Страница 13 из 21
Стивен Кинг «добавляет»:
«Одно дело – имитация стиля. Это вполне почтенный способ для начинающего (и неизбежный, какая-то имитация отличает все степени развития писателя), но невозможно имитировать подход писателя к конкретному жанру, как бы проста ни казалась работа автора. Иными словами, книгу нельзя нацелить, как крылатую ракету. Люди, пытающиеся работать под Джона Гришема или Тома Клэнси, чтобы загрести побольше денег, выдают всего лишь бледные имитации, потому что словарь не чувство, а сюжет на световые годы отстоит от правды, ощущаемой умом и сердцем. Когда вам попадается роман с надписью на обложке “В традиции такого-то (Джона Гришема/Патриции Корнуэлл/Мэри Хиггинс Кларк/Дина Кунца)”, сразу понятно, что вы глядите на подобную расчетливую (и наверняка скучную) имитацию»[54].
После периода обучения, подражания, каждый настоящий копирайтер вырабатывает свой стиль. У настоящих мастеров стиль уникален и легко узнаваем. В. Вересаев писал также и об этом:
«Почему среди многих сотен тысяч напечатанных у нас стихов, среди миллионов листов печатной прозы вы по нескольким стихам или строкам сразу и легко узнаете названных авторов? Потому, что у каждого из них есть свое характерное духовное лицо, раз увидев которое, вы его уже не смешаете ни с каким другим. Особенность художника сказывается в характере его мыслей, настроений, переживаний, в его слоге, в самом тембре и ритме речи…
Мюссе говорит: “я пью из маленького стакана, но этот стакан мой”. Главное, чтоб был свой стакан. Если он есть у вас, если есть хоть маленькая своя рюмочка, то вы – художник, вы вправе сидеть за тем столом, где с огромными своими чашами восседают Гомер, Эсхил, Данте, Шекспир, Гете, Пушкин, Толстой, Ибсен…
Быть самим собою – это значит развить в себе те возможности, которые заложены в тебе и которые придушены, изуродованы в тебе средою, воспитанием, влиянием окружающих тебя людей, собственною твоею боязнью перед душевною своею самостоятельностью.
Художник, если не хочет остаться дилетантом-самоучкой, должен знать достижения всех предшествующих мастеров, прочно усвоить их, претворить их в свою плоть и кровь, – и тогда забыть о них и свободно идти дальше, не оглядываясь на учителей. Как говорит Флобер: “нужно поглотить океан книг и извергнуть его обратно”»[55].
Настоящие мастера слова настолько выделяются среди своих собратьев по цеху, что их узнают даже тогда, когда они этого не желают. Редактор «Красной звезды» Д. Ортенберг вспоминал подобный случай:
«Иногда авторами передовиц были писатели. Чаще других – Петр Павленко. А вот Эренбурга привлечь не удалось. Единственная такая попытка не увенчалась успехом. Было это, помнится, осенью сорок первого года, когда почти все работники редакции выехали на фронт. Получилось так, что некому было написать передовую в очередной номер газеты. Попросил я сделать это Илью Григорьевича. Он согласился безоговорочно и через час принес статью…
Редактор прочитал его передовую, рассмеялся и сказал:
– Илья Григорьевич! Передовая – статья редакционная, безымянная. А всякий, кто прочитает вашу передовую, сразу же скажет: это ведь Эренбург писал!
Словом, как свидетельствует Эренбург, редактор поставил под статьей его имя и фамилию и сказал, чтобы ее переместили на третью полосу.
Больше Илье Григорьевичу писать передовые не поручалось…»[56]
Особенности стиля хорошо видны, например, при сопоставлении репортажей того же И. Эренбурга «Ночью на дороге»[57] и М. Кольцова «Под скалами Алькасара»[58]. В некоторых деталях эти газетные материалы Кольцова и Эренбурга близки. Оба автора видят происходящее собственными глазами, пишут «я вижу», «мы едем». Однако, если можно говорить об эффекте присутствия у Эренбурга, то у Кольцова это эффект непосредственного участия: «Мы хватаем лесенки, сейчас мы переберемся через стену… Вдруг что-то ударило по ушам и глазам. Я упал навзничь на людей…»
В репортаже Эренбурга воспоминания, ассоциации, цитирование – редкость. Кольцов же довольно-таки часто обращается к воспоминаниям, говорит о вызываемых ассоциациях; «Зеленый откос совсем как на Владимирской горке в Киеве. Вот так я лежал школьником…»
Эренбург в репортаже постоянно использует короткое предложение, Кольцов более гибок: описывая затишье, он пользуется длинными предложениями, когда убыстряется действие и каждая секунда становится значимой – предложения укорачиваются, эмоционально насыщаются.
Кольцов пишет с каким-то юношеским задором, лезет в самое пекло боя. Эренбург более рассудителен, став свидетелем какого-то смешного случая, он не может найти место для улыбки среди жестокости, среди слез войны. Пользуясь, как и Эренбург, элементами сатиры, памфлета, Кольцов зачастую прибегает к мягкому, «подтрунивающему» юмору: «А мы несемся вниз, как мальчишки, что позвонили у парадной двери и удирают по лестнице».
Кольцов также более лиричен в описании пейзажа. Эренбург чаще использует диалог. Кольцов «обычно» делится своими ощущениями, размышлениями. Эренбург как бы подсказывает, какой вывод должен сделать читатель. Кольцов на этот вывод указывает, предлагает его готовым.
Репортаж Кольцова захватывает читателя сюжетом, репортаж Эренбурга – страстностью слова.
Есть «медленные» и «быстрые» копирайтеры, повестователи и аналитики, «лаконисты» и «растекающиеся мыслью по древу». Все они разные, и все они востребованы. Вместе с тем, копирайтеру важно помнить слова Аристотеля: «Достоинство стиля заключается в ясности». Стиль не должен быть самоцелью.
Копирайтер пишет, в первую очередь, для людей (хотя в аудиторию СЕО-копирайтеров входят и роботы поисковых машин) и общается с людьми. Поэтому ему нужно уметь находить общий язык с аудиторией, заказчиками, партнерами, редакторами, коллегами. Особо важным умение слушать, поддержать разговор становится во время сбора информации
Подчас копирайтеру приходится «трудиться» психологом, стимулирующим работу различных творческих людей. Необходимо быть готовым к встрече с людьми, имеющими сложные характеры, к необоснованной критике, к ложным обвинениям. Все это – часть работы. Да, сидеть за клавиатурой компьютера в домашнем кресле-«гнездышке» с чашечкой кофе или чая – уютно, но это только «вершина трудового айсберга». Копирайтеру также приходится общаться с людьми, которые связаны с создаваемым текстом.
Нужно уметь не только переносить «неудобных» людей, но и общаться с ними, отделять зерна от плевел. Даже отъявленный критикан может отметить что-то очень полезное в тексте, то, над чем действительно стоит поработать.
Легко «послать» не самого культурного заказчика, несложно разругаться с придирающимся редактором, поскандалить с непонимающим твою позицию партнером. Но если отгородишься от этих людей, то с кем и для кого ты будешь работать? Никто не захочет с тобой связываться. Наполненные желчью тексты оттолкнут даже читателя…
Порой издатели, заказчики рекламных текстов спорят, не замечая, что выступают против собственных интересов. Копирайтеру приходится находить подходящие аргументы, поведение, которые, если уж не позволят принять верное решение, то, по крайней мере, приведут к компромиссу.
Копирайтер должен уметь слушать. Это помогает получать информацию, связанную с текстом, и общаться. Умение слушать присуще многим великим копирайтерам. Интересно, что когда спрашивали людей, контактировавших со Львом Толстым, о чем тот говорил, то люди задумывались и обычно отвечали: «Да он мало что говорил, он больше любил слушать…»
Общению и наполнению текста человечностью способствует эмпатия – умение понимать и сопереживать, неравнодушие, заинтересованность и увлеченность предметом речи и собеседником.
54
Кинг С. Как писать книги URL: http://danshorin.com/liter/king1.html (дата обращения – 25.08.2015)
55
Вересаев В. В. Что нужно для того, чтобы быть писателем? URL: http://az.lib.ru/w/weresaew_w_w/text_0140.shtml (дата обращения – 4.10.2015)
56
Ортенберг Д. Июнь-декабрь сорок первого. URL: http://modernlib.ru/books/ortenberg_david/iyundekabr_sorok_pervogo/read/ (дата обращения – 11.04.2015)
57
Эренбург И. Испанские репортажи. – М., 1986. – С. 94.
58
Кольцов М. Избранное. – М., 1985. – С. 532.