До тебя (ЛП)

Пожалуйста, знайте, что это было нелегкое решение. Я посвятила свою жизнь этой работе, и я ничего так не хочу, как вернуться к ней, проедая свой путь по всему миру. Когда-нибудь, я надеюсь, это сбудется.

Noodles and Toodles,

Билли Пейдж.

— Вот, теплый, — сказала моя помощница.

Я оторвал взгляд от экрана, чтобы увидеть, как она ставит новый кофе на мой стол, прежде чем выйти из кабинета.

Я не хотел этого.

Ничто в этой кружке не могло улучшить ситуацию на моем экране. Билли боролась, и я видел это в каждом слове, кроме ее подписи и автографа, которые были сгенерированы автоматически. Она извинялась, когда в этом не было необходимости. Оправдывалась, когда ей не нужно было этого делать. Тяжесть самолета легла ей на спину. Весь ее мир словно разваливался на части, а она едва держалась.

Это была причина, по которой я мог помочь ей.

Я знал, каково это… лучше, чем кто-либо другой.

Но это означало протянуть руку помощи и провести с ней время, когда я целенаправленно держался в стороне.

«Боюсь, что мое исцеление только началось».

Эта строка продолжала привлекать мое внимание.

Я прочитал ее снова.

И снова.

Зная, что это будет одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делал, и, вероятно, о чем пожалею, я достал свой телефон, открыл новое текстовое поле и набрал номер в нижней части ее электронного письма.

Я: Давай встретимся за кофе.

Я положил сотовый рядом со своим столом и вернулся к компьютеру, просматривая входящие сообщения. Я уже писал свой первый ответ, когда пришло ее сообщение.

Билли: Кто это?

Я: Джаред.

Билли: Вау.

Я: Привет!

Билли: Откуда у тебя мой номер?

Я: Ты свободна сегодня днем?

Билли: Да.

Я: Я пришлю тебе адрес. Встретимся там в 3 часа.

Билли: Хорошо.

Билли: До скорого, Джаред.

ТРИДЦАТЬ ДВА

ХАНИ

ВЕСНА 1985

Хани собралась выйти замуж за Эндрю в субботу днем в середине марта, через три месяца после того, как он сделал ей предложение. Она решила провести церемонию на улице перед маяком, несмотря на то, что было немного прохладно. Пейзаж понравился им обоим, и это было идеальное место для обмена клятвами.

Утром в день свадьбы Хани надела простое белое платье с длинными рукавами, которое она нашла в магазине подержанных вещей в Бостоне за несколько выходных до этого. Эндрю был одет в темный костюм. И поскольку она хотела провести весь день со своим мужем, они вместе вышли из своей квартиры и сели на заднее сиденье лимузина, который Эндрю взял напрокат.

Когда они прибыли в парк, их ждали ближайшие родственники, Валентайн и лучший друг Эндрю. Поскольку они были единственными гостями, они как новая семья направились к маяку, и священник встал перед парой и начал свою речь.

Когда пришло время обмениваться кольцами, Хани не хотела надевать кольцо Эндрю на палец, который он делил со своей бывшей женой. Она хотела новую руку, новое место, новое воспоминание. Поэтому обручальное кольцо Эндрю было надето на правый палец.

Когда настала очередь Эндрю, он взял руку Хани, надел на нее сначала традиционное, а затем обручальное кольцо. Он не отпустил ее, достав еще одно, которое держал на кончике ее ногтя, медленно надел, остановившись, когда оно обхватило другую сторону ее бриллианта.

— Если это то, что я ношу на левой руке, — сказал он, — я хочу, чтобы у тебя было такое же.

Оно было меньше, тоньше, изящнее, чем отцовское, но золотую косу, переплетенную спереди, невозможно было перепутать.

Когда Хани подняла взгляд на мужа, в ее глазах стояли слезы.

— Я люблю его.

— Я люблю тебя.

Хани почувствовала, что краснеет, глядя на мужчину, за которого собиралась замуж. Мужчина, который вылечил ее, когда она испытывала невыносимую боль. Мужчина, который был верен ей с тех пор, как вошел в ее жизнь. Мужчина, который надел ей на палец не одно, а три кольца.

— Властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой, — сказал священник. — Вы можете поцеловать невесту.

— Навсегда, — прошептал ей Эндрю.

Хани улыбнулась, чувствуя, как улыбка доходит до ее глаз.

— Навсегда.

ТРИДЦАТЬ ТРИ

БИЛЛИ

Мои руки дрожали все четыре квартала до кофейни. Именно этим они и занимались с тех пор, как я получила сообщение от Джареда этим утром. Его сообщение пришло из ниоткуда, и я все еще не была уверена, что об этом думать. Но мысль о том, чтобы провести с ним время в обстановке, не связанной с аварией, породила эту тревожную энергию, которая пульсировала во мне весь день.

Когда я вошла в дверь магазина, сразу же заметила его. Он сидел в углу за маленьким столиком, лицом к входу, спиной к стене.

Наши взгляды встретились.

Трепет в моей груди присутствовал, но к нему добавилось спокойствие, которого я не чувствовала, когда была с Элли или со своей семьей. Это было то, что я чувствовала только когда была с ним.

Под его пристальным взглядом я направилась к столу. Джаред встал, когда я подошла ближе, и шагнул вперед, встретив меня у моего стула. Мы одновременно потянулись друг к другу.

— Привет, — тихо сказала я, обхватив его шею руками.

Это объятие отличалось от того, что было в коридоре. Оно было короче, и он не так крепко сжимал меня. Как только я почувствовала себя комфортно в его объятиях, он отстранился.

— Спасибо, что пришла, — сказал Джаред, когда я села на сиденье напротив него.

Его глаза сузились. Я чувствовала, что он видит все до самого моего живота, и задавалась вопросом, видел ли он аварию ― кровь, покрывшую нас, крики, вырвавшиеся из моего рта, ощущение моих рук, вцепившихся в него.

Или, может быть, когда он смотрел на меня, он просто видел меня.

Не отрывая взгляда, Джаред поднял руку и позвал:

— Сью? — Через несколько секунд к столу подошла женщина. — Ты не могла бы принести моей подруге Билли кофе?

— Что тебе принести? — спросила она меня.

Каждый заказ кофе, который я когда-либо делала, был мешаниной слов в моей голове.

— Я возьму все, что угодно, только не слишком сладкое.

Он подождал, пока она уйдет, прежде чем сказал:

— Прошло несколько дней с тех пор, как я видел тебя. Как у тебя дела?

Снова оказаться в его присутствии было почти невыносимо, особенно после того, как я подумала, что этого не произойдет еще долго, если вообще когда-нибудь произойдет.

У меня не было ответа, поэтому я посмотрела в окно. Мимо проходили люди. Все они двигались так быстро.

А я… все еще нет.

— Я должна быть в Вегасе сегодня вечером. — Я сглотнула и снова посмотрела на него. — Я отменила рейс и контракт. — Мое горло сжалось. — Я сегодня отменила много контрактов.

— Почему?

Я пожала плечами, от этого движения по моей щеке скатилась капля. Я стерла ее, даже не зная, когда она образовалась.

— Я предоставила своим клиентам возможность выбора. Некоторые приняли это, другие ― нет.

Джаред ответил не сразу.

— Потому что ты не можешь лететь к ним.

Я кивнула.

— Я знаю, что это управляет мной. Знаю, что позволяю этому победить, но… я просто не могу.

Я говорила об этом со своим психотерапевтом, со своей семьей и Элли.

Разговоры помогли.

Но это не избавило меня от этого.

Официантка вернулась к нашему столику, поставив передо мной кофе. Я поблагодарила ее и обхватила его руками.

— Как у тебя дела? — спросила я его, как только она ушла.

— Мне трудно заснуть, но я в порядке.

Джаред не выглядел худее, чем когда я его встретила. Он не был пьян или растрепан. Все, что я могла видеть, ― это мешки у него под глазами. Он справлялся с этим, и это вдохновляло.