Страница 7 из 12
Здесь находится древняя византийская икона Богородицы в Снегах, иначе называющаяся Salus populi Romani, или «Спасение римского народа»; жители Рима считают ее главной святыней города, и почитается она совсем как Владимирская или Казанская иконы у нас в Москве и Подмосковье…
Scala Santa и Латеран
Улица, которая называется via Merulana, ведет от Санта Мариа Маджоре к Сан Джованни ин Латерано. «Дорога, – писал Стендаль, проведший своих героев по via Merulana в противоположном направлении, – ведущая от Сан Джованни ин Латерано к Санта Мариа Маджоре, представляет собой прямую линию; расположена она довольно высоко, и потому на ней никогда не бывает грязи; она совсем не в моде; словом, здесь налицо все условия, которые делают ее чудным местом для прогулок верхом». Время сделало свое дело. Теперь это одна из самых оживленных улиц в Риме. По ней с Эсквилина можно попасть на склон Челия, где и находится базилика Сан Джованни.
Scala Santa… По ней поднимался Иисус и стоял на ней, когда Пилат показывал Его народу со словами: Ecce homo. Затем эта лестница была перевезена из Иерусалима в Рим и со временем установлена в построенной Доменико Фонтана в 1589 году капелле поблизости от Латерана. Вот как пишет о ней П.А.Толстой, побывавший здесь через сто лет после устроения этой капеллы:
«В той церкви поставлена лестница, та, которая была во Иерусалиме у палат Пилатовых, по которой лестнице к Пилату веден Спаситель наш Христос во время спасительных своих Страстей. И на той лестнице кровь Его божественная, истекшая от пречистого Его тела, в трех местах, и на тех местах, где Его пречистая божественная кровь, положены кресты медные. Та лестница сделана из белого мрамору шириною в пять аршин, а в высоту двадцать восемь ступеней, а ступени не низкие и зело широкие.
И, кто хочет по лестнице той идти вверх, тот повинен идти на ту лестницу на коленях, а ногами по тем ступеням ступать, по которым Спаситель наш шел пречистыми своими божественными ногами, ныне никто не может. И, став на первую ступень на коленях, повинен всяк проговорить молитву “Отче наш” и, поцеловав ступень, также на коленах встав на вторую ступень; и на второй ступени, стоя на коленях, тую же молитву проговоря и поцеловав третью ступень, стать на третьей ступени на коленях же – и так чинить даже до самого верху.
Так же и я на тую Святую Лестницу взойти сподобился. А кто так на тую лестницу взойти не похочет или за немощью не может того учинить, тот может идти другими лестницами, которые сделаны, две лестницы, по обе стороны той Святой Лестницы».
Это было в августе 1698 года. Надо сказать, что с тех времен Scala Santa практически не изменилась… Порфирий (Успенский), как он рассказывает об этом в «Книге бытия моего», тоже поднимался в середине XIX века, то есть через полтораста лет после Толстого, по Святой Лестнице. «По 28-ми ступеням этой лестницы я взошел наверх и там в капелле Святая Святых видел старинный мозаичный образ Спасителя»…
Порфирий (Успенский) имеет в виду, скорее всего, так называемый Ахеропитон, или Нерукотворенную икону, – образ, который, по-видимому, представляет собою раннюю копию Туринской Плащаницы и находится в капелле, которая называется Sancta Sanctorum, то есть Святая Святых. Она всегда заперта, и поэтому заглянуть туда можно только через стекло.
«Как выглядел Иисус?» – спрашивает Шатобриан в своих заметках о Риме. «Древнее изображение Иисуса Христа, воспроизведенное затем художниками, – замечает он по поводу какой-то из хранящихся в Ватикане древних икон, может быть, Плата Вероники, – восходит не более чем к VII веку». Иисус Христос – был ли он «красен добрóтою паче сынов человеческих», или же Он был неказист? Греческие и латинские Отцы расходятся во мнениях. Je tiens pour la beauté, то есть «я за Его красоту», – заканчивает Шатобриан. Отчасти Шатобриан ошибается. Если Ахеропитон и другие древние изображения Иисуса действительно восходят к копиям с Туринской Плащаницы, а похоже, что это так, то это уже не VII век.
Разумеется, слова из 44-го псалма «красен добрóтою паче сынов человеческих», или по-латыни: speciosus forma prae filiis hominum, говорят не о физической, но о какой-то другой красоте… Какой Он был, Иисус? Наверное, всё-таки эта тайна открывается каждому не из рассматривания древних икон, но из чтения Его Евангелия…
А на другой стороне площади находятся базилика Сан Джованни ин Латерано и Латеранский дворец – резиденция Римских Пап до Авиньонского пленения, то есть до 1304 года. Некогда Латеран играл ту самую роль, что теперь играет Ватикан, поэтому и сегодня базилика эта называется «матерью и главою всех церквей Рима и мира» и кафедральным собором города. Первая базилика на этом месте была построена в эпоху Константина (и это тем более важно, что сам Константин соорудил баптистерий в двух шагах от Латеранского собора). Конечно, от древнейшей церкви до нас почти ничего не дошло, но в апсиде (оставшейся от первой базилики) сохранилась мозаика, восстановленная в XIII веке, то есть во времена, когда Данте был еще совсем молод, мастерами Джакопо Торрити и Джакопо да Камерино по тем древним фрагментам, что дошли до их времени.
На этой мозаике можно найти и Иордан, полный рыб с птицами и лодками, плывущими по реке, и Животворящий Крест, которому вместе со святыми поклоняются Богородица и Иоанн Предтеча, и ангелов, и благословляющего всех Спасителя в силах. Большинство римских мозаик не древнéе XII века, но почти все они rifatti, то есть «сделаны вновь» вместо прежних, находившихся здесь же, и, как правило, эти сделанные вновь мозаики воспроизводят прежние, древние, первохристианские. Это можно сказать и про базилику Santa Maria Maggiore, и про San Clemente, и про церковь Santa Maria in Trastevere. Подобно тому как средневековые мастера переписывали от руки древние книги, они перекладывали и старые мозаики, сохраняя для нас подлинное ощущение того, что первохристианское время не умерло, но живет внутри сегодняшнего дня.
Петр Андреевич Толстой пишет про Сан Джованни ин Латерано: «Я в той церкви видел доску того стола, на котором царь славы Иисус Христос учинил Тайную Вечерю в дому Зеведеевом со святыми своими учениками. Та доска сделана простою плотничною работою из кипарисных досок и ныне от многих лет черна, а гнилости в ней нимало нет, вся цела». Эта доска скрыта сегодня за бронзовым рельефом, изображающим Тайную Вечерю и сделанным Амброджо Бонвичино. Капелла, в которой находится эта святыня, украшена четырьмя действительно великолепными бронзовыми позолоченными колоннами, как утверждают, взятыми из храма Юпитера на Капитолии.
Тайная Вечеря… «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите…» – так говорится в Евангелии от Матфея. Ежедневно повторяются эти слова во всех церквях мира, и здесь, в Латеране, тоже, но эта доска… Она помнит прикосновение Его рук… Я достал Евангелие, прочитал всё, что говорится о Тайной Вечере у синоптиков – Матфея, Марка и Луки – и долго оставался еще в этой капелле. Это не главное, что доску (кстати, она не кипарисовая, как говорит Толстой, а кедровая) нельзя увидеть, главное другое – прикасаясь к реальности евангельских событий, ощущая на физическом уровне нашу к ним причастность, понимаешь, что Иисус не просто Учитель и Господь, но реально мой Учитель… «Мой», конечно, в смысле каждого из нас… А христианство существует не как факт в истории, но как нечто открытое мне лично.
В 1308 году, через четыре года после переезда папского двора в Авиньон, базилика была сильно изуродована пожаром. Потом десятки раз восстанавливалась. И так существует до сих пор, украшенная в XVIII веке барочным фасадом, новая и древняя одновременно. Venite, applaudiamo al Signore, acclamiamo alla roccia della nostra salvezza – «При-идите, воспоем Господу, воскликнем твердыне спасения нашего»…
Слева от базилики расположен il Chiostro, или внутренний сад при соборе, квадратный и окруженный чудной мраморной колоннадой XIII века. Здесь всегда тихо, можно посидеть и помечтать с книгой псалмов, с Евангелием или с любой другою книгою… Часы отбивают каждую четверть часа, цветы благоухают, и царит полная тишина… Место для молитвы и медитации. И вспоминаются сразу каноник Франческо Петрарка и его бессмертные стихи…