Приглашение с подвохом

Мы выбираемся из автомобиля и подходим к краю обрыва, откуда открывается потрясающий вид на город в вечерних сумерках. Ноги утопают в траве по колени. Место малоизвестное и малопосещаемое. Знай о нём кто – тут уже давно организовали бы стоянку для любовных утех.

– А теперь и ты знаешь дорогу к этому месту.

– Если бы я ещё следила за ней, – осматриваюсь вокруг, чувствуя, как тиски, сжавшие сердце, ослабевают хватку. И тихо добавляю: – Спасибо. Невероятная красота.

– Давай, помоги мне, пока совсем не стемнело, – командует подруга, пропуская мою благодарность мимо ушей и шурша пакетами в багажнике.

Подойдя ближе, я едва не присвистнула от удивления.

– Ты что, скупила весь товар в том продуктовом?

– Почти. Надо же чем-то пустой холодильник затарить, – об этом я не подумала. Антон съехал, я была в отпуске… скорее всего, в холодильнике мышь повесилась. А я не в том настроении, чтобы идти по магазинам. Устроила бы себе внеплановую диету. – А этот пакет для нашего пикника. Будем пить и отмечать! Смотри!

У меня перед носом замаячили две бутылки шампанского.

– Детское? – из груди рвется смех.

– Алкоголь – плохой советчик при душевных ранах. К тому же, ты не пьёшь, а я за рулем. Там рядом ещё был суши-бар, так что самое время накрывать поляну, пока рыба не испортилась. Помнится, у тебя где-то плед был?

Был. Она действительно все продумала, потому что пикник получился что надо. Телефон сразу отключила. Мало ли, надумает звонить… бывший.

Это слово все ещё причиняло глухую боль.

– Как ты узнала о том, что они встречаются? – задаю интересующий вопрос.

– Уж не потому, что они вдруг начали ходить за ручку по офису, – язвит Наташка. – Веришь или нет, но у меня даже подозрений не возникало. Все было как обычно, никаких странностей. Хотя, учитывая, что вы свои отношения скрывали много лет, удивляться тут нечему. А узнала… случайно подслушала в туалете разговор Алины с подругой по телефону. А следом и Аркадий явился. Но я так и не разобралась, чья это инициатива.

– Да какая уже разница? – отмахиваюсь, так как мне это действительно не интересно.

 Меня больше терзала мысль, как я умудрилась не почувствовать изменений. Как такое можно было пропустить? Почему интуиция молчала?

– Что тебя бесит? – неожиданный вопрос сбивает с толку.

– Бесит?

– Ну да, бесит.

Мне никак не удается нащупать смысл вопроса, так что Наталья вдается в пояснения:

– Измены ведь чем страшны? Тем, что к чертям собачьим убивают всю самооценку! Так было и со мной, – голос стал суше. – Я чувствовала себя полной идиоткой. А ещё вещью, которой попользовались, а когда пришла в негодность – выкинули. Да и мысли эти… «Я потратила на него свои лучшие годы», «Кому я ещё нужна», «Она вон какая красотка, неудивительно, что он гульнул…». Поверь, я столько времени убила, искала причины в себе, словно это была моя вина. Пыталась понять, ну что я сделала не так?

– И как? Поняла?

– Поняла, что это не мы виноваты, а они. Кобель он и в Африке кобель. Знаешь как я бесилась?! Он же на нашей кровати! На супружеском ложе! Просто взял и осквернил. После этого каждый раз, когда заходила в спальню, во мне словно демоны просыпались. Я не то, что спать на ней не могла, меня тошнило, когда я ее вообще видела. И эти картинки в голове отравляли мне жизнь. Помнишь, я тебе сказала, что продала кровать? На самом деле нет… хороший друг помог мне вывезти её за город.

– Просто выкинула?

В такую расточительность подруги поверить было сложно. Кровать-то не простая, а от спального гарнитура, баснословную стоимость которого я помню до сих пор, так была поражена.

– Хотела, но кто бы мне позволил, – Наташка тихо засмеялась, словно вспоминала лучший день своей жизни, а не момент, когда её брак рухнул. – Мне вручили в руки кувалду. Кувалда, представляешь да, какой вес? Я поднимала-то её с трудом, а замахнуться через плечо – это и вовсе за гранью фантастики. Первые минуты я материла своего друга за глупую идею на чем свет стоит и просила, чтобы он вернул меня домой. Но потом… словно поймала нужную волну. Я не только вся взмокла, пока ее расколошматила, так потом ещё и сожгла.

– Отпустило?

– Отпустило. Этакий вариант терапии, но услуги психолога мне бы вышли дешевле. Но то я… тебе ещё только предстоит взять в руки кувалду. Поверь, однажды ты проснешься и поймешь, что прошлое осталось в прошлом, а будущее будет таким, каким ты сама захочешь.

Побыстрее бы этот момент наступил. Потому что сейчас я в полнейшей растерянности. Словно меня сильно раскружили и отпустили без предупреждения. И лечу я непонятно куда, а остановить эту карусель не могу. И понятия не имею, что делать.

– Знаешь, что самое паршивое? – вновь начинаю разговор, когда глубокой ночью мы подъезжаем к моему дому. – Самое паршивое то, что я делилась с ним всем. На работе я была этаким танком. И как бы Алина ни лезла под кожу, я держалась. Знала, приду домой, пожалуюсь Антону, и он меня утешит. Мы вместе посмеемся над этой стервой и придумаем какую-нибудь хитрую ответку. А оказывается, Антон уже три месяца как перешел в другую команду… мне теперь не дает покоя мысль: а как много она знала? Что он ей рассказывал? И почему так поступил со мной? Я ведь не только его девушка, прежде всего я его друг, с которым сквозь огонь, воду и медные трубы. Когда все пошло не так?

– Думаешь, партизанил против тебя?

– Я не знаю, Наташа. Но эта мысль меня просто убивает. Не хочу думать о нём плохо. Да, поступил как настоящая скотина, но в глубине души он все ещё мой друг. Наверное. Не знаю.

Я растеряна. Как вести себя дальше? Как выкинуть более десяти лет жизни?

– Это ничего, разберешься по ходу дела, – звучит обнадеживающе. – Ты как, не против будешь, если я составлю тебе компанию на выходных?

– Если согласна на режим самообслуживания, – Наталья едва заметно усмехается, словно ни на что другое и не рассчитывала. – Ну и дома бардак, сама понимаешь.

– Пошли уже, хозяюшка.

Какое счастье, что лифт работает. Иначе я не представляю, как бы эти три пакета продуктов вкупе с огромным дорожным чемоданом мы подняли на восьмой этаж. В квартире было темно и тихо. Пусто. Первое разочарование – не слышно мяуканья. В горле встал ком. Обычно, стоило переступить порог, как Клео громким мярганьем требовала внимания, путаясь под ногами.

Мы без слов распределили обязанности. Наталья отправилась на кухню, разгружать продукты. А я в комнату – нужно было организовать постельное место для подруги. Но зайдя в спальню, зависла, уставившись на кровать.

Интересно, Антон приводил сюда Алину? Они делали… это тут?

Очнулась от тихого голоса и легкого прикосновения к плечу. И обнаружила себя застывшей в дверном приеме. Сколько я так простояла?

– Ты ведь не хотела думать о нём плохо, не так ли?

– Да, но… не получается.

– Я уверена, что мымра не переступала порог квартиры, – хотелось в это верить, да червячок сомнения все же будоражил фантазию некрасивыми картинками. – Во-первых, пусть мы с ним не были лучшими друзьями, но я знаю вас обоих много лет. Антон не подонок, как мой бывший, Жень. Думаю, парень запутался. Ещё и папочка этот… К тому же, ты можешь себе представить тут Алину? Эту фифу, живущую в пентхаусе? Не смеши меня, ради бога.

– Ты права, – с этим сложно не согласиться. – Но сменить постельное не помешает.

Сделав глубокий вдох, переступаю порог и направляюсь к шкафу.

– Я всегда права, – отшучивается женщина, выхватывая у меня из рук наволочку. – Что ты планируешь делать дальше?

– Ты знаешь, кажется, я поняла, что в моём случае олицетворяет чудодейственную кувалду.

– Так быстро?

– Да. Я уеду, – решение кажется единственно правильным. – Это желание возникло не сейчас, Нат. Я еще тогда все думала, когда мне было тринадцать или четырнадцать лет. Мама два года как считалась без вести пропавшей. Я стала тем самым ребенком, которого бросила мать-кукушка ради любовника, отец завел новую семью. Но я была всего лишь подростком. Нескончаемые попытки сбежать из дома, подальше от ненавистной мачехи, что была беременна близнецами. От моего отца, которому я служила напоминанием измены бывшей. Плохая компания, прогулы в школе, скатившаяся успеваемость. Непрекращающиеся скандалы с отцом и мачехой, сплошной протест. Я все делала наперекор. Прилежная и послушная девочка превратилась в маленького монстра, доставляющего нешуточные проблемы. Последней каплей стала угроза выкидыша у переволновавшейся мачехи. Врачи запретили хоть чем-то волновать пациентку, наверное, это и стало той причиной, почему отец уступил мне. Мы с ним договорились – он позволяет мне жить отдельно, в квартире мамы, но под присмотром её сестры, то есть моей тети. А я берусь за голову и прекращаю чудить. Не знаю, может, он рассчитывал, что позднее все наладится, я повзрослею и сменю гнев на милость… но я так и не простила. И новую семью не приняла. Лишняя я там. Тогда сбежать из города не вышло, а к восемнадцати у меня была перспективная работа, плюс параллельно училась в институте, ну и Антон. И как-то все затянулось. А сейчас меня тут ничего не держит. Перееду, устроюсь на новую работу, перепишу свою историю.