Страница 14 из 16
– А чего, – усмехается Изида, одаривая его взглядом голубых глаз, – принеси.
И он, радостный, можно даже сказать, окрылённый, выходит из её комнаты, хлопает попавшегося на глаза Артёма по плечу и покидает квартиру.
Артём провожает его ошарашенным, расстроенным взглядом и всё же решается зайти к сестре.
– Ир, кто это был?!
– Престарелый оруженосец, – тянет Изида, – он мне напоминает кое-кого. Он сейчас еду притащит, ты забери, а его домой отправь. И как ты там говоришь? Сваргань чего-нибудь. А я в купальню наведаюсь.
– В купальню, – усмехается Артём, и с опаской косится на громоздкий меч. – А оружие сюда он чего притащил?
– Кстати, – Изида забирает меч с собой и скрывается за дверью. – Ба-а, – тянет тут же. – А вёдра, бочки где?
– Какие ещё бочки? – Артём так и стоит на месте, не решаясь следовать за ней, когда в руках её такая железяка. – Ир, я всё ещё волнуюсь за тебя, знаешь.
– Сюда иди! Мне надо уже смыть с себя всё это! В идеале вместе с мясом!
Он вздыхает и спешит к ней.
– Что, воду отключили опять, что ли?
– Отключили? В каком смысле, кто посмел?
Артём, изогнув брови, крутит кран, из которого тут же бьёт горячая вода, поднимая со дна ванной густой пар.
– Так вот же, работает… – отступает он, и переводит взгляд на сестру, после чего делает воду чуть прохладней. На всякий случай.
Изида закашливается и с неё спадает часть простыни, которую она не собирается поправлять.
– Э, откуда течёт-то?
– Из труб, – спешит он выйти, прикрывая глаза ладонью. – Я не узнаю тебя в последнее время! – в голосе его отчаянье.
Она наблюдает за водой, первым делом после ванны решая узнать подробнее, как это всё работает, чтобы обязательно ввести в обиход и у себя. И только рявкает в след «братцу»:
– Вырубать так же как врубать?
– Да! – едва не плачет он, продолжая топтаться под дверью. – Ир, признавайся, ты что-то употребляешь?
– Что? – забирается она в ванную и тут же мрачнеет. – Ай, чёрт, что так узко-то, а?! Как можно жизнью наслаждаться с таким приданым?!
– С каким? – интересуется он тихо, явно не ожидая услышать и это. – Что?
– А знаешь что! – вдруг бьёт она по стене кулаком. – Плевать мне! Это не мои проблемы! Но как можно было не понять своей головёшечкой бараньей, что для такой жопы нужно и корыто побольше?! Раз у вас так всё хорошо с водой, то иди мне и достань огромную ванну! Живо!
– Да как я это сделаю?! Ты хоть знаешь, сколько это стоить будет? Лишние траты, совсем ненужные.
– А, по-моему, лишняя трата – это ты!
– Да какая муха тебя укусила, Ир?!
Молчание несколько секунд. Плевок. Шум воды.
– Или ты приносишь мне корыто побольше, – крик, – или убираешься к бараньему дядюшке!
Артём не отвечает. Он уходит на кухню и пьёт из графина воду.
А может, это одержимость?
От этой мысли он едва не роняет графин и замирает на месте, чувствуя, как сильно колотится в груди сердце.
Ну, в самом деле, разве может человек измениться настолько резко и так неузнаваемо?
Артём вздрагивает, когда открывается входная дверь, и спешит выйти в коридор.
Там Глеб, довольный, улыбчивый… здоровый такой. Вряд ли Артём сможет выставить его вон, если тот не уйдёт сам.
С набитыми доверху пакетами в руках, почти не обращающий на Артёма внимания.
– Изидочка, – зовёт он, – я тут колбаски принёс, вина, тортик. В общем, набрал всего понемногу, встречай!
– Она в корыте… – мрачно выдаёт Артём, и спешит исправиться: – В ванне, в смысле. Оставляй и уходи. Не до тебя.
– Э, – Глеб пожимает плечом, хитро и весело щурясь, – а мне казалось, как раз до меня. Баба она не промах, знаешь ли… – и он, потеснив Артёма, заходит на кухню, чтобы разобрать там пакеты.
– Я сказал, пошёл вон! – указывает Артём на дверь, весь краснея от нервов, и едва не теряя сознание… от страха.
– Эхе… – разочарованно тянет Глеб. – Как угодно… Но с Изидочкой сначала попрощаюсь. Да и меч свой забрать хочу.
– Какая, к чёрту, Изидочка?! – и Артём три раза плюёт через плечо.
Зря чёрта упомянул, зря…
Насладиться ванной, как раньше, у Изиды не выходит, хотя тут так удобно и горячо, и вода не пахнет серой из-за демонских сил, что так иногда подмывало использовать, чтобы сделать её погорячее. И мыла так много в этих бутылочках!
– Загляденье же, желудочки бараньи, – перебирает она всё, впервые задумываясь о жизни простой смертной. Не так уж и плохо не думать каждую минуту о том, как удержать власть, мда уж, особенно с такими доступными мужчинами, горячей водой и вкусной едой!
Хотя, учитывая реакцию мужчин на неё и попытку соблазнить двух вышибал по пути домой – такие формы предпочитают далеко не все.
Но почему это должно заботить Тёмную Госпожу?
Она рассматривает что-то металлическое с изображением смерда на бумажке и надавливает сверху, не зная, как выдавить жидкость. Ей в лицо хлещет какая-то вонючая белая пена, часть которой попадает в рот.
Изида вспоминает все части тела барана, а затем присовокупляет, на удивление, самокритично:
– Вот же ж дурында, куда лезешь!
Смывает с себя всё, с удовольствием обнаруживает на крючке белый халат и набрасывает на мокрое тело.
Тесно, конечно, и слуг нет. А так сойдёт.
Она разглядывает себя в зеркало, пользуясь тем, что бессмысленный гнев на ситуацию уже сошёл на нет.
Ну, много лишнего, конечно. Тело всё больное. Волосы какие-то странные – темные у корней, а дальше золотистые. Короткие совсем, до плеч не доходят.
– По-бараньи это как-то, по-демонски, – качает головой Изида. – Не порядок. Надо отрастить. С такими волосами удачи не видать!
У Ирочки полные губы, обычный нос, голубые глаза, есть с чем работать, в общем.
– Но, – мрачнеет Изида, запахиваясь, – надеюсь, мне не придётся.
– Ира! – будто почувствовав, что она закончила, ломится к ней Артём. – Объясни мне, что происходит?
– Изида, – доносится до неё растерянный голос Глеба, – что не так?
Она запахивается, выходит и топает ногой.
– Все вон! Иначе от вас рожки да ножки останутся!
Глеб медлит, но затем со вздохом направляется к двери.
– Во дела, – тянет он, обуваясь. – Ну да ладно. Только меч мне потом верни, – и он выходит, после чего за дверью слышится его одобрительное: – Во баба!
Артём смотрит на Изиду испуганными глазами и переминается с ноги на ногу.
– Я жду объяснений, что с тобой происходит! Я… хочу помочь.
– До тебя не доходит, смерд, а значит, ты мне ничем помочь не можешь! О мире этом, если что, спрошу у тех, кто хотя бы жрать приносит! Дом этот её, то есть мой, так что думай! Либо ванну припираешь большую и прислуживаешь мне, либо ищи себе бараниху, которая тебя терпеть будет, тьфу!
Артём, в сердцах хлопая дверью в зал, где и жил все эти дни, в спешке принимается собирать свои вещи.
– Ванна и здесь огромная, дура! Я не виноват, что ты так себя запустила.
Он вылетает из комнаты, забрасывая на плечо сумку, но прежде, чем выйти из дома, хватает с серванта баночку со святой водой и обрызгивает Иру. На всякий случай.
И в него летит вазой с увядшими уже ромашками, которые Ира купила себе же на день рождение несколько дней назад.
Глава 14. Микробы
Громоздкое кресло у камина, задумчивость на суровом лице, заплетённые в мелкие колоски красные волосы, собранные на затылке в упругий хвост.
Анд планирует день, сплетя пальцы в замок, уперев в них подбородок, а локти в колени.
Утро выдалось не из лёгких. После бала пришлось унимать сцепившихся, словно псы, людей, из которых не выветрился хмель. Окуривать защитными от злых сил травами помещение. Хотя толку в этом мало, учитывая наличие в замке рыжего пса. Затем выдалась прогулка по окрестностям, чтобы урегулировать обстановку. Слухи о том, что с госпожой не всё в порядке, Анду не нравятся. Особенно то, с какой скоростью они распространяются и как влияют на и без того враждебное к нему отношение людей.