Страница 3 из 4
Здесь же, в коридоре, общий шкафчик тёти Веры и Жениных родных. Чего там только нет! Картошка, кастрюли, какие-то баночки и коробки, вперемежку тёти Верины и тёти Клавины. Все эти сокровища не трогают Женю.
Но в этом шкафчике Коля держит корм для голубей. Он не подпускает к ним своих лучших друзей – Владика, Славку, Юру из соседнего двора. О девчонках и говорить не приходится. Кормит сам, выпускает, сам чистит голубятню. Женя даже и не просит его ни о чем, только смотрит издали – день, другой, третий…
– Ладно, идём, – смягчается Коля. – Идём, я покажу тебе, как их надо кормить. Хочешь, ты будешь моей помощницей? Когда мне, скажем, некогда, ты сможешь сама их кормить и менять им воду. Хочешь?
– Правда? Ты, правда, мне разрешишь?
Её чёрные глаза сияют. Надо же, как она обрадовалась! И как она смешно картавит:
– Пгавда! Пгавда! Идём.
Голуби сначала жмутся к дальней стенке голубятни.
– Это из-за тебя, не привыкли к посторонним.
– А они привыкнут ко мне?
– Конечно, привыкнут. Не сразу, но привыкнут, вот увидишь.
Голод берёт верх над осторожностью, и голуби по одному подходят ближе.
– Держи!
Коля сыплет немного зерна Жене в руку. Она протягивает ладошку, но голуби косят своими круглыми глазами и не подходят.
– Ну, что же вы? – шепчет Женя. – Ну, почему вы меня боитесь? Я никогда-никогда вас не обижу, никогда-никогда. Ну, пожалуйста! Не бойтесь, ну, пожалуйста!
И вдруг самый красивый голубь подходит и клюёт её в ладонь.
– Ой! – восклицает Женя так же шепотом. Наверно, рука вздрогнула, потому что голубь снова отскакивает на безопасное расстояние. Но Женя держит ладонь прямо и открыто, и они подходят один за другим и уже без опаски клюют зерна с её руки. Поверили!
Весна в Степнянске бурная, не успеешь оглянуться – и прошла, и лето наступило. Перед майскими праздниками ходили в пальто, на демонстрацию Женя в первый раз надевает белые носочки вместо чулок, утро холодное, коленки становятся синими. Но к середине дня солнце уже припекает вовсю, и с демонстрации она возвращается с обгоревшим носом – лето началось!
Первый класс Женя окончила с похвальной грамотой. Всю дорогу от школы она бежала бегом:
– Тётя Клава, смотри, я отличница! Смотри, здесь написано, и книгой наградили!
– Да! Вот это красота! Отец с матерью-то как обрадуются!
Назавтра Женя с папой идут в магазин.
– Ну, пап, скажи, что мы идём покупать?
– Придём – скажу, – не сдаётся отец.
В магазине спорттоваров тихо и прохладно.
– Выбирай себе велосипед!
– Правда? Большой, настоящий? Ой, папка!
Велосипедов было много – голубые, салатные, чёрные, синие, с блестящими рулями и спицами на колёсах, и звонками на рулях. У Жени разбежались глаза.
– Этот! Нет, этот, голубой!
– Выбирай, выбирай, тебе ездить! А вот этот не хочешь? Смотри, ладный какой!
– Да! Это будет мой велосипед!
И вот во дворе недели на две забрасываются все другие игры и занятия, велосипед возит без передышки то одного, то другого, даже Колины голуби позабыты, никто не торчит возле голубятни.
Нет ни одной квартиры, где бы взрослым не твердили с утра до вечера, что велосипед – самая замечательная и необходимая вещь на свете. И продавец магазина спорттоваров продает один за другим ещё два велосипеда, оба чёрные, с красными эмблемами, одинаковые, как близнецы, – для Лёни и для Владика.
А лето идет себе неторопливо, и кажется, что нет конца каникулам… Когда детвора успевает загорать?
Взрослые только-только почувствовали, что начинается лето, а они уже ходят мимо с речки – чёрные, даже с каким-то сизым налётом, светлые волосы выгорели на солнце.
В Женином дворе чёрненькая одна Галя, остальные белобрысые, курносые, с обгоревшими носами и веснушками во всё лицо.
В одиннадцать часов солнце раскаляет землю. Двор пуст. В комнате закрыты окна, и зелёные ставни прикрыты – только так можно сохранить с ночи хоть каплю прохлады.
На свежевымытом полу одеяло: здесь не так жарко.
Женя лежит и читает. Никто не заметил, когда это началось, но теперь её невозможно оторвать от книжки.
Только в шесть-семь вечера двор оживает. Выходят все его обитатели, и взрослые – со стульями, со скамейками, – и дети, особенно шумные после дневной жары.
И Женин смех звенит на весь двор.
В августе она забрела в школу. Там шёл ремонт, пахло краской, мел на полу. В коридорах и даже во дворе стояли парты. Когда она вышла из школы, за нею на асфальте остались белые следы.
А первого сентября школа блестит свежевымытыми полами, партами, празднично сверкают стёкла – начинается новый учебный год.
И снова светлый круг от оранжевого абажура лежит по вечерам на столе, на Жениных тетрадках.
– Лёня, пришла «Пионерская правда?»
– Нет ещё.
– Покричишь мне тогда?
– Хорошо!
Через полчаса снова:
– Лёня, Лёня!
– Что?
– Пришла?
– Да нет еще!
И вот, наконец, почтальон. Никогда его не ждали с таким нетерпением. «Пионерская правда» печатает «Тимура и его команду».
– Ну, что там дальше?
Страничка проглатывается за несколько минут.
– Опять закончилось на самом интересном месте, – вздыхает Нина.
Начало другой книги было спокойное, медленное: «Семинария занимала здание старинного доминиканского монастыря, и двести лет тому назад его двор содержался в строгом порядке…»
Женя примостилась возле окна с плотно замороженными стёклами. Свет проходил сквозь них и падал в комнату уже потускневшим. Доносились голоса из коридора, неясный шум с улицы.
«…Подумай хорошенько, прежде чем решить… Для меня это сделай, для умершей матери твоей…»
Через несколько страниц Женя уже не слышала ни голосов, ни шума с улицы, ни даже голоса тёти Клавы, которая звала её обедать.
– Женя, сколько можно тебе говорить? Совсем задурила себе голову этими книгами! Уроки-то сделала?
– Да, сделала… Сейчас…
– Иди-иди, успеешь дочитать, никто у тебя книгу не отнимает!
Обед проглатывается в один миг, и снова Женя не может оторваться от книги до вечера, и вечером…
Она берёт книгу с собой я школу. Кончилась первая перемена, Женя не может, просто не может спрятать книгу в парту.
«Овод стоял и с улыбкой смотрел им в глаза. Карабины тряслись в их руках.
– Я готов, – сказал он.
Лейтенант сделал шаг вперед. Он дрожал от волнения. Ему ещё никогда не приходилось командовать при исполнении приговора.
– Готовься! Ружья на прицел! Пли!»
Слёзы выступают на глазах, капают на страницу. Женя смахивает их и продолжает читать.
– Женя, что случилось? Почему ты плачешь? – останавливается возле неё Надежда Михайловна. – Тебя обидел кто-нибудь?
– Нет…
– Дай мне книгу. Никогда не ожидала, что ты будешь читать на уроке! «Овод»… Рановато тебе читать такие книги. Хотя, нет и взрослого человека, который бы не плакал над ней…
Снег падал и падал всю ночь огромными хлопьями, и весь день, и снова ночь, и утром. Он был настоящий – густой, плотный.
– Сухой ещё, – с сожалением говорит Коля.
– Ничего, день-два, слежится, – успокаивает его Лёня.
И, наконец, утром в воскресенье прибегает Нина:
– Одевайся, выходи скорей! Крепость будем строить из снега. Лёня сказал, уже можно!
Стройкой командуют Лёня с Колей, они старшие. Но к игре великодушно допущены даже самые-самые малыши. Они катают большие комы из снега, а ребята постарше строят из них стену.
Зима в Степнянске хороша, когда не дуют ветры или внезапная оттепель не превращает в серую кашу и сверкающий снег, и ледяные дорожки, и снежную бабу в углу двора…