Страница 47 из 73
Глава 14. Где заваривается такая каша…
Всю свою сознательную жизнь Калум боялся.
Парню было двадцать пять, но он остался всё тем же маленьким мальчиком, бегущим от проблем. Даже когда сверстники издевались над ним, за слишком правильные черты лица или за обноски в которых он приходил, он терпел. Когда учителя вызывали его на беседу, спрашивая откуда синяки, он терпел. И когда этот тупой жиртрест Дуэйн Маккарти разорвал его рюкзак и выкинул все учебники, он терпел.
Все свои проблемы парень решал по другому. Черты лица всегда нравились девушкам, обноски не жаль было порвать или замарать, а ублюдочный толстяк Маккарти однажды встретил бомжа, который хорошенько его припугнул. Конечно же Микки не просто так наехал на пацанёнка, он получил от Калума порцию хорошей травки, исключительно по братски. Скурил хороший косячок, пока ждал малыша Дуэйна и выполнил работу.
Именно тогда Калум понял, что можно жить именно так. Он никогда не метил в лидеры, не хотел быть Мерлином, даже не Артуром, ему бы хватило просто места за круглым столом.
Лёжа в полутёмной комнате, он прогонял в памяти момент за моментом, чтобы найти хотя бы одну нить, уцепиться за неё и жить дальше. Работая на мафию, он никогда не задумывался о том, что будет дальше. И вот спустя семь лет, его жизнь догорает, а он давится пеплом разочарования.
Где-то на кухне, с компьютера был запущена трансляция с похождениями Джека, но помощник вот уже больше десяти часов не наблюдал за ней.
Почему так случилось? Калум не понимал.
Почему он чувствует себя опустошённым? Джек стал для него другом? Это нельзя было назвать дружбой. Кем-то близким? Самое близкое, что они делали, это сидели рядом в одной машине.
Но тогда почему ему так больно? Будто это не Ворон потерял всё, что у него было, а Калум.
Темнота не знала ответа, она копилась снаружи и погружая комнату в ничто. Огонь в душе Калума тоже гас, так же медленно, как на город опускалась ночь.
Огонь угасал, ему было тоскливо. Он будто вышел из матрицы и потерял всякий смысл.
Не помогала ни раскинувшаяся в кровати девушка, чья афро причёска причудливо растеклась по подушке, будто линии от взрыва. Не помогал догорающий косяк в пепельнице, даже стоящие в ряд бутылки у кровати тоже не помогали.
Он встал, едва не упал, покачнувшись от ударившей в голову крови. Достал косяк из пепельницы и медленно побрёл в душ.
Потекла вода, струясь по спине ледяными потоками, которые через минуту сменились горячими. Косяк в зубах тлел и наполнял комнату дымом, перемешиваясь с паром.
В ванную проскользнула гибкая темнокожая фигурка.
— Привет, — прошептала она, входя к нему.
— Уйди, мне не до этого, — простонал он.
— Я знаю, как тебе помочь.
Она опустилась на колени, откидывая волосы назад. Калум снова простонал, но уже не от сожаления или боли, а от удовольствия. Всё-таки лучшее, что придумал бог, это женщина.
— Лучше? — она поднялась спустя пару минут и облизнула губы. — Вижу тебе нужно ещё кое-что.
Она развернулась, выгибая спину и зашарила пальчиками у себя внизу, прикрывая глаза.
Калум затянулся, делая глубокий вдох и задержал дыхание, выкидывая косяк.
Девушка вскрикнула, не успев толком разогреться, когда он рывком вошёл в неё.
Она вышли из душа спустя полчаса, а Калум остался. Насухо вытеревшись он побрился и уложил волосы.
Выйдя из ванной комнаты, парень раскрыл шкаф, смотря на вечно тёмные костюмы.
Надев один из смокингов, Калум снова прикурил самокрутку бледно зелёного цвета и затянулся.
— Тебя ждать? — спросила подруга.
— Нет, — он вынул пару купюр, положив на стол. — Вот деньги на такси, скинь ключи в почтовый ящик.
Калум вышел из квартиры, прошёл к лифту, оставляя дымный след в воздухе. Дверцы кабины раскрылись, на парня глянули два выцветшие глаза, принадлежавшие полу безумной старухе этажом выше. Она поджала губы, отчего её подбородок затрясся.
— Здесь не курят, — она потянулась к кнопке, грузно опираясь на трость, чтобы закрыть дверь перед нарушителем её спокойствия.
— Мне похер, — кинул парень и вошёл.
— Я знаю тебя, — когда кабина тронулась, старуха начала капать на нервы. — С виду приличный парень, а куришь такую дрянь.
— Я ещё и пью.
— Ещё и пьёшь… — продолжила она.
— Занимаюсь беспорядочным сексом, — добавил Калум.
— Ещё и… — она поняла, что над ней смеются. — Какой ты мерзкий. Ты ещё так молод, тебе жить и жить.
Она покачала головой.
— Сегодня мой последний день, мисс, — парень козырнул ей двумя пальцами.
Лифт остановился, Калум вышел и направился на парковку.
Машина завелась, бардачок открылся и в руку парня оттянула тяжесть пистолета.
— Всё когда-то случается первый раз, — прошептал он.
Так же в бардачке нашлась россыпь маленьких бутылочек “джемесона” из гостиничного мини-бара. Взяв парочку, Калум свинтил сначала одну, затем и вторую крышку, залпом выпивая их.
— Отлично!
Ударив себя по щекам, он снова затянулся и передёрнул затвор глока. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, он безумно улыбнулся.
Калум слишком долго жил страхами. За всю свою короткую карьеру, он нашёл товарища, хоть тот и не знал о таком звании. Он не создал свою жизнь, но стал жить жизнью Джека.
Машина сорвалась с места.
Доехать до сестры удалось быстро. Может потому, что он топил педаль газа и не думал о штрафах? В этом есть доля правды.
Лара открыла дверь, кутаясь в мягкий халатик. Её лицо озарила улыбка.
— Калум! Сколько можно пропадать?
— Привет сестричка, — он бледно улыбнулся. — Ты должна знать, я люблю тебя и маму. Передай ей.
— Что-то случилось? — тревожно спросила она, оглядывая пустоватую улицу.
— Нет. Ещё нет.
— Расскажи мне всё, — она схватила его за руку.
— Не могу, — Калум сделал шаг назад, освобождаясь. — Про меня будут говорить много плохого. Обвинять и полоскать моё имя в СМИ. Знай, не всё это правда, а только восемьдесят процентов.
Он развернулся.
— Стой!
Останавливаться Калум не стал.
Парень поехал к Бруклинскому мосту, заехал под него и вышел, открывая включая камеру на телефоне.
К нему сразу же потянулись десятки живущих тут бомжей. Он шёл между них, освещая полумрак фонариком, пока не остановился перед отстойником.
Отстойник есть в любом бомжатнике в самом конце лежат больные и умирающие.
— Что ты хочешь? Парень?! — прохрипел сзади самый наглый бездомный. — Дай пару баксов или проваливай!
Калум вытянул из-за пояса пистолет. В свете горящих костров и фонариков все сразу увидели оружие и прыснули в сторону.