Страница 2 из 9
Муравейник? Снова?! Отпихнув тревожные предчувствия, я буркнула:
– Неплохо у вас встречают.
Отряхнулась, ощупала руки-ноги, проверила, целы ли кости, и обратилась к девице:
– Могла бы предупредить. Я-то думала, у благородных девиц и нравы благородные.
– Где ты нашла благородных девиц? – расхохоталась аловолосая. У неё и вправду были совершенно неподобающие благородной девице огненные косы и ногти пяти оттенков сиреневого – в тон платью. Классный цвет, кстати! Всегда хотела покрасить в такой волосы…
Но вообще-то что это? Снова шутка? Или она местная бунтарка? Я чувствовала себя сбитой с толку. Ночь без сна, утомительная дорога и почти безрезультатные попытки убедить себя в том, что всё, произошедшее накануне, – плод воображения; совпадение; просто нервы – от волнения и страха перед новой школой.
Снаружи, кстати, она оказалась ровно такой, каким я и представляла пансион благородных девиц: колонны, бежевая штукатурка, замысловатый герб, розарий и гранитный памятник какого-то просветителя перед фасадом.
Но стоило шагнуть за ворота, как я наткнулась на эту аловолосую трещотку, которая сказала, что должна встретить меня и проводить на уроки. А потом, уже внутри – этот глупый розыгрыш с падением в темноту. Не очень-то приятно, особенно когда ты разбит трёхчасовой тряской в автобусе и мечтаешь только об ужине и отдыхе! Хорошо, кстати, что я приехала довольно рано – по крайней мере, не пришлось добираться впотьмах; стоило солнцу скрыться, как мне за каждым углом начинала мерещиться всякая жуть.
– Идём, идём! – поторопила девушка, помогая мне запихать в чемодан рассыпанные вещички. – Оставишь сумки, переоденешься, и на занятия. Первый урок без пятнадцати полночь.
– У вас уроки всегда ночью? – подозревая новый «сюрприз», мрачно спросила я. Настроение было отнюдь не шутливым: сегодня я впервые уехала из дома так надолго, а вчера до смерти испугала брата. К тому же мне предстояло пробыть в пансионе, как минимум, одну четверть – мы с родителями решили, что этого времени достаточно, чтобы точно понять, нравится мне здесь или нет.
– Конечно, ночью, – без тени усмешки ответила девица, налегая на широкую массивную дверь. – Ночь – ведьмино время. А вот мальчишки учатся днём. Ночью, наоборот, спят, как цуцики.
Я поперхнулась и едва не оступилась: вообще-то я думала, что отправляюсь в пансион для девочек! Выдавила:
– И много у вас тут мальчиков?
– В два раза больше, чем нас – в каждом отряде, кроме ведьмы, должны быть пилот и защитник.
Пилот? Защитник? Ведьма?!
Обстановку слегка разрядил грохот неподалёку. Мы синхронно обернулись: что-то обрушилось прямо на клубу, и какая-те девчонка, отряхиваясь, поднималась с колен.
– А… Анка. Излом да вывих. Везде, где можно вляпаться, вляпается, споткнётся и упадёт. Горе-ведьма, хоть и старшая.
– К-какая ведьма?
– Горе-ведьма, – хихикнула аловолосая. – А вообще – разные бывают. У нас большинство – рунные, травницы и водные. Несколько солнечных есть тоже. Хорошо, кстати, травницам: у них зимой занятий нет, почти три месяца каникул.
– Почему? – растерялась я.
– Да потому что трава зимой не растёт! – Моя провожатая рассмеялась и предостерегла: – Смотри не тупи так на уроках. Особенно у Кодабры.
– Кодабры?
– Она ведёт колдовские стёкла у старших. А у нас, во время пикника, – лекции по профориентации.
Я с силой прижала ладони к глазам и прислонилась к стене. Если эта девочка решила меня разыграть, надо объяснить, что со мной такие штучки не пройдут.
В один прыжок я оказалась прямо перед ней и зловещим шёпотом произнесла:
– Эй, ты! Запомни, со мной шутить не надо. Что ты тут плетёшь про колдовские уроки? Проводи меня в мою комнату – если уж тебе велели меня проводить, – и скажи, где посмотреть расписание. Уроки ночью. Нда. Ты реально думаешь, что я на это поведусь?
– Так говорю же: ночь – ведьмино время! – воскликнула она, отступая. – За что ты на меня злишься?
Я шагнула к ней и резко щёлкнула пальцами у самого носа. Аловолосая вздрогнула, как будто ждала, что с моей ладони сорвутся искры, взвизгнула и бросилась прочь. Я довольно усмехнулась и не торопясь пошла следом.
И замерла, не донеся ногу до земли: вспомнила, как вчера, точно так же, от меня отшатнулся брат.
Что происходит?! Ладно. Ладно. Я разберусь во всём этом, дайте срок. Но завтра. А сейчас – я слишком нервничаю и устала.
За окном смеркалось – самое время принять душ, разобрать вещи, перекусить и устроиться в кровати. Может быть, немного поваляюсь с электронной книгой, а может, сразу усну. Хорошо бы выспаться перед первым учебным днём… Дома я была лучшей, и здесь тоже должна стать первой. Хотя, если здешние девчонки пугают друг дружку сказками про мётлы и ведьм… Это будет не слишком-то сложно.
***
Коридор, устланный пёстрыми, восточно-узорчатыми коврами, кончился, и я оказалась у широкой арки, за которой виднелась просторная комната. В ней было полно узких белых дверей, но кроме них не было ничего – за исключением огромного окна во всю противоположную стену. Частый переплёт делил его на множество ячеек, и каждая золотилась так ярко, словно с другой стороны в стекло било ослепительное солнце.
– Мощная подсветка, – пробормотала я, кое-как перетаскивая чемодан через высокий порог.
Подойдя ближе, я разглядела сквозь одно из стёклышек розовый от закатного света луг, сквозь другое – бирюзово-лимонные волны с гребешками пены, сквозь третье – старинный город и кирпичную башню с часами и черепичной крышей…
Волоча чемодан, я подошла к окну вплотную и зачарованно уставилась в самую крайнюю ячейку: за ней виднелась обыкновенная улочка, усыпанная осенней листвой. Над двухэтажным домом раскинулся старый тополь, а у ограды засыхал брошенный цветник, очень похожий на… на мой цветник! Тот самый, который я забросила из-за подготовки к экзаменам! Это была моя улица, мой дом, откуда я уехала только сегодня утром…
В горле защекотало, и, не задумываясь, что делаю, я протянула руку и дотронулась до стекла. Но стоило пальцам коснуться прохладной поверхности, как стекло задрожало. По нему, как по луже, в которую капает дождь, побежали расплывчатые круги, а все картинки мгновенно заволокло серебристым густым туманом, ледяным и мокрым на ощупь.
Я отшатнулась; в глубине вскипело недоброе предчувствие. Там, в тёплом цветном стекле, таилось что-то… Что-то… Я зябко повела плечами и прошептала:
– Что это?..
– Обычное колдовское стекло. Не трогай, пока не научишься им пользоваться, – произнёс серьёзный голос за моей спиной. Я обернулась и увидела девушку в форменном фиалковом платье. В отличие от моей провожатой, на ней был приталенный бордовый жилет – может быть, такой в пансионе носили старшие ученицы. Склонив голову, она рассматривала меня, как будто я была диковинной птичкой.
Мне же она напомнила красивое фарфоровое блюдо с замороженными ягодами: подёрнутая инеем голубика, рассыпчатая малина, твёрдая клубника с мелкими зёрнышками по бокам. Надо сказать, у блюда с ягодами были очень острые края…
– Нечего на меня так смотреть, – не слишком-то вежливо и одновременно с опаской бросила я.
– Не нужно сердиться, – медленно улыбнулась девушка, протягивая мне руку. – И ссориться со мной тоже не советую, раз уж будем жить в одном доме.
– Как тебя зовут? – разглядывая значок с гербом пансиона, приколотый к её жилету, поинтересовалась я.
– Нора, – так же протяжно ответила она. – Иди, оставь вещи в комнате и поторопись на урок. В Муравейнике не любят опозданий.
– Ещё одна, – процедила я, игнорируя её предупреждение. – Хватит меня разыгрывать! Что за шутки с Муравейников, с какими-то ведьмами… Вы все тут сумасшедшие, что ли?
– Не серди меня, девочка, – негромко произнесла Нора. Она улыбнулась, пристально глянула мне в глаза, и я с ужасом поняла, что мой язык одеревенел.
Я замычала, но не смогла произнести ни слова. И бросилась на неё с кулаками. Но добежать не смогла: Нора с усмешкой растаяла в воздухе, а через секунду появилась около одной из белых дверей.