Стриптиз

– Да нет, не совсем, – спокойно ответил Молдовски. – Этого молодого человека зовут Пол Джонатан Гьюбер. Он пять дней пролежал в броуордской больнице – порезы, синяки, небольшое сотрясение мозга. Сейчас он практически здоров, но, полагаю, это не имеет отношения к делу. Верно?

На несколько секунд Мордекай потерял дар речи, потом медленно произнес:

– Должен ли я считать, что вы наводили справки в больнице, проявляя заботу о здоровье моего клиента?

Малкольм Молдовски постучал своими безупречно отполированными ногтями по стенке стакана.

– Мы проявляем заботу о конгрессмене, – ответил он. С самой ночи злополучного инцидента молодой мистер Гьюбер находился под колпаком у Крэндэлла.

– Вы произвели на меня впечатление, – сказал Мордекай. – Как бы то ни было, ваш интерес к состоянию здоровья моего клиента может быть истолкован как признание своей ответственности. У суда может возникнуть вопрос: почему мистер Дилбек не захотел сам загладить последствия своего проступка. А еще он может возникнуть у министра юстиции.

Молдовски едва заметно улыбнулся.

– С кем, по вашему мнению, вы имеете дело? – поинтересовался он.

– Я как раз и пришел сюда, чтобы это выяснить, – сухо ответил Мордекай. – Я надеялся на цивилизованную дискуссию. – Он встал и разгладил складки, замявшиеся на костюме. – Завтра утром я первым делом отправлюсь в суд. Так что подготовьте конгрессмена к самому худшему.

– Погодите-ка, вы, горячая голова, – остановил его Молдовски. – Сядьте.

– Нет, сэр. Я уже сказал все, что считал нужным.

– Но три миллиона – это слишком много, – заметил Молдовски.

Теперь настал черед Мордекая насмешливо улыбнуться.

– Вам известно, сколько заработала «Суитхарт шугар» в прошлом году?

Молди с легким свистом втянул воздух сквозь зубы и медленно опустил свой стакан на стол. Мордекай не изменил надменного выражения лица. Как ему хотелось, чтобы Джойс могла сейчас увидеть его, вот так, запросто, расправляющегося с этими воротилами!

– Вы знаете человека по имени Джерри Киллиан? – спросил Молдовски.

Адвокат ответил, что никогда даже не слышал о таком, и Молди показалось, что он говорит правду. Этот Дилбек просто феномен: его вот уже во второй раз пытаются шантажировать по одному и тому же поводу. Даже в третий, если считать и ту таинственную женщину, которая звонила в его вашингтонский офис.

– Мне нужно знать, кто еще замешан в этом деле, – сказал он.

– Моими клиентами являются Джойс и Пол, – ответил Мордекай. Он не упомянул о том, что Пол Гьюбер, сам вышедший из игры, никогда даже не узнает об этих деньгах. Скрыл и то, что небольшую их часть получит свирепый монстр-вышибала по имени Шэд. – Чек следует выписать на счет моей конторы.

– Чек? – Малкольм Молдовски жестко рассмеялся.

– Вы же не собираетесь платить наличными?

– Конечно, нет. Телеграфным переводом.

– Из-за границы?

– Из Нассау, – коротко ответил Молдовски. – Или, возможно, с Каймановых островов. А что, есть проблема?

– Если в долларах, то никаких проблем. – И Мордекай представил себе, какое блестящее будущее его ожидает.

Но Молдовски подрезал крылья его мечтам, сказав:

– Три миллиона – это не пойдет. Почему бы нам не обсудить такой вариант, как два с половиной?

– Вы пытаетесь играть со мной, мистер Молдовски, – оскорбленным тоном ответил Мордекай. – Мы оба знаем, почем идет сахар, и знаем почему.

– Не отказывайтесь от своей удачи, мистер Горячая голова, – продолжал настаивать Молдовски. – Согласно имеющейся у меня информации, Пол Гьюбер абсолютно выздоровел.

– Кто может знать точно, когда дело касается мозга? – пожал плечами Мордекай. – Сегодня человек в полном порядке, а завтра – лежит в интенсивной терапии.

– Да, с вами держи ухо востро, – усмехнулся Мордовски.

– Судебный процесс – это еще одна травма для молодого человека и его невесты. Я бы советовал вам еще раз хорошенько все обдумать.

Молдовски сделал нетерпеливый жест рукой.

– Ну, ладно, ладно. Я сейчас пойду переговорю кое с кем и немедленно вернусь к вам.

– Разумеется.

– А вы пока поговорите с вашей кузиной. Объясните ей, насколько важно сохранить все в абсолютной тайне.

– Не беспокойтесь, – ответил Мордекай. – Она – девушка что надо.

«А скоро к тому же будет еще и богата», – добавил он про себя.

Яхта Рохо называлась «Суитхарт дил»: девяносто футов в длину, построена в Нидерландах, все три каюты оборудованы барами и стереоустановками.

Яхта стояла у причала Тэрнберри-Айл. Когда Молдовски добрался до нее, было уже почти два часа ночи. Старшие Рохо, Хоакин и Вилли, предложили гостю чашечку кубинского кофе. Однако Молди не нуждался в допинге: ему и так было не до сна.

В небольшом палубном бассейне плескались в пене две молодые женщины. Неподалеку, на ковре, отдыхал Кристофер Рохо в компании пятнистого оцелота в широком, украшенном изумрудами ошейнике. Оцелот вылизывал себе лапы и, как обычная кошка, урчал от удовольствия.

Старшие Рохо отвели Молди наверх, в маленькую, шикарно обставленную гостиную.

– А Эрб? – поинтересовался Вилли. – Почему он не приехал?

– Я не стал приглашать его, – ответил Молдовски. – Ради его же собственной безопасности.

– Ну, так что же случилось, Малкольм?

Он изложил все в простых и коротких словах. Конгрессмен вляпался в мерзкую историю. Имеется компрометирующая фотография. Ее представил некий адвокат, требуя за молчание три миллиона долларов.

Братья Рохо, встревоженные, тихо обменялись несколькими фразами по-испански. Молдовски заметил, что они одеты одинаково – в короткие свободные халаты с вышитым на груди слева названием яхты. У Хоакина на мочке уха засохла мыльная пена.

– Выбор у нас невелик, – сказал Молди.

– Три миллиона, – повторил Вилли. – Нет, это невозможно.

– Я уверен, что он согласится и на два.

Хоакин вполголоса выругался. Связываться с судом сейчас было как нельзя более некстати: Дилбек должен был как можно скорее провести постановления по сахару через свой комитет, чтобы палата представителей могла проголосовать по ним до ноябрьских выборов. Об этом Хоакин Рохо и напомнил присутствующим.