Стриптиз

Человек, отваливший ей полсотни долларов, выглядел лет на пятьдесят с небольшим, был хорошо одет и что-то уж слишком маленькими глотками прихлебывал свой «Джек Дэниэлз». Посетители стрип-клуба, разнежась, обычно ослабляли узел галстука; человек, сидевший напротив Эрин, этого не сделал. Явно у него имелись какие-то планы на этот вечер. Когда Эрин поблагодарила его за деньги, он накрыл рукой ее руку.

– Если я плачу столько за то, чтобы просто смотреть, представь себе, сколько я заплачу за то, чтобы прикоснуться.

«Еще один», – устало подумала Эрин. Она сделала попытку высвободить руку, но человек не отпускал ее.

– Ты, похоже, впервые у нас, – сказала Эрин.

– Откуда ты знаешь?

– В твоем выговоре чувствуется Средний Запад Что – Чикаго, Миннеаполис?

– Сент-Пол, – усмехнулся он. – А ты мне нравишься, медовая булочка.

– Медовая булочка? Лучше этого ты ничего не мог придумать?

Эрин находилась не в том настроении, чтобы терпеть подобные штучки. Несколько месяцев назад ее вот так же сграбастал и не отпускал один тип, приехавший на юг поразвлечься; он назвал ее «сладкая попка». Он явился из Сиракуз, и у него были самые волосатые ручищи, какие Эрин только доводилось видеть вне решеток зоопарка.

– Пожалуйста, отпусти меня, – сказала она сент-полцу.

– А ты потанцуй для меня.

– Я уже танцевала.

– Нет, не здесь. У меня есть комнатка на пляже. – Он еще крепче сжал ее руку. – Комнатка, а при ней сауна.

– Нет, благодарю.

– А за две тысячи баксов?

– Я не стою таких расходов, честное слово. – И Эрин вонзила свои длинные ногти в руку нахала – в нежную кожу с нижней стороны запястья. Вскрикнув, он отпустил ее, но, когда Эрин собиралась встать из-за стола, резко ударил ногой по ножке ее стула. Эрин упала на спину.

Сент-полец захохотал, но смех его внезапно превратился в какое-то жалкое подобие цыплячьего писка. Встав на ноги, Эрин увидела его разом побагровевшее лицо в железном захвате локтя Шэда. Кулаком свободной руки менеджер по вопросам безопасности и порядка обрабатывал его бока – как всегда, спокойно и методично, но в выражении его лица – редчайший случай – Эрин прочла настоящий гнев.

– Ну, хватит, – сказала она.

Шэд разогнул локоть, и сент-полец шмякнулся на пол лицом вниз. Перевернувшись на спину, он невнятно забормотал что-то о нарушении законов.

– Да что ты говоришь! – усмехнулся Шэд. – Может, хочешь звякнуть своей женушке? Так я сейчас принесу телефон. – Он резко ткнул его под ребра носком сапога. – Ну?

Десятью минутами позже сент-полец, сидя в своем взятом напрокат черном «сандерберде», торопливо пристегивал ремень безопасности. Закончив, он повернул к себе зеркальце заднего вида, чтобы обследовать состояние своих губ и носа, значительно увеличившихся в размерах после общения с кулаком менеджера по вопросам порядка и безопасности.

И тут в окошко просунулась голова Шэда.

– Чтобы больше я тебя здесь не видел, – предупредил он и уточнил: – Никогда.

– Да я ничего такого... – залепетал сент-полец.

– Что она, по-твоему, похожа на шлюху? – Шэд подождал ответа, но его не последовало, и он повторил: – По-твоему, она похожа на шлюху? А ну-ка, красавчик, отвечай!

Сент-полца била крупная дрожь.

– Мне очень жаль... правда, очень жаль, – выдавил он.

Шэд подозвал к машине Эрин и велел сент-полцу извиниться, что тот и сделал со всей искренностью, на какую только оказался способен.

– Вам бы следовало научиться хоть немного уважать людей, – заметила Эрин.

– Простите меня! Мне очень, очень жаль, Богом клянусь! – горячо воскликнул сент-полец.

– Ты что же – решил, что тут у нас бордель? – продолжал свою воспитательную работу Шэд. – А ну, отвечай! Бордель?

Сент-полец энергично замотал головой.

– Ну что ж, классная операция, – подвела итог Эрин. – Надеюсь, вы обратили внимание на наши салфетки, сэр.

Сент-полец рванул с места и мигом растаял в черноте флоридской ночи. Эрин положила руку на плечо Шэду.

– Ты сегодня не в духе. Случилось что-нибудь?

– Просто беспокоюсь за тебя.

– Почему?

– Потому, что на свете полным-полно разных сволочей.

Она засмеялась.

– Но ты же здесь! Ты ведь защитишь меня, правда?

– Само собой, – ответил Шэд, подумав про себя: «Завтра первым делом нужно пойти к Мордекаю и сказать, что я выхожу из игры. Уж больно высоки стали ставки».

С другого конца улицы донесся вой сирен. Вскоре мимо заведения проехала полицейская машина, затем еще две, потом машина «скорой помощи». Шэд и Эрин подошли к краю тротуара посмотреть, в чем дело – не авария ли. Через несколько секунд рядом с ними оказался мистер Орли, так и сиявший от радости.

– Все-таки есть Бог на свете! – воскликнул он.

– Что случилось? – спросила Эрин.

– А послушай-ка.

Словно в ответ на его слова сирены одна за другой смолкли. Мигалки полицейских машин теперь вспыхивали и гасли в одном и том же месте: кварталах в шести от «Розового кайфа», на противоположной стороне шоссе.

– Кто-нибудь расшибся? – предположил Шэд.

Мистер Орли хихикнул.

– Да никто не расшибся. Это у «Клубничной поляны»!

– Вы в курсе, что у них там стряслось? – поинтересовался Шэд.

– Только что звонила Марвела. Чуть не рыдает и просится обратно к нам. – Мистер Орли не мог скрыть своей радости.

– Наверное, у них там дело дрянь, – произнес Шэд, вглядываясь в дальнее скопление мигалок.

– Не то слово! – Мистер Орли просто ликовал. – Какой-то парень сидел-сидел за столом, да и свалился. Глядь – а он концы отдал!

«Бедняга Марвела», – подумала Эрин.

– И не кто-нибудь, – продолжал мистер Орли, – а судья. Представляете? Судья, мать его так и растак!

Эрин, словно со стороны, услышала собственный голос:

– Какой судья?

– А кто его знает! Окочурился судья, да и все тут. Надеюсь, эти распроклятые Линги уже точат ножи, чтобы сделать себе харакири...

Не дослушав, Эрин почти бегом бросилась туда, где мигали красные и голубые огни. Мистер Орли позвал ее по имени, но она не обернулась. Проезжавшие мимо машины замедляли ход, водители, высунувшись из окошек, нажимали на клаксоны, но Эрин шагала и шагала, стуча своими высоченными каблуками, одетая в сценическое трико – крошечный треугольник ткани и две резинки – и черный кружевной бюстгальтер. Все ускоряя шаг, не видя ничего вокруг, кроме мигающих далеко впереди огней, она повторяла про себя: хоть бы он был прав, хоть бы мистер Орли оказался прав.