Страница 2 из 8
– Не нашла! – Лёля схватилась за свой стакан, но чай у нее уже кончился, только сахар лежал на донышке влажным неаппетитным комком. – Вернулась домой. А он там сидит как ни в чем не бывало. Жрет блины. А мама ему подкладывает. Сто лет блинов не жарила, сыночек заскочил, и вот, пожалуйста.
– Ну дык а чо, – удивился Федя. – В гости же просто так не ходят. Не сидеть же пустым.
– «Пустым»! Да ты на всю неделю вперед нажрался, – не унималась Лёля. – Я там бегала, как ненормальная, чуть с ума не сошла, а он – блинчики хомячит! И мама тоже. «Чего ты разошлась…» А того! Как на необитаемом острове живем. Никто и слыхом не слыхивал…
– Ну так мы же с тобой потом погуглили, – миролюбиво отозвался Федя. – Не Маслищенко. Улица Терентьева, двадцать шесть. Там взорвалось.
Вовка заерзала на месте.
– Да быть такого не может, я же тебе говорю, – продолжала Лёля. – Я своими ушами слышала…
– Я тоже помню, – кивнула Вовка. – Диктор четко сказал: Маслищенко.
– Значит, у вас бананы в ушах у обеих были, – парировал Федя. – Или диктор перепутал.
– Скорее диктор перепутал, – заметил Илья. – Мало ли что у них там на телевидении.
– Но я же видела…
Вовка вспомнила фонарь на крыльце и цветные осколки. Это был Федькин дом, странный, нетиповой.
– Ну ладно, постойте, – прервал Илья. – То есть я тебе тогда и написал, правильно? Когда ты искала Федю?
Он глянул на Лёлю. Та закивала.
– Да. И я Илье все выдала. И про взрыв, и про Вовкину ерунду в сообщениях. Я бегала, как бешеная, а Вовка знай себе строчит – на Федьку пофиг, не жалко… Ну, то есть не Вовка… Теперь уже поняли…
Лёля запнулась.
– Ну вот, – вступил Федя. – А потом, когда я уже к себе уехал…
– …не знаю куда уехал! Ты меня потом сам к себе сводишь. Покажешь этот твой волшебный исчезающий дом шестьдесят шесть, – снова влезла Лёля.
– Ну и покажу! Короче. – Он отмахнулся от сестры и повернулся к Вовке. – Они с Ильей там что-то перетерли и решили, что тебя как-то круто взломали. Ну, слишком уж много личных данных. Где, что… А ты раньше тоже у меня про какие-то странные номера выведывала. Короче, пришлось копнуть.
– Федька же у нас специялист, – передразнила Лёля. – Взломщик фигов.
– Да куда уж тебе без «специялиста», – отозвался Федя.
Илья чуть наклонился к Вовке, отчего та невольно вздрогнула, и тихонько поинтересовался:
– Они всегда такие?
Вовка фыркнула, скрывая замешательство:
– Еще бы.
– И как ты их терпишь?
– Да никак. Я с Федькой только недавно снова начала общаться. А Джинн…
– Эй, а ну-ка без нас не продолжать! – прервала их Лёля. – Сейчас и тебя, Вовка, допросим. Как ключевого фигуранта.
– Кого?.. – скривилась Вовка. – Короче, как вы меня нашли?
– Короче, – эхом отозвался Федя. – Вечером я увидел, что с твоего ай-пи прошла оплата, копнул – куда, чего – и вытащил данные про поезд. Ну, мы все трое и решили тебя утром перехватить. Звонки вообще не проходили, в ВК тоже до тебя ничего не долетало.
– То есть от «тебя» всякая мура сыпалась, – хмуро поддакнула Лёля, – а тебе ответить никак. Вообще супер. Я такого еще не видела.
– Вот мы и решили, что надо тебя всем коллективом спасать. От чего бы то ни было, – улыбнулся Илья.
– Хотя бы выяснить, какого черта ты мутишь, – добавила Лёля.
– Да я-то ничего не мутила! – вскинулась Вовка.
– А вот теперь ты и рассказывай. Твоя очередь, – кивнула Лёля.
– И почему ты вместо экзамена сидишь в поезде, – напомнил Илья. – Мне Лёля сказала, что экзамен у тебя сегодня. А ты взяла и куда-то поехала.
Вовка потупилась. Все это время она нет-нет да поглядывала на свой мобильник, но экран чернел, как и прежде. Джинн молчал, как будто Вовка и вправду пропала с его радаров.
Закралась предательская мысль: что, если он таким изощренным способом выкурил ее из квартиры, и теперь там орудует? Но выносить там толком нечего: старенький Вовкин ноутбук едва тянул две вкладки браузера, а папа свой забрал. Оставался малюсенький телевизор на холодильнике да бытовая техника, но телевизор стоит копейки, а встроенную стиральную машину еще нужно выломать. В общем, не стоит оно усилий. Да и зачем придумывать такую многоходовку? Стоило бы Джинну просто позвонить и сообщить, что с родителями что-то случилось, Вовка сорвалась бы куда угодно – и когда угодно. И ни к чему было тянуть столько дней, нагнетать непонятный страх и играть в загадочные игры.
Страх и игры… Может, именно это для Джинна и главное?
Вовка вздохнула и аккуратно начала. Сначала рассказывала неохотно, ходила вокруг да около и смотрела на телефон, как будто просила у него разрешения. Потом осмелела и выложила все от начала и до конца. С вечера воскресенья, когда не вернулись родители, и до этого утра, когда она пропустила свой вступительный. Показала все три фотографии маминой цепочки и снимок из папиного бумажника.
Лёля кусала губу, Федя посерьезнел и стал совсем на себя не похож, а Илья задумчиво рассматривал свой подстаканник, как будто хотел выучить все завитушки.
– То есть он запрещал тебе с нами общаться? – переспросила Лёля.
Вовка поколебалась.
– Не то чтобы напрямую… Ну, смотрите.
Она показала им сообщения.
– Вот, – она протянула мобильник Илье. – Это когда мы с тобой ходили в полицию. А вот эти, – она показала Лёле, – пришли, когда в тебя камнем кинули.
Лёля задумчиво потерла затылок.
– Поэтому я и не могла поехать с тобой к Феде, когда мы увидели новости. Боялась, что случится что-нибудь еще. И… – Вовка сделала паузу. – Вот.
Она вытянула из рюкзака провод, а за ним – коробочку зарядного устройства. Откопала жетон, который оказался теплым, будто не в кармане лежал, а на столике – нагревался на солнце.
– Зачем это, я не знаю, – пожала Вовка плечами. – Но мне от них не избавиться.
– Да врешь.
Федя привстал, забрал жетон и взвесил его на ладони.
– Видишь треугольник? Это я его выцарапала, – показала Вовка.
– Угу, еще про привидений тут расскажи.
Федя потянулся к окну, опустил створку, и в купе ворвался теплый ветер. Затрепетали занавески. Грохнул воздушным потоком встречный поезд, промелькал мимо свежеокрашенными вагонами.
– Вот так.
Встречный исчез, Федя замахнулся и выкинул жетон на бегущие шпалы.
– Не поможет, – хмуро отозвалась Вовка. – Я уже его выбрасывала.
– Не верю, – помотал головой Федя. – Остальное еще с горем пополам объяснить можно. Мало ли что за приложение этот «Джинн». А вот во всякую чертовщину – не поверю ни за что. И в Светку эту твою тоже.
– Но Света была… – заикнулась Вовка.
– Не было, – отрезал Федя и шлепнулся обратно в свой угол.
Лёля все кусала губу и смотрела на брата без особой уверенности.
– Хорошо, спорим на тысячу рублей, – Вовка протянула Феде ладонь.
И тут же захотела ее отдернуть. Про кражу у Марьяны Леопольдовны она даже не заикнулась. При воспоминании о том, как хрустели новенькие бумажки у нее в кармане, Вовке хотелось зарыться лицом в купейную подушку. Когда этот кошмар кончится, она придет к Марьяне Леопольдовне с повинной и вернет все в двойном размере. Не она это украла. Ее Джинн заставил.
Так ей хотелось думать. Но совесть нашептывала: выбор-то был твой…
– Вот еще. Ты с этим, с богатеем спорь, – Федя кивнул на Илью. – Он же нам оплатил купе. Наш личный миллионер.
Илья поморщился:
– Купе миллион не стоило.
– Ну и ладно, – хмыкнул Федя. – Все равно. Все финансовые вопросы – к нему. Наш дорожный банк.
– Слышь, – не поднимая глаз, очень тихо и очень серьезно проговорил Илья. – Не смей меня так называть. И шуточки эти свои про миллионеров – тоже завали. Понял?
Вовка впервые увидела Илью таким разъяренным. В школе, да и потом, с ней наедине – он всегда улыбался. Казался этаким рубахой-парнем, которому все нипочем. Теперь он выглядел по-другому.
– Да ты чо, – растерялся Федя. – Неправда, что ли? У тебя деньжата водятся…