Страница 3 из 13
– Хорошо. Когда будет?
– Вечером привезу.
– Хорошо. Я у себя буду. Или у Лариски. – Они все жили на одном этаже.
Очень удобно. На этаже сорок комнат. Девять этажей в секторе. Четыре сектора. Это только аспирантских. И несколько тысяч студенческих комнат по три-четыре человека в каждой. Очень удобно, потому что Ромка мгновенно сгонял в другой сектор и договорился, что вечером возьмёт пять тысяч долларов по тридцать четыре рубля. Настроение стало приподнятым.
Не следует думать, что Феликс был простофилей и не мог сам найти валюту дешевле. Просто он был очень осторожным человеком – бесценное качество, если ты разливаешь водку на Северном Кавказе. Он предпочитал переплатить надёжному человеку и не светиться самому. В общаге стреляли каждую неделю, несмотря на ментовскую охрану. А за её пределами стреляли каждые полчаса. Глядя на приземистого, чуть полноватого, с ранними залысинами Феликса, больше похожего на еврея, нежели на кавказца, никто бы не подумал, что перед ним подпольный миллионер. Зато Ромка разъезжал на серебристом мерседесе, купленном на последние, легкомысленно носил в кармане по пять тысяч не своих долларов и порой забывал закрывать комнату, где хранил рюкзак с деньгами. У каждого своя судьба…
Также не надо думать, что Ромка обманывал Феликса, рассказывая про мифических людей, вернувшихся из-за границы, – он просто интуитивно соблюдал правила игры, не давая повода самолюбию Феликса взыграть и сломать сделку. Всё-таки на эмоциональном уровне человеку трудно смириться с тем, что он даёт другому заработать на себе пять тысяч за пятнадцать минут, не прилагая особых усилий. В действительности услуга стоила этих денег. Во-первых, Ромка брал на себя риск – Феликсу не нужно было с деньгами идти в незнакомое место к незнакомым людям, а потом возвращаться обратно и снова с деньгами. Во-вторых – и это самое важное, – Ромка светился вместо Феликса. И если когда-то кому-то захочется бомбануть жирного бобра, то придут не к Феликсу. О том, что его могут бомбануть, Ромка не задумывался, он жил бесшабашно и слегка бравировал этим…
– Романов, к телефону!
Ах да, Ромка был ещё и Романов. Откуда у него царская фамилия, совершенно непонятно, поскольку отец происходил родом из деревни. Откуда-то с Поволжья. Собственно, это всё, что он о нём знал. Отец исчез, когда ему не исполнилось и трёх лет. Там имела место какая-то непростая история, о которой мама никому не рассказывала. А ещё она никогда больше ни с кем не встречалась. В её жизни остался только один мужчина – её ненаглядный мальчик.
Звонил из Питера бывший сослуживец. И тоже с кучей коммерческих предложений, которые Ромка терпеливо выслушал, хотя сразу решил, что это порожняк. Однако в конце приятель сказал интересную вещь.
– У нас в Питере есть крутой коммерческий банк, я с ними веду дела. Они хотят купить место на РТСБ[1]. В Москву для этого едет их начальник службы безопасности, с которым я хорошо знаком. Даже бухали вместе. Он спрашивает, нет ли у меня в Москве надёжного человека, чтобы встретил? Я тебя назвал. Сможешь?
– А когда он приезжает?
– Завтра. На «Стреле».
– Встречу!
Утром Ромка был на Ленинградском вокзале. Он подогнал мерс прямо к перрону и прогуливался в толпе встречающих, самодовольно отмечая, как народ глазеет на тачку. На его ласточку…
Вот из вагона вышел невысокий человек в роговых очках и слегка помятом костюме. В руках у человека был саквояж, а на голове – ровный пробор в жиденьких тёмных волосах. На лице горделиво выделялся крупный шнобель.
– Олег Владимирович!
– Рома!
Олег Владимирович вяло пожал Ромкину ладонь и, как само собой разумеющееся, протянул ему саквояж, оказавшийся довольно увесистым. Мерседес не произвёл на Олега Владимировича никакого впечатления. Кажется, его больше удивило, что ему не открыли дверь. Сел он на заднее сиденье. Ромка решил называть его шефом.
– Куда едем, шеф?
– На биржу. Почтамт на Кирова знаешь?
– Конечно!
Ехали они ровно пять минут, и за это время Олег Владимирович не проронил ни слова. Ромка решил также помолчать, хотя был довольно болтлив по натуре. Биржа оказалась закрыта. Они немного прогулялись по Кирова, которая недавно снова стала Мясницкой. Олег Владимирович выглядел несколько встревоженным. И это настроение в нём нарастало. По неопытности Ромка решил, что тот волнуется перед встречей с самим Боровым. Ровно в девять они были в приёмной президента РТСБ. Помимо них, в приёмной находились две прехорошенькие секретарши и охранник, напоминающий крупногабаритный предмет интерьера. Константин Натанович встретил их приветливо и рассыпался в комплиментах банку.
– Это большая честь для нас, что такой солидный банк решил стать нашим партнёром. Надеюсь, вы не будете разочарованы. Мы все как одна большая дружная семья… первые ростки демократии… на ниве предпринимательства…
Олег выслушивал этот политес с высокомерным выражением на слегка побледневшем лице. А Ромка вспомнил совсем недавнюю байку, что якобы именно Боровой прислал два грузовика с водкой для защитников Белого дома во время путча. «Где бы он сейчас был, если бы ГКЧП победил?»
– Вы знаете, мы далеко не всех принимаем в свои ряды. Деньги не главное в этой жизни. Как говорится, лучше с порядочным партнёром заработать, чем с непорядочным потерять. – Президент улыбнулся собственному каламбуру.
Ромка взглянул на вновь обретённого шефа, тот выглядел не лучшим образом – бледность на лице приобрела зеленоватый оттенок, на лбу выступили бисеринки пота.
– Кстати, вы привезли наличные? Знаете, мы временно не принимаем безнал…
– Роман, сгоняй в машину, принеси саквояж. – Слова давались Олегу Владимировичу с трудом. Ромка шементом метнулся из кабинета.
На улице он открыл багажник и расстегнул саквояж. Помимо денег, там находились только зубная щётка и тюбик пасты «Поморин»…
Рослые охранники на входе подозрительно его осмотрели, но пропустили. Видимо, было указание. Через две минуты он снова появился в кабинете. Боровой продолжал говорить. Олег Владимирович смотрел в окно, потом неожиданно встал и молча вышел. Боровой с удивлением посмотрел ему вслед, затем перевёл взгляд на Ромку. Тот сделал вид, что ничего не произошло. На какое-то время повисла пауза, затем Боровой снова заговорил.
– Мы связываем свои надежды с Борисом Николаевичем Ельциным. Настоящий сибиряк, настоящий лидер! А как он держался во время штурма! – Ромка с удивлением взглянул на Борового. – Я, кстати, и сам там присутствовал. Мне выпала честь быть лично представленным… И вот в самый критический момент…
Прошло несколько минут, шефа не было, Боровой говорил. Ещё через какое-то время он начал вопросительно запинаться. Шефа не было.
– Сколько стоит место на вашей бирже? – неожиданно перебил его Ромка.
– Членский взнос составляет пятьсот тысяч! – с готовностью откликнулся Константин Натанович.
– Четыреста наличными…
– Ну, вы знаете, мы же не на базаре…
– Конечно, мы не на базаре. Мы на бирже. А чем биржа отличается от базара?
Боровой улыбнулся. Маска сползла с его лица. Всё-таки в первую очередь он был делягой…
– Хорошо. У вас есть доверенность?
– У меня есть деньги. Я плачу, получаю приходник, договор подпишем позже. Когда шеф закончит неотложные дела.
– Хорошо!
Ромка встал и пожал президенту руку. Через десять минут он вышел на улицу с приходником в кармане. В саквояже оставалось сто тысяч.
Шефа он нашёл во дворе за углом. Тот сидел на деревянном ящике и что-то с жаром рассказывал трём бомжам. Лицо его раскраснелось, он активно жестикулировал. Собеседники слушали невнимательно. На одном из слушателей был пиджак шефа, который казался бомжу тесноват, а рукава коротки. Второй причёсывался расчёской шефа. Третий ел огурец. Дурного слова не говоря, Ромка коротко ударил ближайшего бомжа. Тот послушно сел на жопу, а придя в себя, тут же протянул шефу расчёску. Другой поспешно принялся стаскивать пиджак.
1
Российская товарно-сырьевая биржа.