Стриптиз

– Потому что вы боялись, что во всем этом может оказаться замешан сам Мордекай, – сказал человек из коллегии адвокатов.

– Я надеялась, что он сам вскоре появится. Но...

Человек из коллегии адвокатов, казалось, сочувствовал ей, но остался при своем убеждении.

– Все деньги со счета компании были по его прямому указанию сняты и переведены за границу три дня назад, – сообщил он.

– Да, я знаю, – убитым голосом произнесла Беверли. – Из банка звонили.

Человек из коллегии адвокатов сидел за столом Мордекая; перед ним лежал открытый портфель. Контора была закрыта – временно, если верить объявлению, вывешенному на двери. Беверли пребывала в самом мрачном настроении и даже не отвечала на звонки, предоставив делать это автоответчику.

Человек из коллегии адвокатов спросил:

– Вам известно, за что, главным образом, адвокатов во Флориде лишают адвокатского звания?

– За аморальные поступки?

– Вы почти угадали, но не совсем. За прибирание к рукам средств, которыми клиенты доверяют им распоряжаться. Знаете, некоторые просто не в силах устоять перед таким соблазном.

Беверли сидела на стуле с высокой спинкой, куда обыкновенно Мордекай усаживал своих клиентов. Разумеется, это не вызывало у нее восторга, но ей хотелось узнать, известно ли коллегии что-либо о местонахождении ее хозяина.

– У него было много пожилых клиентов? – спросил человек из коллегии.

– Не очень. А что?

– Просто обычно именно так и случается. Старики, как правило, консервативны во всем, в том числе и касательно своих денег. Они кладут их куда-нибудь, и они лежат там себе тихонько – иной раз долгие годы.

– Например, на доверительный счет адвоката, – догадалась Беверли.

Человек из коллегии кивнул.

– Вот-вот. Они там лежат и растут. Некоторые адвокаты со временем начинают запускать в них руку – берут некоторые суммы, как они выражаются, в долг. Кое-кто, правда, действительно пытается потом возместить их. Но обычно просто тащат, пока есть что тащить.

Беверли относилась к Мордекаю без особой нежности и имела достаточно ясное представление о его характере, однако не считала его человеком, способным сбежать, прихватив деньги своего клиента. Скорее наоборот: он всегда старался по возможности избегать каких бы то ни было конфликтов, так что подобное деяние уж никак не вязалось с ним.

– Кто знает, какие пружины толкают человека на тот или иной поступок, – продолжал между тем представитель коллегии адвокатов. – Финансовые проблемы, игорные долги, тайная любовная история... А это неизбежно подводит нас к вопросу...

– Нет, ничего такого, – резко перебила его Беверли. – Уж, пожалуйста, поверьте мне.

– Внешность – это еще не все, – стоял на своем человек из коллегии. – Даже не слишком... – он поискал слово поточнее, – не слишком привлекательный физически человек может иметь какой-то свой шарм.

– Только не Мордекай, – твердо ответила Беверли. – Поверьте мне.

– Скажите, как он относился к своей кузине?

Беверли даже не сразу сообразила.

– К какой кузине – к Джойс?

– Да. Мы полагаем, что они скрылись вместе. Он когда-нибудь говорил что-нибудь о своих чувствах к ней?

– Джойс и Мордекай!

Это было настолько дико, что Беверли на секунду даже понадеялась, что это правда. Джойс, жадная и расчетливая, всегда мечтала дорваться до больших денег. Ради достижения этой цели она даже, пожалуй, могла соблазнить Мордекая. От таких вещей не застрахован ни один мужчина, а уж Мордекай (годами вынужденный обходиться без женщины) и подавно являл собой легкую добычу. Беверли представила их вместе и даже передернулась.

– Жених Джойс, – продолжал тем временем человек из коллегии адвокатов, – не слишком ломает себе голову над этой историей, но, должен сказать, в последнее время происходят действительно странные вещи.

– Может быть, это вовсе не любовная связь, – предположила Беверли. – Может, они занимались каким-то общим делом.

Человек из коллегии адвокатов скрестил руки на груди:

– А зачем она ему нужна? Доступ-то к счету имел сам Мордекай, так что соучастники ему были ни к чему.

– Пожалуй, вы правы.

– В подобных случаях – я хочу сказать, когда какой-нибудь адвокат вдруг исчезает, – обычно оказывается, что вместе с ним сбежала женщина. И зачастую это его собственная секретарша.

– Ну что ж, я, как видите, по-прежнему здесь, – сухо сказала Беверли. – И, кстати, он задолжал мне жалованье за две недели.

– Могло быть и хуже. Вы могли оказаться в числе его пострадавших клиентов.

– Так вас вызвал кто-то из них? – Появление представителя коллегии немало удивило Беверли: флоридская коллегия адвокатов обычно не проявляла подобной расторопности и настойчивости в розыске своих сбежавших членов.

– Скорее, нам просигналили об этом. Больше я ничего не могу сказать – Он вручил ей визитную карточку с адресом в районе Орландо и трехзначным номером, начинавшимся с восьмерки. – Если Мордекай свяжется с вами, пожалуйста, уговорите его вернуться и явиться с повинной – как можно скорее. Чем дольше он протянет с этим, тем хуже для него.

Беверли стало одиноко и страшно, как никогда.

– А что мне говорить клиентам? – спросила она. – Насчет закрытия конторы. Что мне написать на двери?

Человек из коллегии адвокатов закрыл свой портфель и громко щелкнул медными замками.

– Мы советуем написать – «в связи с кончиной одного из членов семьи». Большинство клиентов посочувствуют и не станут подавать в суд. Во всяком случае, прямо сейчас.

Они перешли из зала в кабинет мистера Орли: сам хозяин кабинета, сержант Эл Гарсиа, Шэд и Эрин. Анджела играла в гримуборной под присмотром одной из Моник (одетой, как для выхода на улицу).

Гарсиа задал мистеру Орли вопрос, от которого того бросило в пот.

– Я знаю, что вам несколько раз звонили. Кто это был? Я хочу знать все подробности.

– Я тоже, – добавила Эрин.

– Я не знаю этого парня. – Мистер Орли отхлебнул из банки «Доктора Пеппера». – Он интересовался одним клиентом...

– Джерри Киллианом, – подсказал Гарсиа.

– Да. Дело в том, что однажды на сцене произошла драка, а этот Киллиан как раз находился в зале. Так вот, этот парень звонил мне и задавал вопросы, а я на них отвечал.