Крыло Книга 4

— Всё в порядке, я вас покормлю, — успокоила медсестра.

Однако появившаяся в дверях Соня была против.

— Позвольте мне ему помочь, — несмотря на мягкую форму просьбы, интонации выдавали готовность за право покормить меня с ложечки драться чуть ли не насмерть.

— Но вам самой нужно отдыхать! — тут же возмутилась медсестра.

— Неправда, — парировала Соня. — Мне рекомендовали двигаться, чтобы быстрее восстановиться.

И бросила на меня короткий взгляд, одним лёгким изгибом брови спрашивая, почему я молчу.

— Сестра, пожалуйста, — попросил я сотрудницу. — Это всего лишь принятие пищи.

Девушка вздохнула, будто пытаясь пристыдить нас нарушением всех правил и законов, но согласилась и вышла. Когда она скрылась в коридоре, а Соня закрыла за собой дверь, я позволил себе ироничную улыбку.

— Рекомендовали двигаться, значит?

Соня вздёрнула носик:

— И я ни словом не соврала, между прочим.

Она снова села рядом, критически осматривая больничную кухню. И, будто придя к решению, что она вполне удовлетворительная, взяла тарелку с кашей в одну руку, а ложку в другую, строго взглянув на меня.

— Скажи «А».

Сила воли спасовала, я сдался. Сопротивляться ей не было никаких сил. На пятнадцать минут я выпал из реальности, став просто плюшевой игрушкой в руках девушки.

К сожалению, всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться, и в двери палаты вошли юстициарии. Что неприятно — незнакомые мне. С тем же Дэрном я бы сейчас переговорил. То, что ко мне будет масса вопросов, было понятно.

Их было трое, двое мужчин и женщина. Один из мужчин принёс стул, подав его своей спутнице, тут же доставшей блокнот и приготовившейся записывать.

— Сира, просим вас выйти, — обратился к Соне второй мужчина. — У нас к Като есть ряд вопросов, а лечащий медик заверил нас, что его состояние вполне позволяет провести разговор.

Жёстко, но вежливо. Соня бросила на меня вопросительный взгляд и получив мой кивок, поднялась.

— Если вы просите.

Она, не торопясь, собрала тарелки, не обращая внимания на терпеливо-хмурые взгляды служителей закона, и перед уходом обратилась ко мне.

— Я зайду позже.

Я ещё раз кивнул, даже сумев улыбнуться. А затем закрыл глаза и расслабился. Потому что если изнасилования нельзя избежать, то надо расслабиться и получать удовольствие. А эти персонажи насиловать мозг умеют долго и вдумчиво.

— Насколько нам известно, тебе не привыкать общаться с юстициариями, верно? — первый из мужчин улыбнулся, но совершенно без дружелюбия. — Альфред Лок. Мои коллеги, Керри Уайт и Ли Асакура.

Я ответил, продолжая лежать с закрытыми глазами:

— Приятно познакомится. Готов отвечать на все вопросы, но предупрежу сразу: последние события до момента, когда я отключился, помню очень смутно. И события двух дней… В сумбуре. Явно есть пробелы в памяти, и последовательность некоторых воспоминаний… Не знаю, что было раньше, а что позднее.

— Да, у тебя есть травмы головы. Но мы все же постараемся восстановить всю хронологию событий. Начнём за три дня до инцидента.

Я мысленно застонал.

— Начнём. Утром ты пошёл тренировку у своего личного наставника…

Первый день пролетел легко, там не было ничего, что мне стоило скрывать. Я пересказал основные события, юстициарии меня не перебивали. Однако второй день заставил пораскинуть мозгами. В тот день я ждал сигнала от Рэйчел, знал о планируемом походе в трущобы. И до самого вечера не занимался ничем предосудительным. А вот потом начинались проблемы. Ладно, я могу отбрехаться, что до вечера занимался своими делами, гулял, медитировал в парке, ходил подглядывать за девочками. Но в том, что я покидал Верхний Город ночью, придётся признаваться. Если они нашли дежурившего в ту ночь сотрудника, пропускающего за фиксированное пожертвование и без записи, то он запросто мог расколоться от горла до задницы. А оно мне надо, чтобы мне сейчас тыкали носом, что я пытаюсь соврать представителям закона? Лучше я признаюсь в мелких проступках сейчас, чтобы врать потом.

— Вечером вы вернулись домой? — спросил Лок.

— Нет. Я отправился в трущобы. — признаюсь.

Поскольку всё так же лежу с закрытыми глазами, то реакцию юстициариев видеть не могу. Глазами.

«Они не удивились,» — услужливо подсказала Астарта.

Чего и следовало ожидать.

— Зачем? — следующий вопрос.

Я устало вздохнул.

— Если честно — личное дело. Если всерьёз считаете, что это как-то связано с происшествием, я расскажу. Но, вообще-то, рассказывать не хочу.

Хорошо быть аристократом. Говоришь, что не хочешь, и чтобы тебя заставить, нужно слово другого аристократа, не менее крутого и породистого небожителя. Даже не заставить, настойчиво попросить тебя твоё нежелание поумерить.

«Они переглядываются и обмениваются знаками,» — подсказала Астарта.

«Раньше тебе было сложно… Ну, наблюдать окружающий меня мир,» — напомнил я.

«Нет. Читать книги я не могу. А видеть, что делают разумные, тем более одарённые — вполне,» — спокойно ответила демонесса.

— И всё же я прошу прояснить нам события той ночи. В Среднем Городе было неспокойно, — настоял юстициарий.

— Да, я заметил. Взрыв, наверное, во всей округе слышали. Ладно, я расскажу. Но если это знание уйдёт дальше вас, обещаю — не спущу. Касательно дел в Нижнем Городе, то я искал некоторых своих знакомых ещё по той жизни, до того как вернулся в род. Не за каким-то делом, просто… Встретиться со старыми друзьями, скажем так. Были люди, сделавшие для меня много хорошего в мои ранние годы. Я хотел им отплатить. И, в общих чертах зная, что происходит в трущобах, беспокоился за них. Вот и всё.

Снова пауза на гляделки. Вообще-то, то, что я описал, не является преступлением, но… Не вызывает понимания, так сказать. Помогать беднякам из трущоб, это фи… Нет, говорить, что ты даёшь им работу, это да, это условно благородно. А рисковать собой, ради помощи каким-то конкретным простакам… Понятно, что мои друзья и ухом не поведут, если узнают о подобном в моём исполнении, но так на то и друзья. На мнение высокомерных мудаков насрать уже мне. Так что здесь и сейчас я просто отыгрывал роль.

— Не боялся встретиться с бандитами?

Хмыкнул:

— Ага, я пересёкся с парочкой. Одни предлагали какой-то дряни купить, другие девочек снять. Я для них — покупатель, а не жертва. Думай они иначе, и на улицах в ту ночь стало бы на нескольких бандитов меньше.

Тоже ничего удивительного. Дети аристократов делились на прилежных, опекаемых, которых в трущобы никогда бы не пустили, и на плохих мальчиков и девочек, знающих, где можно найти удовольствия. К чести аристократов, вторых было всё же меньше, хотя и ненамного.

— Опиши подробнее, как прошла ночь, — попросил Лок. — И я даю слово, ни я, ни мои помощники ничего не расскажут о том, что ты делал. Это часть не пойдёт в рапорт. Керри?

Девушка подтвердила:

— Я не веду записей.

Пришлось осторожно врать, но, к счастью, имён, явок и паролей от меня не требовали. На самом деле юстициариев куда больше интересовало, что я знаю о взрыве. Я прилежно рассказал всё, что мог видеть издалека, не забывая «забывать» некоторые подробности, имитируя сумбурность воспоминаний.

— Потом я понял, что пересекаться с патрулём и объяснять, что я там делал, мне совсем не хочется, и потому затаился до утра. Жаль, даже подремать не удалось, не нашёл подходящего места, чтобы устроиться на ночлег даже на пару часов, — я хмыкнул. — отвык я от трущоб. Пару лет назад в любом тёмном углу бы уснул. Сейчас не так.

Осталось только скупую слезу пустить.

— Понятно. Продолжим. Что произошло, когда ты вернулся в Верхний город?

— Я узнал, что Соня исчезла. Была похищена из собственного дома.

Дальше история снова пошла легче. Своё знакомство с Анко я не скрывал. Общее содержание нашего с ней и Сержем разговора тоже скрывать не стал. Зачем? Очевидно, что после инцидента с Боярскими мы про них вспомнили. Про ссору с Арией говорить не стал — это личное.