Страница 45 из 51
Нет, я покачала головой. Я не позволю, чтобы с моим сыном что-нибудь случилось. Недолго думая, я уже вытаскивала его из постели. Времени не было. Крики стали громче. Выстрелы звучали ближе.
«Мама, что происходит?» — спросил Алессио дрожащим голосом.
Мои легкие сжались, и я не знала, что сказать моему маленькому мальчику, как унять его страх. Боже, Лев… ты где? Ты нужен нам.
Я опустилась на колени перед Алессио. Мой живот сжался, а потом моя девочка замерла, как будто спряталась. Я оглядела комнату, ища место, где бы спрятать Алессио. Все мое тело дрожало, и все мои внутренности были переплетены узлами. Мой взгляд упал на кровать.
Еще один громкий выстрел раздался сквозь стены поместья. «Алессио, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты спрятался под кроватью. Хорошо?»
Я слышала дрожь в голосе, панику. У меня упал живот, и мои легкие сжались. «Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел или услышал, ты не выходишь. Ты понимаешь?» — прошептала я, схватив его за плечи и слегка встряхнув, когда он не ответил. Я ненавидела выражение ужаса в его голубых глазах, тех же глазах, что и мои, — глазах, которые так любил Лев.
При мысли о Льве я подавила рыдания. Я не могла умереть сегодня. Нет, просто не могла. Что будет со Львом? Я была его Ангелом. Я нужна ему. Мы были нужны друг другу.
Наконец Алессио кивнул, и я вздохнула с облегчением. Он будет в безопасности. Я бы удостоверилась в этом, даже если бы это было последнее, что я сделаю. Слезы жгли мне глаза. Я старалась не плакать, не желая больше пугать и беспокоить Алессио, но слезы скатились по моим щекам, прежде чем я смогла их остановить. Это были самые тяжелые слезы, которые я когда-либо испытывала.
Притянув Алессио к груди, я крепко прижала его. Так плотно. Хотела бы я заключить его в свои объятия и защитить от этого кровавого, испорченного мира. Я засыпала его лицо поцелуями. Его пухлые щеки. Его глаза. Его нос. Его лоб. Я не могла перестать любить своего милого мальчика. Глубоко внутри я боялась, что это будет последний раз, когда я смогу держать своего ребенка на руках.
Когда я отстранилась, Алессио крепко сжал мои запястья своими ручонками. Его хватка усилилась. Он был таким сильным для своего юного возраста. Не было ошибки, он был Иваншов.
«Мамочка, а ты? Почему я прячусь под кроватью?» — медленно спросил он.
Хотела бы я дать ответы для тебя, мой милый мальчик. Но я этого не сделаю.
Раздался еще один громкий выстрел, и на этот раз все мое тело содрогнулось. Я снова вспомнила ту ночь. Нет. Нет. Стой, Мария. Подумай об Алессио. Подумайте о своей девочке. Твоя маленькая принцесса. Мне нужно быть сильной ради своих детей. Я не могла сейчас потерять рассудок; Я не могла снова стать той сломленной девушкой.
Нет. Я была Королевой Льва. И Королева никогда не съеживалась от страха.
«Алессио. Не задавай мне вопросов, ладно? Пожалуйста, детка, просто послушай маму. Спрячьтесь под кроватью и не выходи. Не раньше, чем тебя будут искать папа, Лена или Исаак», — сказала я. В моем голосе слышалось отчаяние. Алессио открыл было рот, чтобы возразить; Я видела это в его глазах. Я покачала головой, и он замолчал.
«Пожалуйста, мой малыш. Пообещай маме, что не выйдешь», — умоляла я на этот раз.
Алессио наконец кивнул, и на этот раз я заплакала. Снова притянув его к груди, я в последний раз поцеловала его в лоб, прежде чем прошептать: «Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, мой милый мальчик. Никогда этого не забывай.»
Когда мы разошлись, я услышала шум ближе к двери. Они были прямо снаружи. Я слышала Бориса. Он что-то громко проревел. Я слышала бой с другой стороны. Мое сердце учащенно забилось, и оно тяжело, почти болезненно стучало по моей грудной клетке.
Я быстро подтолкнула Алессио к кровати. «Иди, мой малыш. Не выходи. Не шуми — ни за что. Ты слышишь меня?» Он залез под высокую кровать, и я стянула углы простыней вниз, чтобы он был полностью скрыт от глаз.
Я разлучилась со своим милым мальчиком. Мне внезапно стало плохо, и мое горло начало закрываться. Когда я встала, дверь распахнулась. Мое сердце колотилось, и я на кратчайшую секунду закрыла глаза. Мое дыхание прерывалось.
Тебе никогда не придется ничего делать без меня. Мы всегда будем вместе, Ангел.
Подняв руку, я подавила мучительный крик. Где ты, Лев? Пожалуйста вернись.
Злоумышленник цокнул позади меня. Глубоко вздохнув, я повернулась к нему. Злодей моего долго и счастливо.
Мой взгляд нашел его лицо, и мир с визгом остановился. Все стало пугающе тихо. Темное облако окутало мой когда-то счастливый пузырь. Моя кровь застыла, и мои глаза расширились при виде знакомого лица. Мои руки стали липкими, а сердце сжалось.
«Мария. Как приятно снова тебя видеть.»
Тот голос. Однажды он не давал мне покоя. Много лет назад он приходил ко мне в кошмарах. Это было лицо, которое я видела за решеткой своей клетки, когда он упивался моими страданиями и бросал в меня куски хлеба.
«Альфредо», — ответила я удивительно холодным и жестким голосом. Этот человек был частью моих страданий. Он сидел там в красивом костюме и, смеясь, наблюдал, как я ломаюсь.
Я увидела Бориса позади Альфредо. Его лицо было суровым, в синяках и кровоточило. Он казался запыхавшимся, его широкая грудь вздымалась, а лицо искажалось от боли с каждым затрудненным вдохом. Я могла сказать, что он прошел через ад, чтобы быть здесь. Но прежде чем я успела с легким облегчением радоваться присутствию Бориса, все вокруг меня рассыпалось. Мое сердце загремело, а затем разлетелось на части от звука выстрела, а затем Борис безвольно упал на пол.
НЕТ!
Я хотела кричать. Мои губы приоткрылись, но моя агония была молчаливой.
Альфредо ухмыльнулся, его лицо было маской зла. «Я удивлен, что Лев оставил тебя без защиты».
Ты сильнее, чем думаешь, Мария.
Я подняла подбородок и посмотрела в его черные бездушные глаза. «Почему ты здесь?» — спросила я.
«Ты точно знаешь, почему я здесь, милая Мария».
Милая Мария.
Сладкая рабыня.
Желчь поднялась у меня в горле, и мне внезапно захотелось вырвать. Меня тошнило.
Встань на колени и соси мой член, сладкая рабыня.
Воспоминания обрушились на меня с такой болью, что я чуть не согнулась пополам. Мой взгляд упал на кинжал в его руке, и я увидела эмблему. Эмблема итальянцев. Абандонато.
Альфредо Абандонато.
О Боже.
Мои глаза расширились от осознания. Но ох, как я опоздала. Так поздно. Очень глупо.
Моя голова поднялась, и наши глаза встретились. Он засмеялся холодным безжалостным смехом. Он видел это в моих глазах. Он видел это в глубине моей души. Он знал, что я поняла это. Только я опоздала на восемь лет.
Альфредо был там… когда я принадлежала Валентину. Он приходил в дом Солоника, на маленькие вечеринки, которые он время от времени устраивал, чтобы показать свои коллекции рабынь.
Альфредо принимал участие в этих вечеринках. Он был активным членом этого общества.
Но Альфредо был итальянцем. Он был Боссом. Ему нельзя было там быть. Итальянцы и русские никогда не пересекались.
Мое сердце колотилось, и я ненадолго закрыла глаза. О, Лев.
Солоник предал Русских.
Он был в партнерстве с Альфредо. Валентин спланировал это — это. Он был вдохновителем.
«Слишком поздно, не так ли?» Альфредо цокнул с притворной грустью. «Теперь Лев никогда не узнает правды».
Его насмешливые слова ранили. Боже, как было больно. Так плохо. В меня вонзались острые ножи, продирая дыры в моей душе и оставляя истекать кровью.
Я не ответила. Возмущенный моим молчанием, как всегда — он хотел моих слез, моих криков агонии — Альфредо подался вперед и схватил меня за волосы.
Его черные глаза были жесткими и холодными. Я видела в них смерть. Мою смерть.
Он плюнул мне в лицо, его кулак болезненно потянул мои волосы, прежде чем яростно оттолкнул меня. Мои ноги подкосились подо мной, и я сильно упала. Мой живот ударился о землю, и на этот раз я закричала. Моя принцесса.