Пышка против Босса

Полиночка-дразнилочка. Раздразнила во мне дракона на раз-два.

Так посмотришь, особенного то в ней ничего нет… Неуклюжая, смешная, до жути дерзкая и упрямая. Я бы её не трогал и не обратил внимания на этого хомячка, ну жует себе и жует, но она же маленькие зубки на меня заточила! Первая! Сама напросилась. Пусть теперь попыхтит, да подумает над своими словами и поведением.

Уверен, почти на сто процентов, что она не похудеет. Для этого нужна выдержка, целеустремленность, характер и воля. Полина слишком слабовольная перед булочками, зависима от конфеток, характер заканчивается на кусочке ароматной пиццы, и выдержки хватит до наступления коварной ночи, когда не спится на голодный желудок.

Я не уволю её. Просто пусть ей будет это уроком. Можно сказать, для нее стараюсь, а она не ценит. Выпучит глазки на меня и шипит, словно я ей враг. Приведет себя в порядок, еще спасибо скажет. Глядишь, и парня себе нового найдет. Она такая ничего, если приглядеться… Характер, конечно, дурной, но в целом, симпатичная. Улыбка ей к лицу. И глаза красивые. Добрые. И смеется она заливисто, не стесняясь, до кабинета её «ха-ха-ха» долетает, самому смешно становится.

Еду по знакомой дороге, а в ушах её смех. Улыбаюсь. И тут же осекаюсь.

Можно в выходной хотя бы не думать о Марковой, а? Переключаюсь на новости по радио. Вот, хорошо.

Не знаю, о каких пробках рассказывал Тарасов, но до матери я добрался быстрее, чем предполагал. И это не смотря на разбушевавшуюся метель.

Паркую машину возле ворот частного дома. Хватаю под мышку папку, и ежась от резкого ветра, быстро иду в дом.

– Мам? – сразу окликиваю её, чтобы отдать документы и ехать обратно.

Ее тонкий голос слышится из гостиной, туда и шурую размашистым шагом.

В гостиной пахнет фрезиями. Мама сидит в кресле, на ногах плед, а в руках книга. Она мирно покачивается в такт тихой мелодии на фоне.

При виде меня, её очки сползают на кончик носа.

– Илюша, наконец-то, – улыбается она и захлопывает книгу.

– Можешь не вставать, я ненадолго, – прислоняюсь губами к её впалой щеке. – На работе ждут.

– Нет уж, обед на часах. Отобедаешь со мной, м? Ты наверно проголодался.

Мать насквозь видит мой пустой желудок. С кухни тянет чем-то вкусненьким. Варвара готовит так, что не только пальчики оближешь.

– Хорошо, – соглашаюсь я и снимаю пальто.

– Вот и славно, мама открывает папку с документами. – Как там мои девочки? Все по плану?

– Если план был расшатать мои нервы, то не волнуйся, все отлично.

– Ну Илюша… – охает мама. – Не пугай меня так. Девочки у меня золотые, неправда ли?

– Я бы даже сказал, бесценные… Некоторые кадры вообще уникумы, таких нигде больше не найдешь… – усмехаюсь я. – Уверен, они соскучились по тебе. И ждут твоего скорейшего возвращения.

– Скоро-скоро… Как там Валечка, справляется? – глядя в бумаги, спрашивает мама.

Я выдерживаю паузу, чтобы прощупать интонацию матери.

– Думаю, да. Ответственный работник.

– Она и девушка видная, не так ли?

Ну все ясно. Опять мама за свое. Пристроить сына и женить на достойной кандидатуре – мания женщины, родившей меня на этот свет.

– Не присматривался.

Валя не привлекает меня, пусть даже не старается, это мы обговорили в первый же день. А что? На всякий случай отметал варианты сватовства со стороны мамы-свахи.

– А куда ты смотришь, дорогой? – с претензией звучит вопрос.

– Сейчас – в окно, на улице сегодня такая метель, ужас… – съезжаю с темы, ибо начинаю психовать. Ненавижу, когда лезут в личную жизнь. Сам разберусь.

А это что за снеговик?

Смотрю в окно и вижу, как из-за ворот появляется нечто снежное, продвигающееся целенаправленно к нашему дому. Шапка в снегу, лицо наполовину обмотано снежным шарфом, одни глазки торчат. Пыхтит, выпуская дымку, щеки красные, в руке – пакет, который по ветру туда-сюда мотает. Чудо с валенками по колено, идет, буксует по заметенной дорожке.

Доставка что ли? Непохоже…

Тут снеговик озирается на окна, и у меня брови ползут наверх в удивлении.

Так это ж Маркова! Стоп, а она что тут потеряла?

Глава 11

Я ненавижу зиму. Всей своей теплолюбивой душой.

Особенно когда на улице метель, и ты из человека превращаешься в что-то среднее между снежной бабой и трактором. Пыхчу, сосульки торчат из носа, отмороженные щеки горят и красный нос сияет. Права была бабушка, когда чуть ли не силком натянула на меня валенки. Вовремя она заявилась в гости и закутала меня, как обычно делала это в детстве.

«Тебе рожать еще. Ишь, щеголять она вздумала. Отморозишь придатки, ищи свищи потом их», – да, бабушка у меня мировая. Люблю её, кто еще будет так печься о моем здоровье и будущем?

Погода-жуть, чувствую себя «выжившим» Ди Каприо, вместо бороды шарф, покрывшийся инеем.

– Наконец-то, – изо рта вылетает теплая дымка, когда подхожу к дому Раифовны.

Поправляю сползшую на брови шапку и буксую дальше уже чуть быстрее.

Утренний звонок любимой начальнице обернулся мне полуторачасовой прогулкой. Хотела справится о её здоровье и о том, как скоро она выйдет на работу, и вот я уже топаю к ней отмороженной на всю голову Красной Шапочкой с гостинцами.

Я бы и рада была отправится к ней на «колесах», но у меня же принцип теперь. Движение-жизнь, и все дела. И плевать что «МЧС предупреждает», валенки напялила, сопли по ветру и вперед.

– Еще чуть-чуть, и я в тепле, – лучше пуховика греет меня мысль, когда нажимаю на дверной звонок.

Переминаюсь с ноги на ногу на крыльце и считаю секунды до того, как дверь откроется. Щелчок, и ручка двигается вниз.

Я растягиваюсь в приветственной улыбке.

– Здрас… – обрываюсь на полуслове, когда вместо милой женщины вижу знакомого мужчину. Сынок Раифовны тут как тут. – Э-э-э…

Видно мне отморозило мозги вместе с носом, поэтому что я озадаченно пялюсь на Смолова, который в белом свитере похож на милого северного медвежонка.

Он же в свою очередь смотрит на меня с приподнятой мохнатой бровью как на дикого йети. Странно косит глаза на мои валенки. Что? Моя бабушка и на президента валенки натянет, если надо будет.

Твою же… Ну почему опять он? Ладно на работе, но ведь до снов моих добрался, да еще и по гостям ходит туда же, куда и я. Да я знаю, что она его мать, но нельзя ли минуткой позже приехать, как я исчезну отсюда?

– Ой, – порыв ветра толкает меня в спину, не в силах терпеть наш взаимный ступор. Я натыкаюсь на грудь босса. Хм, он тепленький, и пахнет приятно. – Простите…

Я отстраняюсь и протяжно шмыгаю носом, сопли подтаивают. Погуляла, блин.

– Полина, что вы здесь делаете? – закрывает за мной дверь Илья Романович.

Тепло то как… Я оглядываюсь.

– Я к Ларисе Раифовне пришла, мы созванивались, она надеюсь, дома?

– Да, но…

– Полиночка? – слышу знакомый женский голос с кухни. Её голова выглядывает в проеме. – Раздевайтесь и проходите, дорогая… Вы как раз вовремя.

– Спасибо, – стягиваю варежки под пристальным вниманием босса. – Я чуток задержалась в дороге…

– Вы пришли пешком в такую метель?

– Угу, – рыскаю в кармане в поисках носового платка. Да где он? – Решила прогуляться, знаете, люблю зиму… Морозно так, свежо.

Я расстегиваю пуховик, строя как можно более жизнерадостное лицо. Умереть от счастья.

– Вы что упали?

– А? – откуда он знает? – Нет, конечно…

– Вся спина в снегу.

Занесло на повороте, хе-хе. Но я жива, так, сотрясение мозга.

– Это я снежного ангела делала.

– Удачно, – Смолов с усмешкой принимается отряхать пуховик.

От такого жеста я даже перепугалась и отскочила от мужчины. Что за приступ джентльменства?

– Спасибо, я сама, – снимаю пуховик и стряхиваю снег, на что босс хмыкает и засовывает руки в карманы.

Я бы с удовольствием избавилась от его рассматривающего взгляда, но это не в моей власти. Следит за тем, как разуваюсь и превращаюсь из снежного человека в девушку в болоньевых штанах и вязанной кофте, хэнд-мэйд от бабули.