Домик №10

Альбина даже сейчас, после замужества и рождения дочери, такой же платиновой блондиночки и худышки с врождённой грацией, почти светилась и производила впечатление рафинированной особы, заставляющей мужчин выпрыгивать из трусов за один взгляд.

Наверное, поэтому семейным бизнесом занималась Роза. Она крепко стояла на ногах, в прямом и переносном смысле. Особых иллюзий об окружающем мире не питала даже в школьные годы, а недлинные и чуть полноватые ноги крепко держали Розу на планете Земля, не давая ей соскочить в мечтания или кому-то усомниться в способностях Розы, будь то учеба в институте путей сообщения или руководство собственной базой отдыха.

Роза перевернулась со спины на живот, невольно поёрзала. Чтоб он провалился, этот массажист со своими поглаживаниями и тёплыми руками, мурашками и красивым баритоном. С его рукой под грудью… мог бы и…

Захотелось заплакать от обиды на весь мир и на «Русского богатыря» в частности. Не такой уж огромный доход, если подумать, от восьми человек, даже с учётом дополнительных средств на отдельное питание, чтобы терпеть тяжесть внизу живота.

Покосилась на настенные часы. Надо вставать. Дела не ждут. С утра нужно заехать на рынок – вчера повар снабдил новым списком продуктов, потом заскочить на пивзавод, там поругаться: пиво в бар так и не доставили. Хорошо, отдыхающие в этот раз оказались непривередливыми и с радостью брали не баночное пиво, а местное, которое не только дешевле, но и вкуснее.

На обратном пути успеть забрать семейную пару из Норильска с вокзала. Приехали на целый месяц и своё путешествие начали с базы Розы, всего на три дня остановятся полюбоваться на красоты, а дальше рванут на море, но и три дня – отлично. Роза рада любым гостям, на семьдесят дней или на день. Условия равны, и бесплатный трансфер – козырь, который она не стеснялась предъявлять в погоне за клиентом.

Встала и поплелась в уличный душ, как и всегда. На веранде сидел Моня – огромный, добрейший пёс, который в документах значился кавказкой овчаркой, но считавший себя максимум болонкой, а то и котом или хомяком, по обстоятельствам. Обычно Моня жил в большом вольере и выпускался на территорию только зимой, в межсезонье, когда не было гостей. Но в основном хозяева, чаще Виктор с мамой, иногда и Роза, брали Моню с собой в лес и там позволяли от души размяться.

Каждый день не удавалось, но, если не выгуливать Моню хотя бы раз в три дня по несколько часов, он каким-то образом выбирался из вольера и немым упрёком сидел с утра на крыльце. При этом Моня никогда не обходил территорию базы, не лаял, не смотрел исподлобья, как умеют только кавказцы. Он будто понимал, что одним своим видом может перепугать посетителей, под покровом ночи пробирался на крыльцо и терпеливо ждал, потом так же молча смотрел в глаза, как бы говоря: «Как же так, братцы, я же жду», и к вечеру обязательно получал желаемое. Кто-нибудь находил время и отправлялся с Моней на променад.

– Ну, что, сидишь? – потрепала его Роза по покатой голове и между ушами, присев рядом. – Обещаю, сегодня освобожусь, и мы погуляем. Подождёшь вечера?

Моня довольно шлёпнул хвостом по деревянному настилу веранды.

– Ах, ты мой хороший. – Роза обняла пса, положив голову ему на лоб. – Несправедливо, что такого хорошего и воспитанного мальчика заставляют ждать, жизнь вообще не слишком справедливая штука. Мне вчера защемлением шейного отдела позвоночника грозили, а за что, спрашивается?..

Моня несколько раз ударил хвостом и начал подниматься, подталкивая Розу к ступеням, ластясь у ног как кошка и тычась большим холодным носом в ладонь.

– Пойдём. – Роза улыбнулась и направилась к вольеру, открывая двери с поклоном. – Прошу вас!

Между делом насыпала корма и налила воды, Моня довольно проурчал, нахмурил брови и, прежде чем начать утреннюю трапезу, посмотрел на Розу.

– Монечка, честное слово, клянусь, сегодня поедем гулять! Чтоб у меня секса ещё полгода не было, вернее год, потому что тот раз можно и не считать вовсе. Это очень страшная клятва, Моня!

Моня мотнул головой, соглашаясь, Роза ещё раз потрепала пса и направилась в душ на улице. Впереди длинный день, и взбодриться было необходимо.

А там оказалось занято. Роза даже помотала головой на манер Мони. Как так? Это её душ, можно сказать, личный, на территории жилого дома, пусть огороженного весьма условно, но и ежу понятно, что это «хозяйский» душ. В домиках для гостей есть свои удобства, обязательно не только холодная, но и горячая вода, а также в наличии несколько уличных душей, намного комфортней той будки, которой довольствуется Роза и иногда Альбина, когда приезжает. Палыч, разнорабочий на их базе, следит за водой, как за зеницей ока. Да он не напьётся раньше, чем убедиться, что везде есть вода, нигде ничего не течёт, не отваливается и не болтается.

Роза рванула шторку, заменяющую дверь и застыла. Было от чего. Под струями воды, почти подпирая лейку, стоял Розенберг М. и скатывал, именно так это выглядело, гнал пену с головы по груди, животу, ногам и медленно крутился вокруг своей оси.

Голый. Абсолютно.

Не то чтобы под струями душа кто-то мог стоять в одежде, но голый мужчина, громко, даже раскатисто фыркающий, проводящий, как мочалкой, ладонями по телу приковывал к себе взгляд и вызывал вопросов примерно столько же, сколько восторгов.

Мощная шея, широкие плечи, мускулы на руках, заставляющие поверить в чудеса бодибилдинга, грудные мышцы, пресловутый торс, что приковывал взгляд, накачанные ноги, крепкие, мощные и длинные, покрытые волосками, по которым стекала вода вперемешку с пеной, ягодицы такой формы и крепости, что Роза нервно вздохнула, представив, с какой мощью эти бёдра могут двигаться…

А потом постоялец развернулся ещё раз, и показался член. Под стать шее, спине, торсу, ногам и ягодицам. Обладателю этого инструмента точно за него не будет стыдно. Вода стекала по волоскам на груди, терялась в чёртовой дорожке ниже пупка, устремлялась вниз, прямо к слегка эрегированному достоинству.

Немного! А если эрекция будет полной?

Роза сделала шаг вперёд, как кролик к удаву. В данном случае, слово “удав” не такая уж и фигура речи. Фигура и притягательные свойства в наличии! Ещё и шевелится, в смысле… Чёрт, а нельзя ли, как-то отделить член от обладателя и незаметно для второго воспользоваться ситуацией. Любым доступным для этого способом, но прямо сейчас и здесь.

Роза прикусила губу. Пена смылась. Эрекция увеличивалась. Под холодной водой! Боженька, если ты есть, подумала Роза, я один раз, незаметно для хозяина, потрогаю. А потом мне станет стыдно, может быть, ведь это не я забралась в чужой душ и смущаю шикарной обнажёнкой посетителей.

Ситуация выходила из-под контроля, стремительно и бесповоротно. Роза даже не пыталась собраться, она стояла и смотрела на голого мужчину в своём душе и представляла, что она может с ним сделать, а лучше он с ней, а ещё лучше – здесь и сейчас.

– Прошу прощения. – Баритон раздался как-то совсем неожиданно, буквально, как гром среди ясного неба, вырывая Розу из объятий эротических мечтаний. – Не хотел будить мелких, а наш, уличный душ, заняли пацаны.

Роза всё ещё пыталась осмыслить, какие пацаны, и зачем они заняли уличный душ, кто такие «мелкие», и главное, зачем её выдернули из собственного порно-ролика с Матвеем в главной роли.

– Это недоразумение, – продолжил Розенберг и попытался протиснуться мимо Розы, которая так и стояла истуканом, не шевелясь.

– Это вовсе не недоразумение, – махнула та рукой, указывая на так и не спавшую эрекцию, пусть и не полную… но холодная вода и сама ситуация должны были охладить любой пыл, судя по тому, что Роза знала о мужчинах, а знала она немало – должны были. – Какое же это недоразумение?! – помимо воли вырвалось у нее. – Всем бы такое недоразумение!

Тут она наконец запнулась и принялась усиленно моргать.

– В некотором роде, да. – Матвей нагнулся и проговорил прямо в ей ухо: – На недоразумение это не тянет. Я вас покину, если позволите. – Он взял Розу за плечи, приподнял и отставил в сторону.