Солнце Алабамы

– О, Томми, дорогой мой мальчик, – пролепетала миссис Керри, счастливая, что судя по всему хозяева одобрили её выбор. – Познакомься с моей племянницей, Роуз.

Девушка слегка поклонилась, но не растеряла своей природной грации и уверенности. Если бы ни цвет её кожи, манерами она бы не уступила светским девушкам, но она была другой. Мягкой, чистосердечной, искренней. Это читалось в её глазах, глубоких, как сама вселенная, тёмных, почти чёрных, как дурманящий кофе, который заваривала миссис Керри, поглощающих, словно сумрак палящий зной.

– Приятно познакомиться с тобой, Роуз. – Придя в себя, произнёс Томас в надежде, что никто не заметил его ступора. – Надеюсь, тебе у нас понравится.

– О, не сомневайся, мой дорогой! – Радостно воскликнула миссис Керри и двинулась дальше, показывая племяннице каждый угол.

Все разошлись, родители по своим делам, миссис Керри с племянницей на кухню, а Томас продолжал стоять на месте, как глупый мальчишка, уставившись перед собой. Из его головы всё ещё не выходили эти чёрные глаза…

Племянница миссис Керри покорила Мельбурнов, поэтому Гарри младший, но в первую очередь Сесилия, после пяти минут знакомства с этой застенчивой девушкой решили, что она станет прекрасной заменой Джессике. К тому же родственница такой ответственной кухарки, как миссис Керри, не может выкинуть что-то подобное, как предыдущая горничная.

К вечеру все потихоньку собирались в столовой, стекались, словно уставшие странники с разных уголков города за один общий стол, чтобы по привычке разделить ужин. Кетрин вовсю болтала с матерью, усаживаясь на привычные места, отец подливал себе заслуженную, как он говорил, порцию любимого скотча, который добавлял градуса к и так повышенной температуре в комнате, но расслаблял тело и мысли после длительного дня в конторе. Горничные хлопотали, готовя последние приготовления на стол, расставляя свечи, хотя только начинало смеркаться, раскладывая салфетки и приборы.

Том сидел в углу, в большом кресле, притворяясь читающим, но читать сегодня он уже не мог. Строчки в книге разбегались, как и его мысли, собираясь тёмными символами в одни большие глаза. Её глаза… Он не понимал, что же это такое. С ним никогда не приключалось ничего подобного. Не мог же он так глупо покориться чёрным глазам едва знакомой девушки, тем более горничной, тем более темнокожей…

Он то и дело поднимал взгляд на Роуз, следя за её движениями, проводя взглядом по её щекам и шее, словно пытаясь ощутить прикосновения на своей коже.

За дверью послышались шаги.

– О, это наверняка Уилли наконец вернулся! – Встрепетнулась миссис Мельбурн, хлопнув в свои изящные ладошки. – Пора рассаживаться за стол. Роуз, дорогая, принеси нам шампанского из подвала, будь добра. Пора вскрыть бутылочку и отметить твой приход!

Роуз вышла из комнаты, а Уилли влетел, словно волна светлого жизнелюбия, сразу осветив собой и без того светлую столовую.

– Привет, мамочка, – сладко произнёс Уилли, поцеловав маму в щёку и вручив милый букет лилий и азалий, – Это тебе.

– О, мой дорогой. Какой чудесный букет! – С деланным чувством восторга воскликнула Сесилия. – Что же за повод-то такой? Может ты нашёл себе невесту?

При этой фразе все в комнате усмехнулись, так как это была уже давняя тема. Мама давно уже мечтает женить хоть кого-то из своих детей.

– Не дай Бог, мама, – ответил Уилли, доставая из кармана маленькую коробочку. – А это моей дорогой сестрёнке!

Открыв мягкую бордовую коробочку, Кетрин ахнула.

– Какая красота!

В коробочке лежал красивый серебряный браслет с маленькой ласточкой.

– Не смог удержаться, ведь ты у нас такая же лёгкая и прелестная, как эта ласточка. – Улыбнулся Уилли. – Отец, для тебя у меня есть лишь этот набор твоих любимых сигар.

Гарри младший принял подарок, так и сияя гордостью за такого внимательного сына, похлопал его по плечу и налил виски и ему.

– Спасибо, сынок, ты знаешь, что я люблю. Но что, всё же, за повод?

– Я не могу порадовать своих близких? – Усмехнулся Уилли. – Но на самом деле повод есть. Я выиграл то дело Джефферсонов, которое казалось неразрешимым.

Все начали поздравлять Уильяма с победой, восхищаться им и его заслугами. Комната погрузилась в настоящий ураган эмоций и восклицаний, оставив Томаса в своём углу наблюдать за семейной идиллией и предаваться своим мыслям.

– Ты думал, я про тебя забыл, братец? – Насмешливо произнёс Уилли и подошёл к креслу Томаса. – Для тебя у меня тоже кое-что есть.

Развернув коричневую бумагу, Томас прочитал вслух:

– «101 рецепт счастья»…

– Это рецепты выпечки. Автор собрал лучшие блюда десертов со всех стран мира и теперь ты можешь приготовить каждый из них. А когда закончишь обучение, сможешь угощать ими посетителей в своей булочной…

Все начали вновь умилительно восхищаться таким чудесным сыном, а Томас не знал, что сказать.

Таким уже был Уилли. Он знал, как стать центром внимания, знал, как угодить каждому. Как бы ни хотелось почувствовать зависть или ревность, Томас не мог, потому что намерения Уилли всегда были искренними.

– Не знаю, что и сказать, Уилли… – тихо произнёс Том, подходя к столу, за которым уже все расселись.

– Ты можешь просто сказать спасибо, братец. – Улыбнулся тот в ответ.

– Спасибо…

Томас был очень благодарен брату. И дело было не в книге. Уилли никогда не упрекал и насмехался над младшим братом за его стремление открыть свою маленькую пекарню, готовить свежий хлеб и вести спокойную, размеренную жизнь обычного повара, булочника, а не многоуважаемого адвоката или бизнесмена. Поборов в себе порыв кинуться и обнять старшего брата, Томас занял своё место.

Беседа уже текла рекой, на стол были принесены горячие блюда, от которых клубился пар вперемешку с упоительными ароматами. Уилли подмигнул брату, сидящему напротив, и как раз делал глоток виски, как в столовую из подвала вернулась Роуз с бутылкой шампанского. Уилли поперхнулся и стал неистово кашлять, похлопывая себя по груди. Все всполошились, особенно миссис Мельбурн, укоризненно приговаривая:

– Чуть не захлебнулся этим виски!

Но братья были единственными в комнате, кто понял, что Уилли чуть не захлебнулся далеко не виски.

2010

Двое мужчин смотрели и молчали.

Как же изменились их лица за столько лет. Оба теперь покрыты морщинами, уравнивая разницу, которую люди замечали в них раньше. Возраст, время, расстояние уравняли всё.

Очередь, скопившаяся за спиной гостя, уже начинала немного волноваться из-за такой задержки, поэтому Генри быстро взял дело в свои руки, обслужил клиентов, продал два круассана, капучино и кусочек пирога с абрикосами, пока дедушка отводил своего знакомого к дальнему столику в углу, чтобы можно было спокойно поговорить.

Кафе незаметно опустело, когда Генри подошёл к их столику.

– Генри, мальчик мой, – хрипло проговорил дедушка, не сводя взгляда со своего гостя, – повесь табличку на дверь, что мы закрыты.

Генри изумлённо на него взглянул, ведь они никогда не закрывались просто так, ни на выходные, ни даже когда практически некому было работать.

– Сегодня, пожалуй, мы закроемся пораньше, – загадочно произнёс дедушка и наконец тепло улыбнулся, расставляя всё на свои места, – ко мне вернулся мой брат.

1961

Присутствие Роуз ощущалось в каждой клеточке дома Мельбурнов, в каждой мысли Тома. Всё осталось по-прежнему, но в то же время изменилось, стало светлее и ярче. Дом сиял, и всё семейство вместе с ним.

Она стала каким-то чудом, рядом с которым расцветало всё. Или Томасу просто так казалось.

Первые недели он наблюдал за ней, когда они оказывались в одной комнате, следил за тем, что она делает и как разговаривает с обитателями дома. Миссис Мельбурн была просто без ума от очаровательной юной девушки, так кстати появившейся у них в особняке. Она была чистоплотнее предыдущей горничной, исполнительнее и прилежнее. Роуз как будто угадывала настроение и желания окружающих, чем просто покорила мать Томаса.