Страница 4 из 10
– Теперь у вас есть я, – ответная улыбка была как точный и быстрый удар в сердце, в упор и с поворотом острия для надежности. Аника глубоко вздохнула и… выдохнула, понимая, что отказать не сможет. В конце концов, можно будет попытаться… на небольшое расстояние… по очереди… Ох, боги, где найти силы сопротивляться этому потоку обаяния?!
Глава 4
Сагош потерял сознание прямо в полете; хорошо, сил лететь высоко уже давно не было, поэтому он не разбился насмерть. А очнувшись, очень удивился. Он уже так привык к боли во всем теле, что почти не замечал ее, но сейчас боли не было. Разве только внутри, глубоко внутри… Оказывается, физическая боль отвлекает от душевной. И вот теперь, когда кто-то излечил тело, стыд и жажда мести снова проснулись, заставляя душу ныть от чувства вины и рычать от злости даже в птичьем облике.
– Ну вот, как новенький, – незнакомый молодой маг несколько раз перевернул лежащего на столе Сагоша, словно прощупывая его яркими светлыми лучами. Целитель, сильный целитель…
– Маг света, – уточнил мужчина, как будто подслушав мысли. – Целительство – приятный побочный дар, как и менталистика. Обращаться будешь?
Сагош упрямо помотал головой. Показывать свою человеческую ипостась ему инстинктивно не хотелось. Тут за дверью послышался странный шум, скрип половиц, пыхтение…
– Да пропустите же!..
Филин встрепенулся. Этот голос он узнал бы из тысячи… из сотен тысяч других! И пусть сейчас он звучал не так соблазняюще и чуть выше, но это была она!.. Она!..
– Куда собрался? Отдохни, птичка!
И Сагоша, уже расправившего крылья, чтобы взлететь и заклевать врага, неожиданно скрутило теми же самыми светлыми лучами, которыми буквально только что исцеляло. Даже лапы спутало… и на клюве тоже оказалась тугая веревка.
– Жди меня здесь, никуда не уходи, – усмехнулся маг. Гад, можно подумать, у Сагоша был выбор! Ну разве что скатиться со стола на пол. Глупый, идиотский поступок… но просто лежать и слушать этот проклятый голос было невыносимо!
– Я путешествую одна…
У-у-у-уф! Тварь… Подлая тварь!
– Что, на столе жестковато? Решил поваляться по ковру? – вернувшийся маг поднял Сагоша, оглядел, со вздохом поправил что-то в птичьем теле. – Значит, поспишь тут, я не против.
Лучик-цепочка, возникнув из ниоткуда, одним концом обхватила обе лапы филина по очереди, а другим плотно обвилась вокруг ножки кровати.
– …Вчера вот заехал, с утра сегодня ускакал, а к вечеру обратно вернулся, с филином каким-то! Правильный он мужчина, но зага-а-а-адочный! Так что, если приглянулся, не теряйтесь! – раздался из-за двери другой женский голос.
– Сдается мне, у милой леди не то воспитание, чтобы она «не терялась», но я ей явно приглянулся. Так что придется «не теряться» мне, – загадочный маг света по имени Раймон подмигнул Сагошу словно хорошему приятелю. – Не хотелось бы упустить такую интересную милую девушку, верно?
Филин воинственно нахохлился, защелкал клювом, а потом согласно кивнул. Он тоже считал, что не надо упускать врага. Очень хорошо, что их с магом цели совпадают. Правда, мужик, похоже, попался на ту же удочку, что и сам Сагош совсем недавно. Но ничего… потом спасибо скажет!.. Главное – держаться неподалеку от этой стервы и в нужный момент… отомстить!..
Подскочил маг еще до рассвета, покидал в мешок разбросанные по комнате вещи, туда же, в мешок, упаковал и филина, пожелав ему «быть хорошей птичкой!»…
Сагош, может быть, и наплевал бы на эту просьбу, только путы с него никто не снял, даже веревка, снятая на ночь, вновь обвилась вокруг клюва, так что хочешь не хочешь, а приходилось быть хорошим. Сидеть в мешке и помалкивать, лишь чуть перебирая птичьими пальцами.
И слушать… слушать… слушать…
– Как вы думаете, если мы путешествуем вместе, как будет более прилично: мне представиться первым или вам?
– Меня зовут Аника…
Филин от злости почти по-змеиному зашипел сквозь связанный клюв.
Куда делась ее уверенная соблазнительная томность? Лепечет, как девчонка наивная! Или это иной метод соблазнения? Для него она была опытной раскованной кокоткой, а для этого магического лопуха целомудренную невинность из себя строит?..
Мужская солидарность в Сагоше выла, как волк на луну. Пропадет же мужик! Вот прямо на его глазах… вернее, прямо с ним в мешке и пропадет! Окрутит его сейчас эта тварь и веревок навьет… светлых!..
– Просто Аника?
– Да, – наконец-то в голосе прозвучали знакомые властные нотки. Сагош удовлетворенно выдохнул: притворяется, бестия. Но его ей уже не обмануть.
– А меня – Раймон.
– Просто Раймон?
Бедный филин застонал про себя, потому что этот голос до сих пор будил в нем желание, до сих пор имел над ним власть, до сих пор… «Что ж ты дрянь-то такая?» – мысль пульсировала в его голове, билась и металась, тоскливая и безнадежная, как остатки разбившейся вдребезги влюбленности.
– Да, знаете, мой отец как-то не удосужился со мной познакомиться, так что я остался без титула.
– Но воспитаны вы как настоящий аристократ.
Издевается или искренне удивляется? Парень-то про отца от чистого сердца ляпнул, пусть и без обиды на блудного папашу, но все равно с заметной горечью.
Бастардам выживать тяжко, особенно магам. Обычно их в монастыри сдают… Но этого явно не монахи воспитывали. Не похож его костюм на рясу, а висящий на бедре меч – на четки. Да и по речи он на богомольца не тянет.
– Опекун дал мне образование, достойное его сына, если бы тот у него был.
– А почему вас не усыновил?
Сагош поморщился, насколько это было возможно в птичьем облике и со связанным клювом. Стерва неприятная! Лезет не в свое дело, бьет по больному и не чувствует… Ничего, недолго тебе осталось издеваться и веселиться.
– Простите, конечно это не мое дело, – вина в голосе звучит настолько естественно, что прямо тянет поверить… Магический лопух, само собой, сейчас развесит уши и клюнет!
Держись, парень, не верь ей!
Маг издал странное покашливание, словно он чем-то поперхнулся, но потом, вместо того чтобы послать эту настырную гадину, вежливо ответил:
– Любопытство означает интерес, так что мне, наоборот, приятно, что вам не безразлична моя судьба. А с моим усыновлением связано очень много сложностей… И в основном они все несколько… конфиденциальные, так скажем. Поэтому я уже почти тридцать лет просто Раймон.
– А я не так давно потеряла отца… и…
Ну вот как женщинам удается всхлипывать так естественно?! Отца она потеряла…
Филин задергался в мешке, пытаясь освободиться, вырваться на волю и посмотреть в глаза твари, убившей одного мага и теперь практически рыдающей в плечо другого, да еще так натурально, словно и правда страдает… Гадина! Лживая гадина!
– Кто у вас там?
Устала играть в страдалицу? Да, всхлипы в голосе еще звучат, но любопытство их заглушает. Конечно, если бы речь шла о любой другой девушке, Сагош бы предположил обратное – что та пытается любопытством остановить внезапно накатившую истерику. Но только не эта тварь…
– Филин, – по мешку ощутимо хлопнули, и Сагош притих, потому что внезапно представил – вот маг вынимает его, он щурится на яркий свет, эта гадина его узнает и, кокетливо улыбаясь, просит свернуть ему шею… ну или протянет палец, сделает вид, что Сагош его клюнул, и тогда потребует… или того хуже, попросит «милую птичку» в подарок и получит его… связанного и беспомощного.
Нет уж! Лучше дождаться подходящего момента в мешке у мага, чем оказаться в лапах этой твари и сдохнуть, не успев отомстить.
– Он дикий совсем. Я вас потом познакомлю, позже.
Сагош с облегчением выдохнул. Уже не в первый раз ему показалось, что маг буквально читает его мысли…
Что-то он там говорил про побочный дар… Неужели побочная магия может быть такой силы?
Мешок ласково погладили, словно хваля за сообразительность. Филин окончательно притих, вспоминая все, что знал о менталистах. Самое главное – они могут читать не все мысли, а только громкие, ясные и четкие. Ну и то счастье…