Страница 22 из 27
Тем утром британское правительство отдало приказ об осуществлении операции XD – уничтожении нидерландских и бельгийских портовых сооружений в устье Шельды на тот случай, если немцы зайдут так далеко. Вскоре после четырех часов дня Гитлеру сообщили, что 4-я танковая дивизия вермахта пересекла Маас. Полчаса спустя в Лондоне Невилл Чемберлен объявил своему кабинету, что в новой экстренной обстановке необходимо создание коалиционного правительства, и привлек к военному руководству оппозиционные Лейбористскую и Либеральную партии. Лидеры Лейбористской партии отказались работать под его началом; для них он был главным виновником неготовности Британии, хотя они сами и голосовали против воинского призыва в апреле 1939 г.
Когда Лейбористская партия отказалась работать под руководством Чемберлена, ему не оставалось ничего иного, кроме как подать в отставку. На пост премьер-министра пришел Уинстон Черчилль, главный критик довоенной политики и человек, которому, как полагали лидеры Лейбористской партии, хватит воли и способностей энергично и усердно руководить войной. Черчилль сформировал новое правительство, в котором были представлены члены всех политических партий; Черчилль стал одновременно министром обороны и премьер-министром, а сверх того был главой особого Комитета обороны, в котором состояли начальники штабов. В задачу комитета входило ежедневное, а при необходимости ежечасное принятие стратегических решений.
Рональд Картленд, один из нескольких членов парламента от Консервативной партии, которые служили тогда на Западном фронте, радовался новостям из Лондона. «Уинстон, наша надежда, он еще может спасти цивилизацию!» – прокомментировал он известия в письме домой. Часть самого Картленда в тот день двинулась в Бельгию. «Толпы беженцев, – писал он. – Я переживаю за бельгийцев второй раз за двадцать пять лет, но они очень храбры и полны решимости».
Несмотря на храбрость, превосходство германской огневой мощи было подавляющим; незадолго до полудня 11 мая сдались защитники крепости Эбен-Эмаэль. Погибли двадцать три из семисот оборонявшихся. Из пятидесяти пяти нападавших немцев пали шестеро. Гитлер, которого буквально распирало от удовольствия при известии о захвате крепости, лично наградил всех оставшихся в живых парашютистов Железными крестами. Первый Железный крест кампании, однако, был выдан офицеру СС, капитану полка «Лейбштандарт» Крассу, который с небольшим разведывательным отрядом утром 11 мая пересек реку Эйссел в Нидерландах, зашел вглубь нидерландской территории на 40 километров и привел назад сотню голландских солдат, которых он и его соединение захватили во время вторжения.
В городе Дорн с 1919 г. жил в ссылке германский кайзер; правительство Нидерландов отказалось экстрадировать его в Великобританию, где его собирались судить как военного преступника. Теперь одним из первых решений правительства Черчилля стал запрос бывшему кайзеру с вопросом, не желает ли он перебраться в Британию, чтобы спастись от нацистов. Тот отказался; через несколько часов Дорн был захвачен.
Союзники получали новости об успехах немцев не только от Голландии и Бельгии. Утром 11 мая в Лондоне узнали, что немецкие самолеты подвергли жестокой бомбардировке союзническую базу в норвежском Харстаде, к северу от Нарвика. В то же самое время германские войска, пользуясь советско-германским пактом, двигались по железной дороге от Ленинграда к Мурманску, чтобы взять Северную Норвегию в клещи. В первый день пребывания Черчилля на посту премьер-министра инстинкт советовал ему передвинуть войска из Харстада на юг, в Мушэён, где еще держался небольшой британский гарнизон; но начальники штабов уверяли, что, учитывая «борьбу не на жизнь, а на смерть на Западном фронте», сил на то, чтобы удержать Мушэён или Будё, не хватит – как и на то, чтобы сохранить Нарвик, расположенный за полярным кругом, куда Черчилль также хотел привести подкрепление. Как часто случалось и далее в ходе войны, предложения Черчилля встретили сильное сопротивление со стороны начальников штабов и были отвергнуты. Британский премьер-министр, в отличие от Гитлера, не мог руководить вопреки своим главным стратегическим советникам. Он мог, однако, с большой энергичностью отстаивать свои рекомендации и настаивать на их скорейшем исполнении; в его первый день на посту премьера британские войска оккупировали находившуюся в зависимости от Дании Исландию, важную стратегическую базу, которая так и не досталась немцам, ставшим хозяевами Дании. Теперь требовалось как можно скорее создать в Исландии военно-морские и воздушные базы.
На Западном фронте германские военачальники 11 мая соревновались друг с другом в том, как далеко они смогут продвинуться. «Пока все прекрасно, – написал жене в тот день командующий 7-й танковой дивизией генерал Роммель и добавил: – Я сильно опережаю моих соседей». 12 мая после стомильного марша германская 18-я армия соединилась в Голландии с парашютистами, заброшенными туда за два дня до этого. В тот вечер британскому кабинету доложили, что за два дня боев потеряны 76 британских самолетов.
Германское вторжение в Западной Европе в мае 1940 г.
13 мая войска Роммеля, наступавшие в Бельгии, пересекли Маас у Динана. В тот же день южнее войска генерала Гудериана пробились через Арденнский лес и пересекли Маас у Седана: впервые серьезные силы немцев пересекли французскую границу. Тем утром короля Георга VI разбудил в Букингемском дворце в пять часов утра полицейский сержант, который сообщил, что с ним хочет поговорить нидерландская королева Вильгельмина. «Я ему не поверил, – записал король в дневнике, – но подошел к телефону, и это была она. Она умоляла меня отправить самолеты на защиту Голландии. Я передал это сообщение всем соответствующим лицам и вернулся в кровать». Король заметил: «Нечасто кто-то звонит в такой час, особенно королева. Но в эти дни может случиться что угодно, и бывают вещи куда хуже».
Королева Вильгельмина, получив предупреждение, что немцы могут похитить ее, чтобы удерживать в заложниках, бежала из Гааги в Роттердам, где взошла на борт британского эсминца «Херевард». Она намеревалась прибыть к своим вооруженным силам, которые продолжали сопротивляться в Зеландии. Однако сильные немецкие бомбардировки не дали ей высадиться; тогда она переплыла Северное море в направлении Хариджа, собираясь еще раз просить помощи британской авиации. Однако когда она оказалась в Харидже, стало ясно, что положение в Голландии безнадежно. Тем вечером она встретилась с королем Георгом VI на лондонском вокзале Ливерпуль-стрит. «Прежде я с ней не встречался, – записал король в дневнике. – Она рассказала мне, что, отплывая из Гааги, она не имела намерения покидать Голландию, но волей обстоятельств оказалась здесь. Она была крайне расстроена».
В тот же день Черчилль встретился с членами нового правительства: «Мне нечего вам предложить, кроме крови, труда, слез и пота». Через несколько часов он повторил эти слова в палате общин, сказав ее членам: «Вы спросите: какова наша политика? Я скажу. Вести войну на море, на суше и в воздухе со всей нашей мощью и всеми силами, которые может дать нам Господь; вести войну против чудовищной тирании, которую ничто не превзойдет в мрачном, прискорбном перечне человеческих преступлений. Вот наша политика». О возможных целях Британии Черчилль говорил столь же выразительно. «Победа, победа любой ценой, победа вопреки ужасу, победа, каким бы долгим и тяжелым ни был к ней путь; без победы мы не выживем».
Тем вечером на заседании правительства Черчилль узнал, что, в то время как по расчетам военно-воздушного штаба для «адекватной обороны» Британии требовались шестьдесят истребительных эскадрилий, их было всего тридцать одна. Области, где союзники обладали инициативой, были немногочисленными. Той ночью в Рейн были сброшены несколько сотен авиационных мин, которые прервали движение немецких барж близ Карлсруэ и Майнца. За этот подвиг летчикам вручены два креста «За выдающиеся заслуги» и семнадцать одноименных медалей. В Норвегии, еще дальше от места решающего сражения, французские войска под командованием генерала Бетуара высадились близ крошечной рыбацкой деревушки Бьерквик, в 48 километрах по дороге от Нарвика. «Надеюсь, вы в порядке прибудете в Нарвик как можно скорее, – телеграфировал 14 мая Черчилль британскому командиру Уильяму Бойлю, лорду Корку, – и затем двинетесь на юг с возросшими силами». Это было гиблое дело; однако после того, как французский Иностранный легион 15 мая захватил Бьерквик, взяв семьдесят пленных, Черчилль отказывался отбросить эту надежду.