История (не)любви

Лишь один вопрос висел между нами топором палача. Рик не решался спросить, а я не сразу нашла слова, чтобы рассказать.

– Ничего не было, ничего не было, – в итоге пробормотала я, чуть покривив душой. – Он меня не касался. Я чиста перед тобой. Я по-прежнему только твоя.

– Дорогая, любимая, – Рик гладил мои волосы, шептал нежности.

На какое-то время в комнате установилась тишина, прерываемая лишь моими всхлипами и шепотом Рика.

Постепенно я успокоилась и спросила:

– Что теперь будет?

– Все равно, – муж крепко меня обнял. – Главное, ты ему не досталась.

И все же в ту ночь между нами что-то надломилось. Я уже не могла как раньше положиться на мужа, а он не до конца поверил моему заверению, что ничего не было. Он не поцеловал меня на ночь в губы. Прежде я бы расстроилась, но сейчас мне было все равно. И это пугало особенно сильно. Может, лэрд и не получил меня, но наши с Риком отношения он изрядно подпортил.

Как ни странно, я спала спокойно. Наверное, сказалось напряжение. Я будто не заснула, а лишилась сознания. А за завтраком мы узнали, что ночью лэрд со свитой покинул замок. Уехал, не простившись с хозяевами.

– Дурной знак, – ворчала леди Эйслин. – Говорю вам, лэрд недоволен оказанным ему приемом.

– Прекрати, Эйслин, – впервые на моей памяти Рик выступил против сестры. – Мы прекрасно знаем, что его разозлило. Но я рад, что так вышло, и он не получил Флориану.

– Рад он, – покачала головой золовка. – А что ты скажешь на это: лэрд так и не сделал то, ради чего приехал. Он не подписал бумаги.

Рик побледнел, а я, не понимая, в чем дело, потребовала объяснений. Муж промолчал, но леди Эйслин с удовольствие испортила мне настроение.

– Лэрд, как верховный судья, должен заверить ваши брачные бумаги, – сказала она. – Требуются его подпись и печать. Пока их нет, брак может быть расторгнут по приказу лэрда. Я несколько дней ходила за Анрэем Вестором с бумагами, но подпись он так и не поставил.

– Глупости, – меня не так легко было выбить из колеи. – Это формальность. Никто не посмеет расторгнуть наш брак.

– Флориана права, – поддержал меня Рик. – Не паникуй раньше времени, сестрица. Не подписал сейчас, подпишет позже.

Золовка только головой покачала. А когда днем Рик ушел по делам, высказала мне:

– Погубила ты моего брата и весь род Морей. Не могла ноги раздвинуть. Лэрд бы получил, что хотел и забыл о тебе. Назавтра даже имя твое из памяти стерлось. А теперь он не отстанет. Нет хуже, чем отказ для мужчины, который привык получать все, что пожелает. Ты для него как кость в горле. Не успокоится, пока не будешь его.

Я притихла. Слова золовки прозвучали пророчеством, напомнив заявление самого лэрда, и я скрестила пальцы, отгоняя беду.

– Этого никогда не случится, – пробормотала я. – Я скорее умру, чем предам Рика.

– Какая же ты еще молодая и наивная, – вздохнула золовка беззлобно, и я словно увидела ее впервые: передо мной была уставшая женщина, посвятившая жизнь этому дому и единственному брату. Все, чего она хотела: процветания для них обоих.

Шли дни. Я забыла о лэрде, как о страшном сне. Рик утверждал, что он не скоро заглянет в наши края. Наступила зима, а ее лэрд проводит с семьей в Кингроссе. Лишь после весеннего бала он выезжает на осмотр земель.

Но покой длился недолго: спустя две недели пришло письмо из Кингросса. Рик сломал печать в присутствии меня и сестры. Пробежал строки, и взглянул на меня поверх бумаги. Не знай я мужа, решила бы: он едва сдерживается, чтобы меня не ударить.

– Что там? – не выдержала я. – Лэрд наказывает тебя?

– Нет, лэрд оказывает мне честь.

Я не торопилась радоваться. По голосу Рика было ясно, что честь сомнительная.

– Да что там такое? – я вырвала письмо у мужа. Но с тем же успехом могла разбирать каракули: письменность горцев была для меня абракадаброй.

Я протянула письмо золовке. Та прочла про себя, озвучив лишь суть:

– Лэрд призывает мормэра Морея исполнить свой долг перед сюзереном и приехать в Кингросс для несения военной службы. Лэрд также выразил надежду, что леди Морей будет сопровождать мужа, как и подобает любящей супруге.

– Мы можем отказаться? – поинтересовалась я.

– Нет, – покачал головой Рик. – Обязанность вассала по первому требованию сюзерена явиться в полном вооружении, на коне и в сопровождении вооруженной свиты в соответствии с величиной мормэрства для несения службы. Мой прадед, дед и отец служили сюзерену Абердина. Пришел мой черед. Отказаться – покрыть род вечным позором.

– Но мне обязательно ехать?

– В приглашении указано твое имя.

– Я могу сказаться больной.

– Не говори ерунды, – вмешалась золовка. – Не поедешь сама, так завтра тебя за косы отволокут в Кингросс. Имей мужество, смирись.

Я облизнула пересохшие губы. Похоже, у меня нет выбора. Что ж, я поеду. Но если лэрд думает, что в моем отношении к нему что-то переменилось, его ждет разочарование. Несмотря на все разногласия с мужем, я по-прежнему была тверда в решении быть верной женой.

Из-за сборов отъезд затянулся. Мы дожидались, пока соберутся воины со всех концов мормэрства, а те не торопились. Феодалы ворчали: с какой стати посреди зимы созывать войско? Нельзя подождать таяния снегов?

Мужчины съезжались в замок, и вскоре он превратился в военный лагерь. Однажды я спускалась в зал и услышала разговор танов – феодалов ниже мормэров.

– Не понимаю, чего ради лэрду армия. Что мы будем делать зимой в крепости?

– Армия ему не нужна. Он хочет женушку Морея.

– Так и вызвал бы ее. Чего народ зря будоражить?

Я чуть не умерла на месте от стыда. Обо мне уже ходят сплетни. Наверняка в Кингроссе будет еще хуже. Как я буду смотреть людям в глаза? Говорить, улыбаться, зная, что меня презирают. Я почувствовала, что ненавижу Анрэя Вестора.

Наконец, с приготовлениями было покончено, и мы тронулись в путь. Я ехала в карете с полозьями, а Рик предпочел коня. Мужчине не пристало трястись в карете. Как истинный мормэр он возглавлял отряд в полном боевом облачении.

До Кингросса было несколько дней пути, и пролетели они незаметно. Как я не молилась, прося богов послать метель или сломать карету, путешествие прошло без приключений. По истечении положенного срока на горизонте показался величественный холм, а на нем птичьим гнездом расположилась крепость.

– Кингросс, – пояснил Рик, – переводится как королевский холм. Издавна он принадлежит сюзеренам Абердина. Крепость окружает ров с водой и несколько стен. Если нападающие прорвутся за первую стену, то их ждет еще три.

– Выходит, крепость неприступна, – заключила я. – Ее невозможно захватить.

– Нет ничего невозможного, дорогая. Однажды Кингросс все-таки был захвачен. После этого построили оборонительную башню. С тех пор в ней хранится казна, важные документы и другие ценности, а наверху есть покои для сюзерена и его семьи. Там в случае взятия города он переждет длительную осаду.

– Без еды и воды?

– Почему же? В основании башни вырыт колодец. Плюс там всегда есть запас продуктов.

Я только хмыкнула. Дальновидные эти сюзерены. Жаль, у меня нет такой башни, в которой можно спрятаться от лэрда.

Мост громыхал под полозьями кареты, когда мы въезжали в крепость. Мне чудилось: это гром с небес предупреждает о грядущем. Кингросс поразил меня толщиной крепостных стен, щетиной пик и коваными воротами. Каждая пядь земли здесь была пропитана войной. Крепость очень подходила своему господину.

Никто нас не встречал. Редкие прохожие оборачивались на карету с эскортом из воинов, но любопытство их было мимолетным. Они тут же возвращались к насущным делам.

Внутри крепости помещался целый город. Сам замок располагался в центре. Великан с узкими оконцами и башнями. Его черные стены, словно обожженные огнем, составляли яркий контраст с белым снегом на карнизах.

Нас встретил распорядитель. Он занялся нашим размещением. Нам с Риком отвели покои из трех комнат: спальни, гостиной и кабинета. Их внутреннее убранство почти не отличалось от нашей спальни в Морее. Разве что гобелены и ковры были богаче.