Наемник

— Ай, бля, Флер! Не кусайся!

Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Джон, стоявший в четвертом ряду между Роном и Гермионой, заметил среди первоклашек Дэнниса Криви, которого трясло в предчувствии чего-то необычного.

Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда тишь и покой. Джон стал замерзать и злиться. Неужели, нельзя было добраться вовремя? Скорей бы они уж появились! Может, они придумали какое-то необычное представление? Ему вспомнились слова мистера Уизли на стадионе перед матчем на Кубке мира: «Всегда одно и то же. Любим на сборищах распускать павлиньи перья».

К счастью, Дамблдор, что стоял с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

— Чует мое сердце, делегация Шармбатона недалеко!

Именно в этот момент над Запретным лесом, буквально касаясь верхушек деревьев, появилось нечто огромное, слабо видное на фоне иссиня-черного неба.

Джон, не слушая разные тупые догадки людей вокруг, тщетно вглядывался, пытаясь различить, что же это такое летит. Нечто странное внутри него подсказывало, что там летит что-то, что нехило так повлияет на его судьбу. Эта уверенность была слишком четкой для того, чтобы списать на простое волнение.

И вот, наконец, это темное нечто подлетело совсем близко и попало под падающий из окон Хогвартса свет. Это была огромная синяя карета, подобная башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами. Каждая из грив была величиной со слона.

Засмотревшись на исполинских лошадей и полностью уйдя в себя и свои ощущения, Джон Поттер пропустил момент, как карета определенно величественно и грациозно (как иначе-то?) приземлилась на площадку перед народом, немного напугав впереди стоящих.

Внимание Золотого Мальчика Гриффиндора вообще никак не коснулось этой кареты. «За свою жизнь видел постройки и повеличественнее. Ну, подумаешь большая вычурная телега. Не так давно он был с родителями в Риме — там да, там постройки ого-го!» — примерно такие мысли теплились в голове Поттера до того, как оттуда начали выходить местные обитатели французского разлива.

Первым из кареты буквально выпрыгнул маленький человечек в голубой форме. Что-то подшаманив около двери кареты, он развернул вычурную лестницу, по которой начала спускаться вторая интересная личность. Огромная, но удивительно пропорциональная женщина, в отличие, например, от того же Хагрида, который скорее всего будь худее, выглядел чутка глуповато. На самом деле эту женщину вообще трудно сравнивать с кем-то, кроме Рубеуса Хагрида. Но даже его она была выше как минимум на голову. Хотя, к чести лесника он был пообширнее в плечах, по крайней мере, по мнению Джона. Одежду же как-то характеризовать парень не смог в силу как минимум того, что в этом не разбирается, но ассоциации с Францией напрашивались с полувзгляда.

Следом за, как понял Поттер, директрисой, едва ли не гуськом, но грациозно начали выплывать ученики Шармбатона. Честно говоря, тут бы Джон и залип, благо, есть на кого, если бы тут же не почувствовал что-то, отчего его коленки затряслись. Как и у многих тут стоящих, включая взрослых волшебников.

А́льбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор стоял точно так же, как и секунду назад. Он даже благоприятного выражения лица не менял. Только глазами четко нашел выделяющуюся фигуру крайне напряженного наемника.

«Блять. Блять. Блять. БЛЯ-ЯТЬ! — билось в голове у Роуга. — Вот тебе и дедок, вот тебе и добрый старик. А чего ты еще ожидал, долбоебище…»

У Гарри Поттера все шло просто хорошо ровно до того, как он ступил ногой на территорию Хогвартса с каретной лестницы. В ту же секунду он почувствовал, как его (да и всех вокруг) мягко обволакивает чья-то магия, проверяя и прощупывая. Её вряд ли кто-то мог ощутить, кроме самого парня. И то, он смог в силу своих сильных сенсорных полудемонических талантов. Даже сам Роуг так иногда делает. Это в буквальном смысле магический способ восприятия мира. Только, правда, у него получается недалеко и точечно, а не вот так вот…

Проблемы начались, когда мягкая проверяющая магия коснулась грубой, агрессивной полудемонической ауры парня, крайне явно и с каким-то даже удивлением отскочила, словно ошпарившись. Примерно в этот момент Роуг начал понимать, что это «ж-ж-ж» неспроста.

Мысли его подтвердило мгновенно появившееся магическое ощущение от директора. Прямо в одно мгновение от Дамблдора полетела тяжелая волна магии, которую вряд ли кто-то, кроме самого Поттера, мог ощутить. Она уже более конкретнее и грубее. Беспардонно «облапала» каждого, скорее всего давая более-менее точную информацию о силе, расположении и скорее всего еще о чем-то. Просто Гарри не мог сказать, какую только информацию такая волна не могла дать о существе, потому что сам не знал ни что это, ни как этому противостоять, ни как это работает. А уже следом директор выпустил магию, показывая свою силу. Хотя, скорее всего даже не поэтому, а чисто инстинктивно в ответ на раздражитель.

Тут есть два пути действия почти как с империусом: либо замираешь истуканом от страха, что и сделали все присутствующие, либо рефлекторно выпускаешь в окружение свою магию, сопротивляясь. Что и сделал Гарри, наверное, даже слегка панически. Хорошо, хоть без перегиба в виде красных глазок и плывущих теней.

На поляне появился второй гораздо менее сильный, но все равно страшный и давящий источник магической энергии. У некоторых в толпе окончательно подкосились ноги.

Голубые глаза, которые обычно смотрели на всех в слегка иронично-отеческом взгляде, впились в ярко-зеленые глаза Гарри Поттера, серьезные как никогда.

Вот прямо после этого Роуг начал понимать, что куда-то все идет, вот прямо категорически не туда, прямо совсем по плохому варианту. Поэтому он сделал едва заметное движение, завел Флер за спину.

Хотя наемник и понимал, что это такие себе меры. Гарри чувствовал, что против директора у него шансов сейчас просто нет. Может, из засады в спину и может как-то, но не так в прямом столкновении. Шансов столько же, сколько у мыши против слона. То есть чисто теоретически в хобот пролезть можно и что-то натворить, но практически тебя скорее затопчут мимоходом.

Но лучше хоть какая-то защита случись что, чем вообще никакая.

Директор на эти движения лишь прищурил глаза, даже не думая скрывать ауру, а еще продолжая некоторое время давить, чтобы спустя буквально пару секунд резко собирая всю магию вокруг и делая невинный вид, произнести:

— Гм, извиняюсь, — ничуть не искренне произнес директор. — Дорогая мадам Максим, добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом с явным французским акцентом, что немного удивило Роуга. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?

— Спасибо, я в превосходной форме, — несколько насмешливо ответил Альбус, слегка иронично сверкнув глазами, мол, только что же всем желающим продемонстрировал.

— Гм, — поняла свою оплошность женщина и, слегка потупившись, сменила тему легким движением её далеко не легкой руки: — Мои ученики.

Гарри, чье внимание было приковано к Альбусу Дамблдору, иронично осмотрел кучку детей. Треть из них еще только при выходе резко пожалели о своем решении сюда приехать: огромный мрачный темный замок, которым всем своим видом говорит, что в подвалах точно обитают злые темные маги, а по трубам ползают создания химерологов. Еще ироничнее это звучит в свете того, что весь свет аристократии проживал как раз в подвальных помещениях, где находится гостиная Слизерина, а года два назад во всю ходили слухи про василиска. Вторая треть пожалела о своем решении после демонстрации Дамблдора. Многим старшекурсникам, а тут были именно они, приходилось стоять напротив довольно опасных существ, которых приводили ради ознакомления. Так вот, по сравнению с директором, они бы предпочли опять встретить дементора, даже вне клетки.