Страница 10 из 52
Я ничего не поняла из сказанного и смотрела на него как на сумасшедшего. Хотя точно не имела на это права: он-то поверил нашему рассказу.
— Мы и есть другие? Что еще говорится в той легенде? — Я рассматривала его, пытаясь найти малейшие различия между нами. Кроме того, что он может работать зажигалкой и топить снег, все было человеческим.
— Вы вроде как очень соответствуете этой сказке. Подробностей я не знаю. — Макс протянул нам бутылку с растаявшим снегом, рассматривая нас так же, как я его минутой раньше.
— То, что ты мне вчера рассказала, звучит невероятно и не похоже на правду. Я бы не поверил ни одному вашему слову, если бы не был уверен в том, что никогда раньше не слышал о вас в наших землях. Да и ваша реакция на все вокруг выдает в вас чужих.
— А как выглядят другие? — не оставляла я попыток оказаться не их страшилкой. — Ты их сам видел? Может, мы совсем не такие, как они.
— Важно не то, как они выглядят, а то, как приходят к нам. — Он тщательно подбирал слова. Чтобы не напугать?
— Дверь между нашими мирами — как яркий свет.
Мне стало дурно. Мы с сестрой как раз вроде провалились в такой.
Мы для них другие. Я жадно выпила половину воды и отдала остатки Лине.
— Нет, не думаю, что мы именно те другие. Мы — не те другие, случайные — уверенно заявила я, не желая быть частью легенды. Не к добру это.
— И все же, если свет — это дверь, то как нам вернуться обратно?
— Именно так, как я сказал.
— Но мы искали! — возразила я. — Едва придя в себя, я осмотрела все кругом! Никакого обратного пути там не было. Даже маленького намека на свет. — Я помолчала.
— И там все сгорело.
Обретенная, было, надежда рассыпалась в прах, не успев окрепнуть. Я посмотрела туда, где, как мне казалось, должен был быть лес без снега, с огненным монстропсом-переростком. Макс проследил за моим взглядом. На востоке клубился дым.
— Огонь уже утих.
— Откуда ты знаешь?
— Я здесь живу, — ответил Макс, его глаза улыбались. Ха! Все-таки бывает такое.
— Но ведь все сгорело?
— Это не важно. Пока Инем не стерла путь, проход там.
— Кто такая Инем?
Макс снова улыбнулся, как кот при виде добычи.
— Инем — наша Земля.
Такого ответа я не ожидала. Я составила картинку в голове, где местная злодейка или их вариант полисмена ловит нас, пришельцев, и закрывает порталы. Но сама Земля!
— Ваша Земля?
— Да. Если легенда правдива, надо опередить Инем. Она много времени не даст.
— А как быстро ваша Земля закроет дверь в нашу?
— Не дверь, а дорогу к ней, запомни. Я не знаю.
— Я не понимаю, Макс…
Но его взгляд привлекло кое-что другое. Поглощённая разговором, я совсем упустила из виду сестру. Она же бесстрашно разгуливала по снегу, сооружая небольшого снеговика — точнее, снеговолка.
— Лина!
— Смори, какой красивый получился, — довольно ответила она. Волчонок, и правда, получился как настоящий.
— Лина, не надо! Отойди! — Я помнила, что снежные твари опасны только ночью, но сердце все равно бешено колотилось от ожидания, что он сейчас оживет.
— Ами, какая же ты зануда! Он не настоящий. — Схватив снежный ком, она запустила им в меня. Я его проглотила. Буквально: она попала мне прямо в лицо.
— Ах, ты!.. — И сама бросила в неё снежком.
В наших краях зимы теплые. Снег, конечно, есть, правда, за ним приходится специально ездить в горы. Мы часто выбираемся покататься на лыжах, но это все равно не то же самое, как если бы у тебя была настоящая зима. Вот у нашей бабушки зима — просто зверь! Холодная и снежная. У нее мы вдоволь можем наморозить попы, устраивая баталии. А у нас со снегом туго. Наверное, оттого, что мы соскучились по зиме, а, может, и из-за пережитого стресса, увлеклись игрой. Уж не знаю, почему, но сестренка, которая моложе меня лет на десять, была более меткой: как в тире, так и здесь, бросая снежки. Я вся взмокла, но в нее не попала ни разу. Надо сосредоточиться. Слепив комок покрепче, я запустила им в сестру, надеясь взять реванш. Она вовремя пригнулась, и мой ком нашел свою цель… но не ту. Попала я прямо в лицо Максу, а Лина, хохоча, стала отходить подальше.
— Ну, ты и мазила! — не унималась она.
Я же стояла, желая провалиться сквозь землю. Вот ведь, блин!..
Макс вытер лицо и посмотрел на меня ледяным взглядом. Как можно быть настолько горячим, чтобы не мерзнуть в одной футболке, и при этом обладать настолько холодным взглядом?
— И правда, мазила.
В один удар сердца я увидела размытый силуэт Макса; в голове промелькнуло что-то вроде: «мне конец». Он разметал снег так, что я заморгала, пытаясь прочистить глаза. А потом в меня полетел шквал снежных комков.
Лина не могла остановиться, заливаясь смехом, пока я пыталась увернуться от обстрела. Не понимаю, как он мог так быстро лепить снаряды и бросать их. Снежки один за другим попадали в меня, в основном по мягкому месту. Он специально так целился, или это я так удачно подставлялась?
— Все, все! — взмолилась я. — Сдаюсь!
Макс, как по команде, отбросил свои запасы. Невероятно: он улыбался! По-настоящему. Еще какое-то время он стоял так, кажется, удивляясь, потом принял свой обычный вид.
— Не очень больно? — спросил он, протягивая руку.
Меня охватил азарт.
— Есть немного, — нарочито жалобно ответила я, принимая его помощь, и тем неожиданным движением, которым обычно папа валил меня в сугроб, окунула Макса. Он тоже этого не ожидал и плюхнулся на снег. Теперь смеялась я. И упала рядом от его подножки. Только если он рухнул на спину, то я, конечно, лицом вниз. С трудом перекатившись на спину и протерев глаза от снега, посмотрела на него. Макс был уже на ногах и, ухмыляясь, протягивал мне руку. Я недоверчиво хмыкнула. Его улыбка стала шире.
— Хватит, — сказал он. — Или тебя скоро снова придётся сушить.
Я нахмурилась, когда до меня дошло, и залилась краской смущения. Макс откашлялся, пытаясь сдержать смех, но, увидев мой злобный взгляд, захохотал. Встала я сама. Он, продолжая веселиться, пошел внутрь нашего убежища. Это еще больше напомнило то, как Макс крепко обнимал меня ночью, пытаясь согреть. Мне было неловко. Не было ничего, в чём я могла бы его обвинить, он, и правда, хотел только помочь. Но это не отменяло того факта, что я злилась. Может, на себя? Немного подумав, поняла, что не просто стеснялась перед ним из-за этой ночи. Я смущалась, потому что он мне нравился. Вот так!
Макс вернулся, взяв свое оружие, и посмотрел на нас холодными глазами. Что-то кольнуло меня из-за такого быстрого возврата к его «обычному» виду. Мне казалось, мы уже переступили этот этап. Он задержал взгляд на мне, когда я непонимающе смотрела на него. Его льдистые глаза больше не были для меня чужими. Они были теми, в которых я хотела прочесть то, что они скрывают. Шрам, которому я вчера ужаснулась, меня не пугал. Я смотрела на Макса, пытаясь не выдать своих чувств. Ничто в нем не пугало меня так, как то, что он мне нравился. Он был таким чужим и далеким и одновременно настолько знакомым. Я поспешно отвернулась, направившись к Лине. И так нелепо выгляжу, не хватало выглядеть еще глупее. Тем более, мы все еще не знаем, друг он нам или нет. Мы вообще не знаем, кто он такой! Нет, нет и нет! Так нельзя! Нельзя влюбляться в первого встречного!
— Что ты там шепчешь? — спросила Лина.
Я что, думаю вслух? О-о-о-й!
— Ничего. Мы, кажется, уходим, вставай.
Она сидела на корточках со своим творением. Как он уцелел? Я точно помню, что прошлась по нему во время снежной баталии. Сестричка поглаживала его, убирая последние неровности.
— Красивый, да?
— Да, Лин, очень красивый.
— Хорошо получился! — прозвучал за спиной голос Макса, заставив меня вздрогнуть. Он внимательно смотрел на мою сестренку.
— Он еще маленький, — заключила Лина.
Теперь я смотрела на нее, недоумевая.
— Не хотела бы я, чтобы он подрос.
— Бобик добрый! — прокричала Лина, защищая своего снеговолка. — Я так думаю, — добавила она смущенно. — Не надо его ломать, — попросила она, глядя на Макса. Он задумчиво кивнул в ответ, рассматривая снеговика.