Спаси меня!

Он еще помнил, как машина затормозила у низкого ограждения. Как перевалилась на склон и два раза перевернулась. Как осколки бокового стекла брызнули в кабину и мелкой россыпью впились в лицо. Его голова моталась по сторонам, ударяясь то о край двери, то устремлялась вперед, то назад. Ремень больно вдавился в грудь и не давал дышать.

Последней картинкой затухающего сознания стало кривое дерево, появившееся на пути падения автомобиля. А дальше тьма…

Глава 12

Новая жизнь, новые планы

Алина две недели провела в больнице. Диагноз неутешительный: нервное истощение и хроническая усталость. Она не могла ни есть, ни пить, ни спать. Врачи ее поили несколько дней сильными седативными препаратами.

Когда она пришла в себя, первое, что спросила, где дети. Но медики были не в курсе ее проблем, поэтому ничего не ответили. Тогда она выдернула иглу из вены и попыталась встать, но упала. Перепуганные соседки по палате позвали медсестру, а та врача, невысокого боровичка с абсолютно лысой головой и бородкой клинышком.

– Милочка, если ты будешь так себя вести, – с места в карьер начал доктор, постукивая себя молоточком по колену, – придется положить тебя в отдельную палату и запереть дверь.

– У меня дети. Дочки. Восьми и пяти лет. Мне домой надо, – всхлипывала Алина, – я не могу здесь лежать.

– Что, совсем некому присмотреть за детьми?

– Нет. Мы живем на съемной квартире.

– Хорошо, – нахмурил брови доктор, я подумаю, как нам дальше быть. А пока, давай, милочка, капельницу на место поставим. Чем скорее ты поправишься, тем скорее пойдешь домой.

Приговаривая так, он кивнул медсестре, и та ловко воткнула иглу назад в вену. Что они ей вводили, Алина не знала, но, когда в следующий раз она открыла глаза, она лежала в отдельной палате, а рядом сидела Ирина Ивановна.

Увидев, что подопечная открыла глаза, она погладила ее по руке, а потом отвернулась и смахнула с глаза слезу.

Алина обрадовалась доброй дворничихе, бросилась к ней в объятья, и женщины расплакались.

– Ирина Ивановна, как дети? – наконец смогла выговорить Алина. – Вы не бойтесь, я все помню. Он увез их уже к матери?

– Горемычная, ты моя, девочка. Как мне тебя жалко! – всхлипывала Ирина Ивановна.

– Не томите, скажите правду, – умоляла Алина. Она села на кровати, но еще была так слаба, что завалилась набок.

– Да, увез. Уже неделю, как они уехали. Я расспросила ваших соседей. Уезжали спокойно, только Настенька спрашивала, правда, когда мама придет. Не переживай, бабушка их любит. Это сразу видно. Твои девочки будут в порядке.

– Ирина Ивановна! – воскликнула Алина. – Но это несправедливо! Я не знала, что он поступит так подло. Даже не обсудил со мной свои действия.

– Вот такой он паразит. Мне нечем тебя успокоить, – развела руками пожилая женщина.

– А судья? Куда смотрел судья? Разве он не должен был дать еще месяц? Мы же не достигли соглашения, значит, развод должны были отложить на месяц, – опять расплакалась Алина.

– Я не знаю, почему так вышло. Ты упала в обморок в зале суда, вызвали скорую. Некому было опротестовать это решение: ты в больнице, а я никто. Не имею юридической силы.

– А Станислав Сергеевич?

– А он, как специально, в командировку но Кавказ уехал. Там опять какая-то заварушка началась. Я тоже не смогла ничего сделать. Так судьба повернулась, что поделаешь.

Алина вернулась в съемную квартиру, но жить там не смогла: везде лежали вещи девочек, их игрушки, одежда, книжки, альбомы и карандаши. Как только она случайно натыкалась на очередного мишку, бросалась на диван и начинала плакать. Ирина Ивановна забрала ее к себе. Лечила любовью, травками и Мурзиком. Кот, будто понимая, что его тепло и массаж мягкими лапками нужен несчастной женщине, старался из всех сил.

Через месяц Алина понемногу пришла в себя. Стала выходить на улицу, в магазин. Один раз даже решилась и отправилась на старую квартиру. Но ключ не повернулся: видимо, Виктор сменил замок. Она пошла к соседке бабе Клаве. Та не очень охотно, но рассказала, что Виктор улетел в длительную командировку на север.

Алина сходила и в суд, чтобы узнать адрес свекрови. Судья оказался в отпуске. Это зимой-то! Алина, естественно, не поверила, но бдительные сотрудники не пошли ей навстречу и информацию не дали. Она хотела рвануть сама в Крым, но это было все равно, что на деревню к дедушке ехать. Алина не знала, где живет свекровь, которая совсем недавно переехала туда из Москвы.

Она позвонила бывшим подружкам, но те разговаривали неохотно. Ссылались на занятость и клали трубку. Одна вообще грубо сказала:

– Алина, ты сама виновата. Жила, как у попа за пазухой, горя не знала. Зачем подняла такую бучу? Подумаешь, пару раз получила оплеуху. В каждой семье случаются такие моменты. Мне тебя жалко, но помочь ничем не могу. Сама теперь разбирайся со своими делами. Я думаю, девочкам лучше будет с отцом, чем с такой безответственной матерью.

Круг замкнулся. Осталось два варианта: ждать, пока приедет Станислав Сергеевич или прилетит Виктор.

– Ирина Ивановна, а если я пойду к командиру части? – решила Алина.

– Сходи. Может, тебя к нему пропустят, а может, и нет. Да и что ты ему скажешь? Муж дерьмовый? Так он все равно на его сторону встанет. Если подружки от тебя отвернулись, мать почти не звонит, ты думаешь, командир поможет? Да он из мужской солидарности встанет на сторону Виктора. У твоего мужа проблемы были на работе?

– Нет, что вы. Летчик он как раз опытный. Его на самые трудные задания посылают.

– Вот видишь. Подожди, пока Стасик не приедет. Он что-нибудь придумает.

Но время шло, а Станислав Сергеевич не возвращался. Через месяц пришло печальное известие: его тяжело ранили в очередной стычке с бандитами и он скончался в госпитале, не приходя в сознание. Это известие убило Алину, которая все надежды связала именно с благородным полицейским. Тяжело приняла гибель соседа и Ирина Ивановна. Он для нее стал опорой и надеждой во многих вопросах. Женщина сразу как-то состарилась, сникла, будто потеряла боевой дух.

Женщины, каждая по-своему, переживали горе, но по-прежнему по утрам выходили на уборку снега. Только со студентами Алина бороться перестала. Своя жизнь разрушена, зачем в чужую лезть.

– Слушай! – как-то вечером озарило Ирину Ивановну. Они сидели в кухне и пили чай. – Плюнь на все. Не ходи, не унижайся перед теми, кто слезинки твоей не стоит. Бери жизнь в руки сама. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», – слышала такое выражение.

– Да, – кивнула грустно Алина, занятая мыслями.

– Почему бы тебе не вернуться в танцевальный зал. Я недавно проходила мимо, у них весит объявление на стекле.

Алина заинтересованно подняла голову.

– Да, мне там нравилось, – улыбнулась она, вспомнив вальсовые па и Костика, который прижимал слишком активно.

– Ты меня не поняла. Я не о работе толкую. Иди, учись танцам. Это тебе даст уверенность в себе. Знаешь, откуда у людей появляются комплексы? – ударилась Ирина Ивановна в философию.

– Нет, не знаю.

– Комплекс появляется тогда, когда человек ничего не умеет, ничем не владеет. В любой компании он чувствует себя неловко, так как не конкурент другими.

– А зачем мне соревноваться?

– Вот глупая! Скажи, почему тебя подружки отфутболили? Потому что ты ноль, пустое место. С тобой можно не считаться, тебя можно не уважать. Ты тупая домохозяйка. Кроме уборки, детей и готовки в жизни ничего не видела. Вспомни, какая ты бойкая в юности была. Вспомни! Ты же мне рассказывала.

– Неправда, – обиделась Алина. – У меня профессия есть, я читать люблю. В школе способности к языкам обнаружились. Я даже олимпиаду по английскому выиграла, районный этап.

– А чего только районный? – съехидничала Ирина Ивановна.

– Некому было в город отвезти, а одну мама не пустила, – с вызовом ответила Алина.

– А ты настоять не могла? Нет, дорогая моя, в тебе силы характера. Сама виновата, что в таком жизненном переплете оказалась.