Страница 144 из 164
Задержавшись на миг у открытой дверцы, человек в непромокаемой куртке крикнул им:
- Я сейчас разгружусь. Вы сразу принимайтесь за
дело.
Он поднялся в кабину, револьвером приказал Бевензену потесниться, включил мотор и привел в действие гидравлический подъемник.
Кузов второго прицепа бесшумно пополз вверх. Рабочие быстро откинули борт и подались в сторону. 10 тонн ядовитого груза заскользили к земле. Тяжелая машина медленно двинулась, делая дугу, чтобы развернуться с обоими прицепами. Когда кузов второго прицепа стал почти вертикально, комья засохшего месива обрушились на труп итальянца и погребли его под собой. А затем еще бульдозер, не хуже дорожного катка утрамбовав эту ядовитую массу, сровнял ее с землей и окончательно уничтожил следы недавней трагедии.
Бевензен оцепенело смотрел сквозь ветровое стекло. Сидевший рядом гигант мастерски вывел тяжелый автосостав через узкую горловину на дорогу, змейкой сбегавшую вниз, к воротам. Только осуществив этот маневр, он глянул в зеркальце и мимоходом сообщил:
- Его никто уже не найдет. Да и искать его здесь никто не станет. Но из-за вас весь полицейский аппарат был бы поднят на ноги! Они все вверх дном перевернули бы, чтобы добраться до обстоятельств вашей гибели. Вот этому я должен был помешать.
На самой малой скорости грузовой автопоезд спустился по серпантинной ленте дороги к выезду со свалки. Один из рабочих шел впереди. Он загнал собаку в барак и отпер ворота. Бевензен думал, что водитель напоследок обменяется с этим рабочим каким-нибудь условным знаком, но, хотя не сводил глаз с обоих, ничего такого не заметил.
Добравшись до места, где Бевензен оставил свой «фольксваген», водитель спросил:
- Ваша машина?
- Да, - нерешительно откликнулся Бевензен. - Служебная.
- Есть в ней рация?
Бевензен судорожно хохотнул:
- У меня не такое важное отделение. И полиция не так богата, чтобы иметь возможность оснастить дорого стоящей аппаратурой каждую машину.
- Значит, хватятся ее не так уж скоро?
Бевензен почувствовал, что у него снова сводит желу
док и начинают дрожать колени.
- Пусть не сразу, но если она долго простоит здесь, ее, конечно, заметят.
Они подъехали к автостраде В-73, ведущей из Харбурга 1 [1 Район Гамбурга.] в Куксхафен. Водитель не ответил. Притормозив, он посмотрел направо, налево. Бевензен напряженно ждал, не свернет ли он в сторону, на глухую проселочную дорогу к болотам - в этом случае все стало бы ясно без слов. Он с облегчением вздохнул, когда водитель, не уклоняясь от автомагистрали с ее оживленным движением, повернул к Куксхафену. А когда он вдобавок убрал с приборной доски и сунул в карман куртки револьвер, Бевензен совсем успокоился и даже позволил себе осторожно задать вопрос:
- Что вы намерены со мной делать?
Водитель пожал плечами:
- Не знаю еще. Поймите, мне нужно выиграть время, чтобы полиция не сразу налала на мой след, когда примется за розыски.
- Какие розыски? - спросил Бевензен самым простодушным тоном, какой только можно было изобразить.
- Я пристукнул итальянца и уничтожил его труп. Я свалил в неположенном месте ядовитые отходы… Обо всем этом вы как полицейский чиновник должны будете доложить и завести на меня дело.
- Начнем по порядку! Убийство итальянца вы совершили, чтобы спасти мне жизнь, то есть морально ваши действия оправданы.
- Морально? Таких доводов полиция не признает!
- Позвольте мне договорить. На юридическом языке, а следовательно, и на языке полиции это называется необходимой обороной и ответственности за собой не влечет!
- Это вы сейчас так говорите.
- Так говорит закон, параграф пятьдесят третий уложения о наказаниях гласит дословно: «Деяние, в иных условиях преступное, не является таковым, если оно было вызвано необходимой обороной». А необходимая оборона означает, что человек защищал себя или другого от грозящего нападения. Так что за это вам ничего не будет. У меня есть достаточные основания засвидетельствовать, что оборона действительно была необходимой.
Водитель долго молчал, неотрывно смотрел на дорогу и обдумывал услышанное, прежде чем тем же невозмутимым тоном заметил:
- За это, вы говорите, мне ничего не будет? А за другое? Расследовать придется ведь все. И тут выплывут на свет совсем другие вещи! Вот тогда мне действительно капут. Понятно вам? Из этого дерьма мне не выбраться. Здесь хвост вытащишь - нос увязнет. Что в такой ситуации прикажете делать?
Бевензен понял, что беспокоит этого человека.
- Значит, вы не впервые сбросили там свой ядовитый груз? И давно вы этим занимаетесь?
Он спросил это так простецки небрежно, точно речь шла о совершенно естественном занятии, которое можно походя обсуждать с первым встречным.
Водитель, однако, дернулся и, впервые оторвав взгляд от дороги, порывисто обернулся к нему.
- Что значит «я»?! Все так делают. Тальке в Мюнхене, Хюрт в Кельне, Ханиель в Дуйсбурге, Штиннес в Мюльгейме, Хиллебрандт в Майнце, Тенус во Франкфурте, Кубе в Дюссельдорфе, Бернхольд в Гамбурге! Я могу перечислить вам все экспедиционные конторы, всех экспедиторов от Мюнхена до Куксхафена, которые ежедневно сваливают ядовитые отходы где попало, лишь бы от них отделаться. Извозный промысел уже сто лет занимается этим!
Бевензен, как уже говорилось, не был ни супергероем полиции, ни Шерлоком Холмсом, ни Джеймсом Бондом, но это отнюдь не значит, что у него начисто отсутствовало честолюбие, что он не мечтал подняться еще на одну ступеньку служебной лестницы, больше получать, иметь лучшие перспективы на пенсию. А нюх у него на все сулящее такую возможность был безошибочный. Сейчас, почуяв ее, он совсем забился в угол и притих, боясь помешать неожиданно прорвавшемуся речевому потоку у прежде замкнутого и угрюмого великана. Он намеренно не глядел даже на револьвер, который при каждом толчке машины все больше высовывался из наружного кармана непромокаемой куртки, так что одним молниеносным движением можно было завладеть им. Но сейчас важнее всего было другое: ни слова не пропустить из столетней истории извозного промысла, существующего на территории между Мюнхеном и Куксхафеном.
- Промышленности просто девать больше некуда отходы, содержащие мышьяк, цианиды, серную, соляную и азотную кислоты. Дегусса, Крупп, «Даймлер-Бенц», «Фольксвагенверке», заводы красителей - все они готовы вдесятеро платить экспедиторам за этот ядовитый фрахт. Для крупных фирм такие деньги - сущий пустяк в сравнении с сотнями миллионов, необходимых для создания собственных очистных установок и печей сжигания. Вот так это дело и идет. А теперь и заграничные фирмы смекнули, что проще и дешевле всего использовать под свалку старушку Германию.
Бевензен не удержался все же от вопроса:
- Но почему вы взялись помогать им? Вот ведь сегодня вы свозили отходы «Альфа-Ромео»?
- Почему-почему? Потому что здесь наши крупные экспедиционные конторы уже и этот пирог меж собой поделили. Теперь мелкий предприниматель вроде меня должен за каждый груз отваливать этой банде пятьдесят процентов прибыли. Это действительно самая настоящая банда, такие же гангстеры, как в Америке. Попробуй не подчиниться им, они тебе живо шины проколют, подожгут твой гараж, а то и самого тебя угробят. Я так ни
сколько в этом не сомневаюсь.
Они приближались к мосту, на котором шли ремонтные работы и движение было разрешено только в один ряд. Дорожный знак уже раньше предписал ограничение скорости до тридцати километров, и впереди образовалась пробка. Все внимание водителя тягача было теперь сосредоточено на дороге. Рукоятка револьвера уже совсем высунулась из кармана его куртки.
Бевензен, потихоньку придвигаясь поближе, возобновил разговор:
- И вы боитесь, как бы в результате полицейского расследования вашим компаньонам не стало известно, что вы, не делясь с ними барышами, обслуживали иностранные фирмы?
- И это тоже… - лаконично откликнулся водитель. - При всех обстоятельствах дело мое швах.