Стриптиз

В разгар битвы за опеку над Анджелой Эрин вдруг обнаружила, что противником ее является не образцовый гражданин Дэррелл Грант, а его новые покровители – детективы, по наивности своей полагавшие, что он честно работает на них. На какой бы день ни назначалось новое рассмотрение дела, они всякий раз устраивали так, чтобы Дэррелла, якобы занятого выполнением очередного секретного задания, не оказалось в городе, и представляли пачки доводов в пользу того, что именно в этот день он должен был отсутствовать. Когда же – изредка – Дэррелл все же удостаивал суд своим посещением, не находилось никого, кто пожелал бы выступить свидетелем по поводу его преступных деяний. Казалось, информация об этих последних испарилась из папки с бумагами по делу «Грант против Гранта» точно так же, как и из памяти компьютера. Когда на суде Эрин заговорила о склонности Дэррелла Гранта к совершению преступлений, оказалось, что подкрепить свои слова ей нечем, и судья холодно заявил, что не видит причин принимать их во внимание.

Подавленная неудачей, обескураженная, Эрин тем не менее не собиралась сдаваться. Она твердо решила, что будет судиться с Дэрреллом столько, сколько понадобится, вплоть до самых высоких инстанций. Живя с ним, Анджела постоянно подвергалась опасности – не потому, что отец жестоко обращался с ней, а потому, что отцом Дэррелл был просто никудышным. Случись что с ним (а это рано или поздно должно было произойти), дочурка Эрин оказалась бы вверена опеке властей штата Флорида, который отнюдь не славился своей заботой о детях.

Нет, Анджи никогда не будет приютским ребенком. Она, Эрин, не допустит этого. Ради спасения своей девочки она пойдет на все. И похищение бумаг из кухонного стола Риты Грант – это самое малое из того, на что она готова.

Эрин поставила кассету Джимми Баффетта, легла на кровать и углубилась в изучение выкраденных документов. На ней были джинсы с обрезанными штанинами и пестрая гавайская рубашка, веки подкрашены тенями цвета электрик, волосы стянуты «хвостиком», запрятанным под розовую бейсбольную кепку. Эрин болтала в воздухе босыми ногами в такт музыке, и будущее виделось ей гораздо менее мрачным.

Большинство бумаг Риты не представляло для Эрин никакого интереса: счет за электричество, напоминание о приближении срока продления подписки на журнал «Пентхауз», жалостное письмо от еще одного чокнутого отпрыска семьи Грант – младшего брата Дэррелла (который, симулируя шизофрению, умудрился устроиться на бесплатные харчи в государственную больницу в Чаттахучи, а теперь вот плакался, что соскучился по дому и родным), и извещение о приеме в Национальную ассоциацию стрелков, куда долго и старательно рвались Рита и Альберто.

Единственное, что интересовало Эрин, – это счет за телефон. Даже не имея опыта работы в ФБР, которым обладала она, было нетрудно определить, какие из указанных в нем переговоров являются междугородными, и по их коду точно вычислить нынешнее место жительства Дэррелла. Он удрал недалеко: Эрин насчитала семь звонков с одного и того же номера в Дирфидд-Бич. Что ж, все логично: в Дирфилд-Бич полным-полно пенсионеров, а где пенсионеры, там и инвалидные коляски.

Эрин выключила музыку и взялась за телефон. Дрожащей – не из-за нервов, а от ярости – рукой она набрала номер. Дэррелл поднял трубку, после шестого гудка. Эрин умела изменять голос. Приглушив его и по-старушечьи покряхтывая, она сообщила, что является представительницей общества Святого Витта и занимается сбором пожертвований для бездомных и неимущих.

– Что за пожертвования? – поинтересовался Дэррелл.

– О, это может быть все, что угодно! Все, чем вы можете и пожелаете поделиться с этими несчастными: продукты, одежда, медицинское оборудование.

– Как насчет инвалидных кресел? – спросил Дэррелл.

Эрин мгновенно помедлила с ответом, изо всех сил вслушиваясь – не прозвучит ли где-то там, в глубине неизвестного ей жилища, детский голосок. Но нет – до нее доносился только голос телевизионного диктора, сообщающего последние новости.

– Алло! Вы слушаете? – переспросил Дэррелл. – Я говорю: как насчет инвалидных кресел?

– В настоящее время мы располагаем достаточным количеством. А за любое другое оборудование мы были бы весьма благодарны.

– Жаль, черт побери, – сказал Дэррелл. – А то у меня как раз есть несколько кресел – не новых, но в отличном состоянии.

Эрин с трудом подавила желание выкрикнуть в трубку что-нибудь уничтожающее.

– Видите ли, – снова заговорила она голосом почтенной пожилой дамы, – мы совсем недавно получили партию новых кресел. Это подарок от окружной больницы.

– Да что вы! Какой марки?

– Не могу вам сказать. Ну так что, я могу включить вас в список жертвователей? Какие-нибудь консервы, постельное белье?

– Да-да, конечно, – ответил Дэррелл. – А еще лучше – я сам заброшу все это к вам. Давайте адрес. И скажите еще раз, как там зовут этого святого.

Эрин усмехнулась. Дэррелл Грант – это Дэррелл Грант.