Солнце (ЛП)

Будь я старшеклассницей, я могла бы просто лечь на спину и закрыть глаза, позволить этим странным светам кружить меня в изменённом состоянии.

Вопреки тому, насколько тщательно мы старались изучить похожую на утробу пещеру, мы в оба раза старались не задерживаться в этом расколе с кристаллами.

По десять… максимум пятнадцать минут за раз.

Когда мы начали сами попытки открыть дверь, Тарси предупредила нас, что лучше находиться снаружи. Она сказала, что в противном случае нас сразу же затянет в портал. Она также сухо заметила, что тогда мы будем единственными, кто пройдёт через этот портал или любой другой портал в мире.

По той же причине я немного побаивалась подходить слишком близко, ведь мы влили столько живого света в кристальные структуры, образовывавшие дверь и стены.

Теперь я настороженно шла за Тавой и Максом, проходя мимо светящихся кристаллов, выступавших из тёмной скалы высокого прохода.

Я переступила порог овального проёма, и мой свет тут же оказался затянут в это ощущение вращения, которое сделалось намного сильнее, чем раньше.

Я моргнула и слегка споткнулась, а Ревик подхватил меня под руку, нагнав сзади. Не думаю, что я реально могла упасть, учитывая то, сколько света до сих пор курсировало по моим aleimi-венам, и каким гранитным до сих пор ощущалось моё тело. Но я всё равно опёрлась на тело и свет Ревика, идя рядом с ним, когда он предложил и дальше поддерживать меня рукой.

Мы дошли до центра пещеры.

Я опять поймала себя на мысли, что она была не такой уж и большой — может, размером с нашу ванную комнату в нью-йоркском пентхаусе.

Кристаллы до сих пор светились.

Здесь они, похоже, светились ярче — может, от интенсивности aleimi-светов, круживших вокруг нас. Эти света ощущались как мерцающие волны, струившиеся по мне, искрившие на моём aleimi, колеблющие моё равновесие, слегка вытягивавшие меня из тела. Они колыхались туда-сюда как жидкость во взболтанной бутылке, и от этого движения меня слегка укачивало.

Здесь эти света тоже как будто пульсировали органически, словно кровь, точками разносящаяся по капиллярам и венам… а может, как дыхание вдыхающего и выдыхающего дракона.

Вся пещера казалась живой.

Это ощущалось как пребывание в сердце огромного животного.

Осознав, что мой разум тоже следует за этими потоками, и ему трудно двигаться в линейной манере, я повернулась и взглянула на Таву и Макса, которые тоже смотрели на меня.

Кажется, они всё ещё воспринимали меня как лидера.

Может, кто-то сказал им, что я была лидером.

В любом случае, они оба, похоже, сосредоточились преимущественно на мне, а не на Балидоре или Касс, которые зашли за нами внутрь, и не на Фигране, Джоне или Вреге, которые тоже осмелились заглянуть и осматривались по сторонам с каким-то потрясённым благоговением.

Два лидера племени, похоже, даже не воспринимали Ревика как лидера, хотя я заметила, что они наблюдают и за ним тоже.

— Это здесь, Atsiniltłʼish Wo-tkanh, — сказал Тава.

Я окинула взглядом пульсирующие стены.

Я до сих пор не видела ничего, хоть отдаленно напоминавшее картину, даже абстрактную. Здесь были лишь те дышащие кристаллы, слабо светившиеся живым светом.

— Где? — прочистив горло, я заговорила более вежливым тоном. — Я ничего не вижу, добрые кузены. Можете мне показать?

Макс показал пальцем вверх.

Слегка нахмурившись, я почти не медлила и запрокинула голову, подняв подбородок, чтобы посмотреть на потолок пещеры.

Сделав это, я сразу почувствовала, как сердце замерло в груди. Головокружение овладело мной по-настоящему, когда я посмотрела вверх, и пальцы Ревика вновь сжали мою ладонь.

В нашей группе воцарилось молчание, пока каждый человек и видящий смотрели на картину на высоком потолке.

Она располагалась так высоко, что я, должно быть, пропустила её ранее.

А может, без пульсировавших и светящихся вокруг кристаллов попросту было слишком темно. В любом случае, теперь изображение резко выделялось, отражая тот сияющий свет. Из самой картины исходило более бледное и золотистое свечение.

Там стоял мужчина.

Это не были примитивные каракули пещерных людей, сделанные с помощью палочек, травы и голых пальцев — я отчасти ожидала такого. Это не походило на местные настенные рисунки, где следы рук размазывали красные и коричневые краски по грубым изогнутым стенам.

Эта картина была настолько детализированной, что казалась почти трёхмерной.

Она напомнила мне изображения, которые я видела на стенах Памира — и в Барьере с Тарси, и вживую, когда мы недолго жили там, чтобы сбежать от Дренгов. Если уж на то пошло, эта даже лучше сохранилась. Не знаю, то ли это означало, что она нарисована не так давно, то ли её безупречное состояние как-то связано с энергиями в кристальной пещере.

В любом случае, уровень деталей даже пугал.

Изображённый там мужчина ударил по мне как клыком под дых.

Длинные чёрные волосы взмётывались вокруг его плеч и шеи. Он стоял спиной к нам, к полу пещеры, и был одет в жутковато современную одежду — чёрный плащ, чёрные брюки, массивные ботинки. С таким же успехом он мог носить ту же армейскую экипировку, в которую мы все сейчас одевались. Он мог носить те же органические антигравитационные ботинки, что были на наших ногах. Вокруг нарисованного мужчины взлетали в воздух облака пыли, булыжники, камни и деревья, словно сама Земля разрушалась вокруг него.

Мужчина на картине стоял лицом к солнцу.

И это не было знакомое мне солнце.

Это не было далёкое солнце на небе.

Солнце на картине было огромным, заполняло всё пространство перед ним, обрамляло его золотым, синим и оранжевым светом. Оно полыхало перед ним так, будто вот-вот поглотит его целиком, а может, и мир вместе с ним.

Я смотрела на картину, на мерцающие золотистые и синие камешки, образовывавшие арки солнечного пламени.

Я не видела лицо мужчины. Там изображались лишь длинные волосы, широкие плечи, высокий силуэт, длинный плащ.

И всё же в моём разуме не было ни капли сомнений в том, кто это.

Повернувшись, я посмотрела на своего мужа.

Он посмотрел на меня.

Когда мы оба взглянули на Таву и Макса, они тоже уставились на Ревика.

Вполне очевидно, кто, по их мнению, был изображён на картине.

Глава 59. Мост Света

Долгое время никто в кристальной пещере не произносил ни слова.

Затем за пределами пещеры раздался крик, и я узнала голос.

Те из нас, что были внутри, помедлили ровно настолько, чтобы переглянуться. Затем Ревик быстро повернулся и вышел из кристальной пещеры, скрывшись в свете, лившемся через узкий проём. Мы пошли за ним, двигаясь так же быстро.

Когда мы вышли в основную пещеру, освещённую yisso-факелами и заполненную пыльными и потными лицами наших друзей, все они уставились на нас. Большинство из них, наверное, понятия не имели, что мы там делали, да и это уже не было важно.

Я не особо хотела говорить им, что мы увидели.

Наше время на исходе, и это их не успокоит.

Я всё ещё смотрела на их лица, подмечая выражения, страх, осязаемо ощущавшийся во всех… когда Данте, крик которой я услышала, пока мы были в кристальной пещере, подошла к нам и резко заговорила.

— Тут всё везде загорается, — произнесла она со страхом в голосе, запыхавшись. — Простите. Я очень сожалею… но это просто началось из ниоткуда. Как будто все они начали разом, так что я даже не уверена, откуда всё пошло. Не было никакого предупреждения.

Она подошла прямиком ко мне и Ревику, и её тон становился всё более встревоженным.

— Я сейчас пытаюсь откалибровать, изучить ускорение…

Ревик перебил её совершенно спокойным тоном.

— Всё хорошо, юная кузина, — он опустил тяжёлую ладонь на её плечо, успокаивая своим присутствием, своим светом. — Просто покажи нам. Покажи, что тебе известно на данный момент. Объясни, что мы видим.