы.
Маме Вере нужна мою квартира! Квартира, что через месяц войдёт в мои владения. Квартир, что осталась у меня в наследство после смерти мамы моего отчима, моей бабушке.
Эта пожилая женщина восьмидесяти лет, забрала меня к себе после того, как моя мама и её сын погибли, попав автокатастрофу. Мы прожили вместе десять лет, год из которых я навещала её каждый день, так как уже вышла замуж за Саву.
– Почему так темно? Где она? – недовольный голос свекрови разносится уже за дверью ванной комнаты.
Они в доме! Мне нужно уйти, подать на развод, и больше никогда не встречаться с этими людьми! С Савелием!
Предатель! Сволочь! Почему так больно! Почему сердце так болит! Он же предатель! Изменщик!
– Камилла! – гремит голос мужа, заставляя вздрогнуть всем телом.
Не хочу! Не хочу слышать его, а видеть так тем более. И его мать. Лживую, меркантильную женщину. Как можно быть такой слепой? Как я могла не увидеть, их настоящие лица?
– Камилла! – разносится моё имя второй раз, только звучит оно голосом свекрови.
Понимаю, что в ванной мне долго не отсидеться, да и чтобы покинуть этот дом, нужно выйти из этой комнаты. Как бы я не хотела с ними встречаться, но мне придётся это сделать. Тянусь непослушными пальцами, берусь за гладкую шарообразную ручку двери, но повернуть не успеваю.
Дверь распахивается не под моим напором, и перед глазами появляется высокая фигура мужа.
– Она здесь, – произносит, пронзая меня взглядом.
Мы смотрим друг на друга пару секунд, за которые в моей голове проносятся буквально сотню вопросов, но самых главный всего один. Почему я раньше не видела в его глазах брезгливость, с которой он сейчас смотрит на меня?
– Камиллочка, – разрывает наши гляделки голос свекрови, секунда и сама женщина появляется рядом со своим сыном.
Перевожу на неё взгляд, и с меня окончательно слетают розовые очки, которые так красиво на меня надели эти двое.
– Тебе плохо деточка? Ты такая бледненькая, – состроила испуг на лице, залепетала свекровь, и сделала шаг в мою сторону.
Выставляю руки перед собой, качаю головой.
– Мне очень хорошо, спасибо, – поражаюсь своему ровному и холодному голосу, да и сказанным словам, они сами сорвались с языка.
Кажется, это поразило не только меня, но и моего лживого мужа и его мать. Сава прищуривает глаза, осматривает меня снизу вверх, задерживается на животе, от чего я закрываю его руками.
– А почему ты одета в уличную одежду милая? – настороженно посматривая в мою сторону задают вопрос свекровь.
Мне с каждой секундой становится всё противнее находиться рядом с ними и слушать их. Теперь я всё вижу, и взгляд, и мимику, и как они произносят слова кривя губы. Я всё слышала, и даже видела, своими глазами видела Саву с другой женщиной в постели.
Нужно уходить! Кричит внутренний голос.
Я не отвечаю на вопрос свекрови, поправляю вновь задравшийся свитер, опуская его вниз.
– Почему здесь так холодно? – громыхает голос Савы, а я понимаю, что окно так и осталось открытым.
Вновь не отвечаю, но этого и не надо, муж отрывает от меня свой взгляд и устремляет его точно на маленькое окошко ванной комнаты.
На губах мужчины появляется ухмылка, он кивает головой, как я поняла своим мыслям, и делает шаг в мою сторону.
– Тебе не кажется, что это окошко маловато для тебя?
Суть его вопроса я не понимаю, дёргаюсь назад, аккуратно отступаю от надвигающегося на меня мужа. Савелий подходит ближе, я делаю ещё шаг назад, но он хватает меня за руку и тянет к себе.
– Пусти меня! – вскрикиваю испуганно, упираясь ладонью одной руки в грудь мужчины, вторую он крепко держит за запястье.
– Тихо, – сквозь зубы цедит муж, склоняя своё лицо ближе к моему.
– Сына, аккуратней, ты можешь сделать больно своей жене, да и синяки могут остаться, – возмущается свекровь в сторону сына, «заботясь обо мне».
Вот только поздно, я прекрасно слышу посыл Саве в её словах, «нельзя оставлять следы».
Савелий стискивает зубы, его скулы напрягаются, он закрывает глаза на пару секунд.