Боги Черного Круга

– Фая, – позвала она, и колдунья перевела на нее замученный взгляд. – Скажи-ка мне, отчего Флиф освободился на этот раз? Ты нарушила обет?

– Да, но… – увидев, что Вита готова вскипеть, Фаирата заговорила тоненько и торопливо: – Я все объясню, успокойся. Я никогда не стала бы пить спиртное по своей воле. Я же не полная дура и помню, в чем клялась! А вчера мы с Сашей отмечали майские праздники, выпили, как обычно, безалкогольного коктейля… Знаешь, для детей такие выпускают, – Фаирата вдруг всхлипнула. – Только потом я поняла, что он вовсе не был безалкогольным…

– Н-да, – промолвила Вита. – Может быть, на заводе произошел технологический сбой? Да нет, что я говорю. Не по ошибке же у меня сперли кольцо. Здесь действовал один и тот же человек или группа заговорщиков, – Вита тяжко вздохнула. – Откуда ты взяла коктейль?

– Откуда, откуда, – проворчала Фаирата. – Из кладовки.

Казалось, она была сконфужена оттого, что не наколдовала напиток сама.

– Ты уже выбросила бутылку?

– Ах, почем мне знать? – Фая всплеснула руками. – Я не занимаюсь уборкой, это делают духи.

Вита, подавив желание выругаться в очередной раз, скрипнула зубами и велела:

– Поищи бутылку. А не найдешь, спроси у этих… духов своих. Надеюсь, они не глухонемые? Нам нужна хоть какая-то зацепка.

Фаирата поплелась выполнять приказание, словно бы и не она являлась хозяйкой Хешширамана. Давно минуло то время, когда она пыталась разговаривать с Витой свысока. Уже несколько лет колдунья признавала за Витой способность и право распоряжаться в экстремальных ситуациях. Она украдкой оглянулась через плечо, слегка беспокоясь: признает ли это Хешшкор? Не решит ли ее покровитель, что с ней обходятся не по рангу? Она опасалась этого и в то же время тайно надеялась, что Хешшкор вступится за свою посвященную.

Но Хешшкор молчал и даже не смотрел на нее. Она тихо вздохнула и вышла, демонстративно шурша платьем.

– Ловко ты ее отослала.

Голос Хешшкора вывел Виту из сосредоточения. Бросив попытки поймать ускользающую мысль, она мутным взором посмотрела на кресло, в котором только что сидел бог. Кресло было пустым. Это ее немного озадачило.

– Я, пожалуй, мог бы скрасить твои размышления, – голос раздавался около ее левого уха. Вита посмотрела налево. Хешшкор сидел на валике ее кресла, совсем рядом, и говорил, наклонясь к ней. Его правая рука, казавшаяся вполне материальной, гладила ее по спине. – Это правда, иногда требуется стимуляция, чтобы думалось лучше, – рука скользнула ниже, а вторая взялась за пуговицы Витиной рубашки.

Вита ошарашенно проследила за движениями Хешшкора. И этот туда же, подумала она с неожиданной горечью и злостью, сменившей удивление. Она размахнулась и залепила бессмертному пощечину.

Он отшатнулся, хватаясь за щеку:

– Ты что? Больно же!

– И поделом! – крикнула Вита. – Того гляди, конец света наступит, а у всех одно на уме! Псих озабоченный, вот ты кто! А еще бог!

– Я хотел, как лучше! – заорал Хешшкор. – Я думал, тебе именно этого не хватает, чтобы шарики в мозгу закрутились! Чокнутая!

– Держись от меня подальше! – заверещала Вита, заподозрив, что Хешшкор придвинулся, и с силой спихнула его с кресла.

Если бы это видела Фаирата, она наверняка бы не вынесла такого унижения своего драгоценного покровителя. Бессмертный, пытаясь уцепиться за спинку кресла, сделал несколько хватательных движений руками, потом его ноги оказались выше головы, и он, нелепо дрыгая ими, рухнул вниз, вмазавшись головой в кучу щебня и подняв облако пыли.

– Ну, знаешь! – взревел он, едва обрел дар речи, и гневно вскочил на ноги. Глаза его полыхали. – Ты захватила меня врасплох, но больше тебе это не удастся!

Он выбросил вперед указательный палец, из пальца ударила молния. Вита моментально выхватила клинок – это движение было доведено у нее до автоматизма. Молния отразилась от полированной поверхности и прожгла гобелен в нескольких сантиметрах от головы Хешшкора. Тот изумленно воззрился на обугленную дыру с рваными краями.

Вита опустила меч, тем не менее зорко следя за Хешшкором. По канонам древний клинок следовало бы звать ножом, но слово «меч» нравилось Вите больше. Оно было как-то солиднее. Бог, шумно вздохнув, плюхнулся на диван рядом с посапывающим Сашей.

– Чего ты взбеленилась? – спросил он непонимающе.

– Мужиков мне и без тебя хватает, – холодно ответила Вита.

Хешшкор хмыкнул:

– Зачем тогда таскаешь в сумке приворотное зелье?

– Ох, – Вита отвела волосы со вспотевшего лба. – Будь оно проклято! Это не мое. Сделано на заказ.

Хешшкор вроде бы кивнул, но тут же снова вздернул нос:

– Я все-таки не какой-нибудь мужик! Другая бы на твоем месте не упустила случая близко пообщаться с бессмертным. Знаю я таких, которые колени себе застудили на храмовых полах, вымаливая у богов ночку.

Вита скосила глаза на бога:

– Пока твое поведение только убеждает меня в том, что ты мало чем отличаешься от среднего дурно воспитанного красавчика.

– Ну хватит! Я же признал свою ошибку, – проскрипел Хешшкор.

Ничего подобного Вита от него не слыхала, но благоразумно промолчала, тем более что в залу вошла Фаирата, причитая на ходу:

– И как я сразу не заметила? Какая же я дура набитая…

Взгляд ее остановился на покрасневшей щеке бессмертного, и она запнулась. Потом резко повернулась к Вите, уставилась на ее помятую рубашку и меч, вынутый из ножен и лежащий на коленях, и глаза Фаираты поползли на лоб, а рука – к амулету на груди:

– О всемогущий Хешшкор…

– Нечего поминать мое имя всуе! – недовольно буркнул Хешшкор.

Вита подхватила обломок зеленого стекла, выпавший из руки колдуньи. На стекле красовалась этикетка: «Коктейль безалкогольный «Снежок» для детей от 6 лет». Когда бутылка разбилась – вероятно, при взрыве бомбочки, – край этикетки надорвался, и теперь ясно было видно, что под ней наклеен совсем другой ярлык. Ярлык от дрянного шампанского.

Что и требовалось доказать.

– Я знаю, кто пьет такую дрянь! – сообщила Фаирата. – Это старик Хафиз. Шампанское выпускали в таких бутылках только в пору его молодости, и он в свое время затарился на всю оставшуюся жизнь. Он сам хвастал!

Вита поняла, о ком говорит Фая. Дряхлый старикашка с палкой, дребезжащим голоском и склочным характером. Вита видела его мельком три года назад на шабаше Черного Круга в Айфарете, когда был заключен договор о том, что она, Вита, разберется с Флифом на веки вечные, а взамен получит идеального мужчину. Но награда так и осталась пустым обещанием. Искать идеал пришлось самой, и скоро ли закончатся поиски?..

– Что за Хафиз? – требовательно спросил Хешшкор. – Какие у него мотивы?

Вопрос отвлек Виту от никчемных раздумий. Снова она поразилась тому, что капризный, вспыльчивый Хешшкор временами вдруг оказывается удивительно трезвомыслящим.

– Хафиз Миленион, – уточнила Фаирата. – Из Милены. Типичный старый маразматик.

– На Айфаретском шабаше он резко отзывался не только обо мне лично, – сказала Вита, – но и о самом намерении Черного Круга обуздать Черного Флифа. Он считает, что темные силы должны поклоняться Пожирателю и уж ни в коем случае не препятствовать ему. Да, если кто-то и мог подстроить нам такую подлянку по идейным соображениям, то это Хафиз.

– А что он имел против тебя лично? – поинтересовался Хешшкор.

– Ну… – Вита неожиданно для себя самой смутилась. – Он, наверное, считает себя мужиком что надо. А когда я сказала, что никто из присутствующих мужчин не тянет на идеального, Хафиз расценил это как оскорбление всех магов Черного Круга, особенно же себя, любимого.

– Как я его понимаю, – Хешшкор задумчиво потер щеку. – Хотя его отношения к… э… Пожирателю ни понять, ни принять не могу. Ну, что для вас сделать? Слетать к этому уроду и отобрать у него кольцо Тюремщика?

– Его нельзя отобрать, – грустно покачала головой Фаирата. – На все драгоценности из того ларца наложено заклятие. Если владеющий ими оказывает сопротивление при попытке изъять волшебные предметы, то они теряют свои свойства на тринадцать лет.