Солнце (ЛП)

Врег сказал, что они пока не пробились, но поле начинает ослабевать.

— Десять минут, — пробормотал Балидор рядом с ним. — У нас от силы десять минут, Джон.

Джон посмотрел на лидера Адипана и кивнул вопреки кому в горле.

Балидор тоже остался здесь в основном для того, чтобы помочь держать щиты вокруг Элли, поскольку остальные разведчики помогали команде телекинетиков. Джон глянул на Касс, у которой последние полчаса шла кровь носом. Они с Мэйгаром выглядели такими бледными, такими истощёнными в плане света, что Джон поражался, как они вообще оставались в сознании.

Три клона-телекинетика уже умерли. Балидор сказал, что это наверняка вызвано эмболией головного мозга — распространённый диагноз, когда существо было убито в Барьере.

Дренги по-прежнему атаковали их всех.

Балидор сказал, что они также пытались атаковать Элли и Ревика, но Элли каким-то образом умудрилась их отбросить… а Ревик был настолько омыт aleimi-светом солнца, что ничто не могло до него дотронуться.

Тем не менее, Ревик тоже выглядел не лучшим образом.

Балидор, Джораг и Рэдди переместили их с Элли тела, пребывавшие в состоянии транса, аккуратно двигали их конечности, чтобы усадить их и прислонить к стене. Их кожа была такой горячей, что для этого пришлось надеть перчатки. И всё равно Джораг показал Джону ожог, который получил, когда задел кожу Ревика.

Джон не понимал, как одежда Элли и Ревика попросту не сгорела, и почему не вспыхнули их волосы или кожа, но Балидор сказал ему, что это всё равно aleimi-свет, а не физический свет и не огонь… он влиял на живых существ не так, как на что-то инертное вроде одежды или волос.

И всё же Ревик выглядел так, будто потерял в весе с тех пор, как всё это началось.

Его кожа сделалась ярко-красной, длинные волосы сделались совершенно мокрыми от пота.

Их ауры так далеко расходились от их тел, что никто не мог подойти к ним ближе, чем на два с половиной метра, не ощущая дискомфорта. Никто и не пытался с тех пор, как Джораг, Рэдди и Балидор их передвинули. Джон знал, что Балидор приглядывал за ними из Барьера, делая всё возможное, чтобы защитить их, пока они делали своё дело, но выглядело всё не лучшим образом.

Ревик в особенности выглядел совсем не хорошо.

Элли была такой же раскрасневшейся и вспотевшей, как и её супруг, но что-то в её aleimi и коже указывало на то, что она переносит это иначе. Она даже сейчас выглядела спокойной, её лицо оставалось странно безмятежным, тогда как на лице Ревика жила гримаса, которая выглядела и ощущалась как равное сочетание триумфа и боли.

Глядя на него, Джон знал, что Ревик умирает.

От этой мысли его сердце разбивалось, и всё же он осознал, что это не стало сюрпризом.

Он знал, как высока вероятность, что все они умрут.

Он знал это с самого начала, но теперь реальность этого факта ударила по нему как тонна кирпичей. Реальность смерти его сестры, её мужа. Реальность смерти Врега, Балидора, Лили, Мэйгара, Анжелины, Данте, Джины, Вика, всех.

Он импульсивно схватил Балидора за руку.

Видящий сжал его пальцы в ответ, не отпуская.

— Мы просто оставим их так? — спросил у него Джон.

Балидор крепче стиснул его пальцы, не отвечая.

— ОБЭ на западной стороне слабеет, — пробормотала Данте.

Она подняла на них взгляд, и её тёмные глаза смотрели устало. Рядом с ней Джейден работал над той же консолью, его кожа покраснела и покрылась пятнами, лицо выглядело измождённым. Так странно, что он сейчас находился рядом, но Джон, возможно, впервые не возражал против этого.

— Восемь минут, — сказала Данте, обращаясь как будто к себе самой и к ним.

Джон крепче сжал ладонь Балидора, и видящий послал ему завиток тёплого света. Он открыл рот, чтобы заговорить, может, сказать что-то ободряющее…

И тут белая вспышка света вырвалась из обрамлённой кристаллами расщелины в скале.

Джон и все остальные в пещере, видящие и люди, повернулись и уставились туда.

Свет становился ярче, окрасившись слегка зеленоватым оттенком, который приобретали глаза Элли, когда они загорались от телекинеза. Почувствовав и увидев там связь, Джон осознал, что перед глазами всё расплылось от слёз. Он уставился на этот свет, наблюдая, как он ещё несколько раз полыхнул подобно сердцебиению, исходившему из самой Земли.

Теперь он видел в свете голубизну, вплетавшуюся в тот бледно-зелёный оттенок.

Небесная голубизна. Голубизна неба.

Глубина тех цветов, множество слоёв в том ярком свете, всё это хотело полностью выдернуть Джона из его тела. Там жило столько присутствия, столько света, столько живого, дышащего, чувствующего, борющегося, любящего, что он не мог осмыслить это всё.

— Gaos, — сказал он прежде, чем осознал своё намерение. — Это так прекрасно.

Посмотрев на него с невероятно широкой улыбкой, Балидор кивнул, вытирая слёзы с глаз.

Барьерная дверь, последняя дверь, живая дверь, оставленная им Предками, чтобы выйти из апокалипсиса… наконец-то открылась.

Теперь им осталось лишь пройти через неё.

Глава 62. Я вернусь

Я открыла глаза, глядя на высокие красные стены пещеры.

Моё сердце тяжело билось в груди.

Свет искрил во мне хаотичными волнами, словно замкнувшая проводка, а может, словно перегруженный кабель, который вот-вот перегорит.

Я смотрела на толпу людей, струившуюся мимо меня, и ничего не понимала.

Поначалу толпа была беззвучной.

Всё вокруг меня омывалось безмолвной, неземной неподвижностью, хотя я видела вокруг движение людей, выражения их лиц, шевеление тел и губ, пока они общались меж собой; многие из них не замечали меня.

По какой-то причине звук донёсся позже — после картинки, после осознания. Я ничего не слышала, пока полулежала на полу пещеры, прислонив голову к стене из красного камня. Я наблюдала, как тела проходят мимо меня, двигаясь быстрой очередью и исчезая в том, что выглядело как яркая заполненная светом дыра в мире.

Когда кто-то из них проходил, раздавалась ещё более яркая вспышка света.

Затем я увидела Балидора, который подгонял людей пошевеливаться, шагать вперёд, не задерживать очередь.

Он не выглядел расстроенным или напуганным, но какая-то напряжённая спешка жила в его взгляде.

Я увидела, как он смотрел вправо от себя, хмуро поджимая губы, словно ожидал, что в дверь вот-вот ворвётся какой-то монстр.

Может, он и правда этого ожидал.

При этой мысли я вспомнила, где нахожусь.

Я вспомнила всё.

Звук донесся в ту же долю секунды, и я гадала, сколько же он отсутствовал. Несколько минут? Секунд?

Часов?

Эта мысль покинула меня, когда всё накатило разом, взорвавшись вокруг.

— ШЕВЕЛИТЕСЬ! — кричал Балидор. — ШЕВЕЛИТЕСЬ, ШЕВЕЛИТЕСЬ, ШЕВЕЛИТЕСЬ! Не стойте, просто идите!

Он махал им, оглядываясь в ту же сторону, что и раньше.

Я с трудом села, в основном для того, чтобы проследить за его взглядом.

Очередь из людей тянулась через всю пещеру и уходила в коридор снаружи. ОБЭ теперь полностью отключилось, и люди заполнили небольшое пространство пещеры, стоя и ожидая своей очереди, чтобы пройти, занимая свободные места с обеих сторон.

Я поискала Ревика.

Я увидела, что он привалился рядом со мной к стене.

Юми стояла возле него на коленях и протирала его лоб прохладной тряпкой. Он пребывал как будто в бреду, но поблагодарил её на языке жестов видящих, а когда я взяла его за руку, он крепко сжал мои пальцы, и волна его присутствия прокатилась по мне жидким жаром.

Я испытала такое облегчение, что едва не расплакалась.

«Ты в порядке, детка? — послала я. — Gaos, Ревик… с тобой всё хорошо?»

«Очень устал, — послал он так, словно даже это потребовало огромных усилий. — Очень, очень устал. Пить хочу».

Я посмотрела на Юми, только тогда осознав, что мы все мокрые от пота. Такое чувство, будто в этой пещере было +60 градусов.