Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации (Франция, XIII в.)

Кравцова Е.С.

Францисканский орден: от апостольского движения к ученой корпорации (Франция, XIII в.)

Предисловие

Проблемы религиозной истории сохраняют неизменно актуальный характер, особенно когда они помещены в контекст исследований, выясняющих отношения государства и церкви и трансформации церковных институтов в период Высокого Средневековья. В историографии сложились две полярных точки зрения: Францисканский орден рассматривается или как религиозное мистическое движение, или как институт, деяния которого изучаются только в терминах административно-правовой истории. В современной историографии практически нет работ, в которых исследователи задались бы целью комплексно согласовать данные точки зрения. В представленном труде сделана попытка связать эти две проблемы и разработать собственную гипотезу, основанную на изучении представлений о власти и легитимности Ордена.

В книге будет проведен анализ трансформации Францисканского ордена от религиозного движения к институту. Данный процесс не был в достаточной степени раскрыт в историографии Францисканства. Наиболее продуктивным представляется использовать для описания этого промежуточного состояния Ордена новое прочтение концепции «средневековой корпорации»1.

Задачи настоящего исследования состоят в том, чтобы изучить длительный процесс соревнования норм и реальности, где нормой является апостольское движение, отвергающее по своей сути институционализацию, а реальностью – интеграция в институты, посредством пересмотра истории Ордена. Во Франции в процессе становления он встраивался как в Парижский университет, так и в светские структуры (при проведении расследований для короля).

Наше исследование проводится в хронологических рамках 1217—1292 гг. В 1217 г. францисканцы провели капитул, на котором Орден был разделен на провинции, после чего началось активное освоение братией пространства Франции. В 1292 г. в ордене принимается конституция об обучении студентов в Париже, что означало окончательное интегрирование его в Университет и выбор специализации как ученой корпорации.

В историографии, по всей видимости, отсутствуют исследования по истории Францисканского ордена во Франции XIII в. в контексте формирования национального государства. Как правило, францисканское движение во Франции XIII в. рассматривается в ракурсе истории идей в Парижском университете, ересей и религиозных течений (например, спиритуалов). С другой стороны, в работах по истории Французского государства и его социальных институтов в XIII в. интеграция Францисканского ордена в светские властные структуры изучена недостаточно.

В представленном исследовании – на примере распространения Францисканского ордена на территории Французского королевства в XIII в. и его адаптации к региональным политическим и церковным особенностям основных владений Капетингов и апанажей короны – удалось, как кажется, подтвердить тезис о том, что интересы Ордена не расходились с интересами институтов мирских властей.

В качестве методологических подходов к сюжетам Высокого Средневековья используются три концепции, плодотворно разрабатываемые зарубежными и отечественными учеными.

Во-первых, в качестве основополагающего метода исследования социальных аспектов возникновения и институционализации Францисканского ордена берутся приемы, используемые историками – представителями «новой социальной истории», отказавшимися от позитивистского понимания исторического процесса и избравшими в качестве основополагающего принципа изысканий – выход на проблемы, более глубокие, чем обычные факты2.

Во-вторых, в исследовании были активно задействованы подходы социальной и культурной антропологии; их фундамент составляют приемы структурной антропологии (К. Леви-Стросс, П. Бурдьё)3. Классические работы, основанные на этом методе, принадлежат К. Гирцу4. Он полагает, что антропологии следует обратить внимание на семиотический аспект эклектичного по сути понятия культуры. Гирц констатирует – культура является системой смыслов. Поэтому он настаивает на том, чтобы этнолог составлял свою интерпретацию на основе «плотного» описания событий, ситуаций, ритуалов, стремясь реконструировать те оттенки смыслов, которые акторы вкладывают в свои действия, не забывая, что сам он не является частью системы. На данный момент активно и плодотворно разрабатывает эту проблематику на материале Европы раннего Нового времени С. Черутти5. Центральным положением метода, предложенного медиевисткой, является эмический анализ «изнутри», основанный на языке и логике акторов. При этом действия людей не отражают общественной структуры, они не столько отражают объективно действующие нормы, сколько передают намерения и предложения. Но необходимо учитывать, что в самом действии уже содержится представление о том, как можно изменить существующий порядок вещей, легитимировать его. Таким образом, социальный мир, отраженный в источниках, – это мир интерпретаций. Пользуясь методом С. Черутти, можно по-новому посмотреть на формирование францисканской традиции в контексте «соревнования социальных ожиданий».

В-третьих, нами активно применялись методы исследования ментальностей, как из практики ученых, принадлежащих к «школе Анналов» и оценивающих «ментальность» как результат взаимодействия, «трения» социальных статусов6, так и из того направления, которое изучает структуры и способы организации повествования, «нарратива» (П. Рикер, Ф. Анкерсмит, Х. Уайт, Р. Барт, Ю.М. Лотман, М.М. Бахтин), в коем изложенное событие неотделимо от ментальности описавшего его7.

Источниковую базу исследования составляют группы источников, каждая из которых будет рассмотрена в соответствующих главах. Прежде всего, это житийная литература, посвященная Франциску Ассизкому, основателю Францисканского ордена. Агиографические тексты составлялись в ордене на протяжении всего XIII в., они представляют крайне интересный материал для исследования самоидентификации Ордена на определенных этапах его существования и развития. Вторая часть была написана, в основном, с привлечением документов по истории Парижского университета. Исследование папских булл, королевских указов, писем, заметок о диспутах, полемических трактатов позволяет во всей возможной полноте проанализировать динамику взаимоотношений парижских профессоров и школяров, нищенствующих орденов и папской курии. Третья часть основана, преимущественно, на группе источников из корреспонденции Альфонса, графа де Пуатье, по проделанным расследованиям францисканцев-следователей на территории Оверни, той её части, которая входила в апанаж графа. По указам Альфонса можно определить принципы, по которым представители духовной власти служили мирской, их соотношение, социальное развитие жителей Оверни, степень вовлечения её в ареал королевского законодательства и роль в этом процессе францисканцев-следователей. Круг выбранный источников является вполне репрезентативным для решения поставленных задач. Каждая из групп представляет свое видение процесса формирования Францисканского ордена, причем, как изнутри, так и в его взаимодействии с различными институтами.

Следуя определенной структуре, каждая часть книги отражает отдельный аспект проблемы, раскрываемый в то числе благодаря обстоятельным историографическим экскурсам8. Здесь будет рассмотрена литература вопроса, которая объяснит исследование с позиций заявленной выше цели: проследить процесс превращения мистиков-францисканцев в Орден, провести анализ перехода от массового религиозного движения к средневековой корпорации. Для этого следует рассмотреть проблематику «корпорации» и «религиозных движений» в зарубежной и отечественной историографии.

1

Концепция «корпорации» является нейтральной и позволяет объединить воззрения, основанные на различных методологических принципах. Она, во-первых, имеет отношение к социальной истории, во-вторых, не требует классового анализа, и, в-третьих, дает возможность анализировать ситуацию в терминах «культурной истории».

2

Это понятие объединяет множество школ и направлений. О нем, например, см.: Вжозек В. Историография как игра метафор: Судьбы «новой исторической науки» // Одиссей’1991. М., 1992. С. 60—74; Репина Л.И. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998.

3

См., например: Bourdieu P. Esquisse d’une théorie de la pratique. Génève, 1972; Levi-Strauss C. Les mythologiques. Paris;Plon, 1964—1971. T. 1—4. Так, из разных антропологических работ мы знаем, что народная культура необразованного «безмолвствующего большинства» строится на инверсиях и противопоставлениях. Значит, можем сравнивать эти два феномена (средневековая образованная культура и традиционная культура) типологически. Область исследований социальной антропологии составляют семейные и родственные структуры, а область культурной, в основном, народные верования и обряды, также из нее выделяется политическая антропология, которая изучает представления о власти.

4

Основатель «символической», или «интерпретативной» антропологии. Предметом исследований Гирца являются символические аспекты коллективного действия в его связи с общими взглядами человека на мир и своеобразным «этическим» отношением к окружающей действительности (cм., например: Geertz H., Geertz C. Kinship in Bali. Chicago;London, 1978; Geertz C. Local Knowledge: Further Essays in Interpretive Anthropology. N.Y., 1983). С изысканиями Гирца связана критика Г. Шпигель «Лингвистического поворота» (см., например: Spiegel G.M. The Past as Text: The Theory and Practice of Medieval Historiography. Baltimore, 1997; Practicing History: New Directions in Historical Writing after the Linguistic Turn / Ed. G.M. Spiegel. N.Y.;L., 2005). Шпигель утверждает, что социальную реальность возможно восстановить (как показано на примере этнологии). Аналогичные приемы применимы при реконструкции исторической действительности, исследовании таких практик, как игра, война, спор и т. д.

5

Симона Черутти – директор EHESS. В область ее интересов входят: история социальных иерархий и классификаций в европейских городах Средних веков и раннего Нового времени (корпоративные идентичность и принадлежность), горожане и чужаки в европейских городах Средних веков и раннего Нового времени, юридические типологии, социальные, судопроизводство и доказательства в судах периода Средних веков и раннего Нового времени. Одни из основных работ: Cerutti S. Giustizia sommaria. Pratiche e ideali di giustizia in una società di Ancien Régime (Torino, XVIII secolo). Milan, 2003; Cerutti S. Normes et pratiques, ou de la légitimité de leur opposition // Les formes de l’expérience. Une autre histoire sociale / Éd. B. Lepetit. P., 1995. P. 127—149.

6

Печатный орган школы «Анналов», объединяющий все направления, выходит с 1929 г. и меняет название в зависимости от этапа развития. От “A

7

Основные труды по нарратологии Рикера и Уайта см.: White H. Metahistory: The Historical Imagination in Nineteenth-Century Europe. Baltimore, 1973; Ricœre P. Time and Narrative. Chicago, 1984, 1985, 1988. T. 1—3. Крайним направлением нарратологии является «Лингвистический поворот» (Х. Уйат, Р. Барт), для историков которого историческая действительность заключена в метатексте, «существующем» без какой-либо структуры. Мир дан нам в языке и благодаря языку, поэтому он принципиально непознаваем, т.к. наши репрезентации могут представлять только породившие их языковые механизмы, вне объективности.

8

В первой главе каждой из трех частей.