Отражения

«Завтра у Кэйри Делирис конфетный бал. Будь готова. Зайду в восемь. Если ты забыла, это на Крауч-энд, в Уэссексе, дом четыре.

Драко».

Гермиона меланхолично смяла письмо и сунула в карман. Балы, приёмы, скачки… Какая бесполезная и скучная жизнь! Драко и Люциус налаживают связи, а за ними следует нарядная кукла без мозгов и собственного мнения…

Она бы не заметила другую сову, но та села ей на плечо. Второе письмо оказалось более интересным.

«Уважаемая миссис Малфой!

Напоминаем, что сегодня вы записаны на массаж и другие процедуры в центре красоты «Афродита» по адресу Косая Аллея, дом номер двадцать шесть, с синей крышей».

«Домой», в мэнор, не хотелось. Ведь там Люциус, который видит в ней вовсе не её. Другую.

«Он, кажется, получил своё целых три раза. Этого должно быть достаточно. По крайней мере, для меня», — сердито подумала Гермиона и зашагала к дому с синей крышей.

* * *

Салон оказался расширен заклинаниями изнутри. Круглые бра на лиловых стенах холла, слева — репродукция Венеры Ботичелли, а справа — ресепшн. За ним тоненькая девушка с каре на чёрных блестящих волосах что-то диктовала Прытко Пишущему Перу. Увидев Гермиону, она всё бросила и радостно всплеснула руками, как делают обычно торговцы при виде постоянного или очень богатого клиента.

— О, миссис Малфой! Какая честь для нас!

Гермиона прочитала на её груди значок «Дженни» и кивнула.

— Добрый вечер. Кажется, я записывалась к вам на массаж?

Комната, куда её проводила Дженни, таяла в сиреневом полумраке: на стенах угадывались очертания цветущей сакуры. В центре белела мягкая массажная кушетка, откуда-то плыли звуки чарующей музыки: тонкий голос свирели перкликался с переборами гитары, наводя на мысли о кристальных горных ручьях и бескрайних просторах моря. Гермиона принюхалась. Пахло дымом ароматических палочек, но не горько, как от обычных, а свежо и приятно: свежескошенной травой, мелиссой и немного медуницей.

— Раздевайтесь, пожалуйста, миссис Малфой располагайтесь! Хелен сейчас подойдёт.

Гермиона неуверенно разоблачилась и легла на кушетку, положив под подбородок руки. Потом стащила белый плед у изголовья и накрылась.

Хелен оказалась высокой дамой с крючковатым носом и холодными серыми глазами. Как только она зашла в комнату, почувствовалась энергия, исходящая от неё.

— Добрый вечер, миссис Малфой! Рада вас видеть у нас снова, — она чинно кивнула, улыбнулась и потянула на себя плед. — Это вам не понадобится. Расслабьтесь!

Гермиона просто растаяла от умелых рук, которые бережно массировали руки, ноги, спину и даже пальцы. И боль от разминания затёкших мышц сменилась приятным теплом, постепенно разлившимся по телу. Как оказывается, здорово чувствовать каждую клеточку и сустав! Жаль только, это тепло дарили руки чужой женщины, а не любимого мужчины.

Хелен молчала, и Гермиона была благодарна ей за это. Она бы не вынесла сейчас и половины того бреда, что несут массажистки своим клиентам за работой. А может, Хелен чувствовала её настроение, кто знает?

Женщина перевернула её на спину и занялась лодыжками. Гермиона прикрыла глаза, вслушиваясь в медитативную музыку. Запахи кружили голову, маня отдаться покою и неге. Мелодия уносила далеко-далеко, на Эджвар-роуд, где на подоконнике сидел Косолапсус и грустно шевелил лапой задушенную мышь. Ветер из открытого окна шелестел страницами забытых на столе книг, под очередным порывом со стола слетела этикетка от выброшенного «Ведьмака» с ароматом сандала…

Гермиона открыла глаза и села на кушетке. В комнате было пусто, только играла музыка, а запах палочек притух. Она совсем не заметила, как задремала.

Сбросив плед, Гермиона взялась за одежду и тут выяснилось, что пока она спала, кто-то имел наглость проэпилировать тело, причём совершенно безболезненно. Кожа стала гладкой и нежной, видимо, чем-то умащённой, и пахла чем-то ягодным. Но и это бы ничего, но теперь прямо на лобке золотой краской была выведена красивая «М». Она почему-то смутно напоминала о каких-то гербах, и Гермионе в голову закралось совершенно немыслимое подозрение.

«Нет… Не могла же эта Дженни…»

Она затянула пояс плаща и выскочила в холл. Дженни невозмутимо подпиливала ногти и что-то неразборчиво напевала.

— Что вы наделали, пока я спала? — вскинулась Гермиона.

— Что случилось, миссис Малфой? — Дженни удивлённо округлила глаза. — Мы всё сделали по вашему заказу: массаж, эпиляция…

— Что вы на мне нарисовали?!

— О, это наша новинка, интимный рисунок! — обрадовалась возможностью похвастаться Дженни. — Гораздо удобнее всяких стрижек. Правда, изящно получилось? Первая буква вашей фамилии, точно на гербе, как вы и заказывали…

— Уберите… — Гермиона не знала, плакать или смеяться. — Уберите это!

— Но миссис Малфой, вы ведь две недели назад были у нас и оставили заявку… — растерялась девушка, — я лично принимала…

— Я отказываюсь! Удалите это немедленно!

— Простите, миссис Малфой, но рисунок не удалить просто так! Вы сами просили о стойком покрытии! — Дженни чуть не плакала. — Вы, конечно, можете не платить за рисунок, но подпись на заявке стоит ваша…

— Сколько?.. — упавшим голосом спросила Гермиона. — Сколько это будет у меня на коже?

— Три недели, мэм, но… — Дженни чуть покраснела.

— Что «но»?

— Если тереть чаще, то сойдёт быстрее. Но я не советую…

— Обойдусь без ваших советов! — отрезала Гермиона.

— Постойте! Прошу вас! — вскричала Дженни, настойчиво всовывая ей в руки какую-то баночку. — Возьмите в качестве компенсации этот мусс для тела, он шоколадный! По-настоящему шоколадный!

Гермиона поняла, что бороться с ней бесполезно: Дженни борется за клиента и ляжет костьми на поле брани. Она сунула баночку в сумку и поспешила к выходу, не желая слушать, что там несёт эта ушлая девица.

— И когда вы нанесёте его…

Трансгрессируя «домой», в мэнор, она думала о том, что секс с Роном теперь уж точно заказан, разве что в кромешной тьме. Он ведь не оставит без внимания этот рисунок, и самым невинным подозреваемым станет Маклагген. Если, конечно, на курсах в аврорате не преподают родословные волшебников с геральдикой.

Глава 7. Время десерта

Поздним вечером в мэноре Гермиона задумчиво шла по тёмным коридорам. Она постаралась не потревожить спящие портреты в галерее и тихонько кивнула Жюстине, когда та приоткрыла один глаз.

Оказавшись перед дверью в комнату, Гермиона вдруг поняла, что это вовсе не её спальня. Косяки с тёмными дубовыми молдингами, блестящая круглая ручка. И тонкий едва уловимый запах сандала.

«Его. Это его комната».

Она слегка коснулась двери и провела пальцем по гладкому дереву. Будто по плечу Люциуса или груди. Но такому холодному…

Приложила ухо к двери.

«Спит. Иначе и быть не может».

И только сквозняк шевелит тяжёлые портьеры в гостиной.

Гермиона развернулась и быстро зашагала к своей спальне.

* * *

Всю ночь её мучили кошмары. Снилось, будто Рон замахивается и бьёт по щеке, а потом ещё и ещё! Бьёт так, что от боли ноет скула, на которую приходится очередной удар, а от унижения выступают слёзы на глазах.

Проснувшись с пульсирующей от боли головой и в поту, Гермиона взялась за пергамент и чернила.

«Гарри!

При нашей последней встрече ты сказал, что видишь во мне свою подругу, добрую и сильную. Если это действительно так, расскажи мне, пожалуйста, почему мы с Роном так рассорились. Это очень важно для меня, поверь.

Гермиона, твоя подруга».

Ронни в клетке пищал, требуя внимания, но больше не клевался. Гермиона насыпала корма, налила свежей воды в поилку. От мыслей о тёзке совёнка стало душно и муторно.

Она не знала, где Малфои держат сов, а Хэнка беспокоить не хотелось. Поэтому отправилась на чердак. Проходя мимо мансарды, Гермиона замерла. Столько всего случилось здесь всего за сутки. Волнующего. И горького.