Страница 23 из 43
- Докажи мне это. Докажи, что ты не выдумала этого врача. Кто он, Ритуля? Гинеколог? Отличный сюжет из порно! — он хрипло и неестественно рассмеялся.
— Он остеопат! — рявкнула Рита. — Все, иди к черту, Ромочка!
— Хорошо, — вдруг покладисто согласился Роман. Даже отступил в сторону и сделал широкий, приглашающий и одновременно какой-то издевательский жест в сторону ее «мазды». — Иди к своему остеопату Золотову Игорю Витальевичу.
Рите не понравились ни этот жест, ни его странный тон. Но она гордо вздернула нос и прошла в сторону своей машины. Ее ждет замечательный вечер с совершенно потрясающим мужчиной. И испортить себе настроение гаду Ромке Забелину она не даст!
— Золотов Игорь Витальевич?
Игорь обернулся, уже успев положить руку на ручку автомобильной двери. Из припаркованной рядом машины — надо же, «бентли», какая роскошь — вышел молодой мужчина, по виду — ровесник Игоря. Игорь принялся разглядывать его. Нет, не вспомнил. Отец его предупреждал — что этот момент рано или поздно наступит. И Игорь не сможет помнить в лицо всех своих пациентов. Вот оно, наступило. Хотя, может быть, это не бывший пациент. А будущий.
— Да, это я, — Игорь отпустил ручку. В конце концов, бывают такие люди, которым проще договориться напрямую с доктором, а не через клинику. Игорь ничего не имел против такого подхода. — Чем могу помочь?
— Да, вы можете мне помочь, — произнес холеный мужчина в дорогом, под стать «бентли», темно-сером пальто.
— Слушаю вас.
— Отстань от моей невесты.
Игорь осмысливал эти слова долго. Он же тормоз. А потом смерил собеседника еще одним, более внимательным взглядом.
— Боюсь, вы меня с кем-то путаете.
— Ой, давай не будем играть в непонимайку! — владелец «бентли» мгновенно и бесповоротно перешел на «ты». — Колосова Маргарита. Моя невеста. Не говори, что ты ее не знаешь!
— Этого я не буду отрицать, — медленно проговорил Игорь.
— Ну так вот, меня зовут Роман Забелин, — его собеседник ткнул себя в грудь пальцем. — И я — ее жених! Неужели она не сообщила об этом?
— Почему же… — Игорь по-прежнему говорил не торопясь. И негромко. — Она говорила, что у нее был жених.
— Ну вот! Это я и…
— Ключевое слово — «был». А теперь есть я.
Роман Забелин смотрел на Игоря сквозь прищур глаз. Игорь отвечал ему спокойным взглядом. Ну давай, попробуй, окати презрением того, кто выше тебя на голову. На крышу своей «бентли» можешь влезть.
— Чувствую, что ты, Золотов, в корне неверно оцениваешь ситуацию, — Забелин вытащил из кармана пачку сигарет и с третьей попытки прикурил. От «zippo», естественно. — Так вот… — он выпустил вбок длинную струю дыма. Это он молодец, что вбок. Если бы этот мажор попробовал выдохнуть дым ему в лицо, Игорь бы сунул его головой в сугроб. А так — послушает еще немного. Прием в клинике все равно окончен. — Так вот… Ты влез в чужие отношения. И занял чужое место.
На этот пассаж Игорь лишь вздернул бровь. Ему не нравился этот человек — предсказуемо. Не нравился этот разговор. И Игорь никак не мог понять, зачем он этого Забелина слушает.
— Что ты бровями играешь? — скривился Забелин. — Нечего тут клоуничать. Я Риту люблю. Она меня — тоже. Она по мне еще со школы сохла, мы с ней в одном классе учились. Что, не рассказывала Ритуля, что у нас любовь с ней долгая? Так ты многого не знаешь, поверь. Я дурак был, не разглядел тогда. А потом встретились. Ритка мне в чувствах призналась, ну и я тоже… разглядел ее. Я ее девственницей взял — она меня все эти годы ждала, сама мне призналась. У нас уже дата свадьбы назначена. У нас все схвачено было. А тут… ты влез.
— Я? — разговор нравился Игорю все меньше и меньше. Ему казалось, что он про Риту знает все, что ему нужно знать. А теперь вдруг оказывалось, что это не так. Не совсем так, как он себе представлял. Но ведь Рита ему четко и ясно сказала. Была измена. Жениха теперь нет. — А по-моему, вы перекладываете с больной головой на здоровую, — Игорь категорически не хотел говорить «ты» этому человеку. Он полагал, что «ты» можно говорить только равному себе. На Забелина Игорь смотрел сверху вниз. И не только в росте было дело.
— Это ты перекладываешь! — Забелин бросил окурок на снег. — У нас все! Было! Нормально! Любовь! Свадьба!
— А у меня другая информация, — не сдержался и допустил в голос раздражение Игорь.
— Конечно, у тебя другая информация, — осклабился Забелин. — Я сейчас тебе развею твои иллюзии. Мы с Ритой любим друг друга. Мы собираемся пожениться. Да, я совершил одну маленькую, случайную ошибку. Признаю свою вину. Рита — девушка гордая, горячая, конечно, она рассердилась. Такое бывает в отношениях — что люди сердятся друг на друга. Когда любят — без ссор не бывает. Я… — он кашлянул, — я немного сглупил, это бывает. Поэтому прощаю Риту за этот загул с тобой. У нее было право так мне отомстить. Видишь, какой я великодушный, — Забелин криво усмехнулся и полез за новой сигаретой. — Но теперь все, поиграли — и хватит. Будем считать, что мы с Ритой устроили прощальные гастроли по отдельности друг от друга. А дальше — только вместе. Так что, — Забелин описал широкую плавную дугу зажженной сигаретой, — исчезни!
Игорь не выдержал. И расхохотался. Это было так абсурдно. Нелепо. Идиотски. И все же…
— Гастроли? — переспросил он, отсмеявшись. — Серьезно? Теперь это так называется?! Мы с Ритой живем вместе!
Забелин перестал победоносно улыбаться. Забыл про сигарету. И сверлил Игоря напряженным взглядом.
— Живете? Это ты так думаешь, — наконец медленно процедил он. — А Ритка так… милость тебе оказывает. Играется в обиду ко мне. Она же совсем к другому привыкла.
— К чему это — другому?
Забелин демонстративно посмотрел на машину за спиной Игоря. Потом перевел взгляд на самого Игоря. Ритин бывший определенно пытался смотреть на Игоря сверху вниз.
— Твоя? — он ткнул рукой в «дастер». — Впечатляет. А живешь ты где? Нет, не отвечай, дай, угадаю. Однокомнатная квартира где-то в новостройке. По выходным — закупки в супермаркете и уборка. Пашешь в своей клинике, чтобы платить ипотеку, раз в год ездишь в Турцию. Все верно?
— Где же ваш хрустальный шар, мадам Жанна? — эти слова почему-то задели. Не должны были, но внезапно кольнули. Игорь никогда не смотрел на себя, свой образ жизни со стороны. А с другой стороны — что в этом не так? Нормальная жизнь. Как у всех.
— Еще и с чувством юмора — подарок, а не мужик, — в ход пошла еще одна сигарета. Забелин курил, а Игорь молчал. Он все никак не мог понять, почему еще не сел в машину и не уехал. Но отчего-то стоял и смотрел, как мужчина напротив курит. А тот, выкурив половину сигарету, продолжил: — Ну так слушай, веселый ты мой. Ритка с тобой — так, поиграться, ну и мне нос утереть и наказать. Я урок усвоил. Ее место — со мной. Вот здесь, — он обернулся и положил ладонь на капот «бентли». — Я ее невинности на Мальдивах лишил — если ты, конечно, знаешь, где это. Предложение и кольцо с бриллиантом — в «Парме», а это пять звезд — ну если ты, опять же, в курсе. Свадьбу на лето планировали в парк-отеле «Грааль» — ну про него-то ты хоть слышал? А что ты ей можешь предложить?
Во всем этом процессе завуалированной фаллометрии не хватало только этой самой фаллометрии фактической — ну а что, достал бы и показал, что в штанах у него тоже «бентли» с Мальдивами. Но этого Игорь ждать не стал. Молча повернулся, сел в машину. И уехал.
Рита сегодня работает допоздна. И увидятся они только завтра. Завтра, когда Игорь приедет с работы, она будет ждать его. С ужином. С байками про клиентов и шефа. С поцелуем и милым шепотом на ухо. И что же получается… Что это все — не его? Что это ему так — попользоваться дали? Игорь вылез из ванной и принялся энергично растираться. И заодно сделал себе выговор. Нашел кого слушать. Этого холеного мажора, который явно на свою «бентли» и прочее, чем он там хвалился — не сам, своим трудом заработал. Чей-то сынок, мальчик из золотых пеленок. Из тех, которые считают, что мало зарабатывают только лентяи. А вот они, молодцы, умеют работать. Да, если в восемнадцать лет тебе уже готовый бизнес вручили. Нет, таким Игорь не завидовал. Но, оказывается, очень сильно не любил. Пока они существовали в параллельных мирах, Игорь об этом не знал. Но сегодня вдруг это понял. Что чувство, которое вызывал в нем Роман Забелин, было очень похоже на ненависть. Игорь в своей жизни никогда никого не ненавидел. Он считал эту эмоцию деструктивной, да и одному из основных принципов врачебной этики — «не навреди» — это чувство противоречило. Но сейчас навредить одному конкретному человеку очень хотелось. Чтобы стереть с лица наглую ухмылку и заткнуть говорящий заведомую ложь рот.