Подкидыш для Лютого

Наскоро простившись с ней, я уже ругал себя за сумасбродство:

— Распустил слюни, тоже мне Казанова! У тебя семья — четыре женщины и лапушка-дочка. Какие девочки на стороне! Домой. Меня там ждут.

Как все-таки хорошо, что Кирилл позвонил. По всему видать, что Алиса Филипповна — та еще штучка. Раечка и то проще со своими фантазиями. А эта — по всему видать, искательница папика. Одной породы с Ирочкой.

Да ну их всех!

Как же я соскучился по Аннушке.

Дома меня встретили взволнованные сестры. Раиса сетовала, что ужин остыл. Настя обиделась, что не предупредил о позднем возвращении.

— Много интересного Вы пропустили, Антон Борисович, — Настя по-прежнему обращалась ко мне почти официально. Но позволяла себе пожурить меня, как нашкодившего котенка.

— А что произошло? — виновато спросил я.

— Аннушка сегодня вечером разгулилась, как никогда. И головку уже увереннее держит. Я все ждала Вас порадовать. Но теперь она уже спит.

— Что же ты не позвонила? Я бы все бросил и мигом примчался.

— Не рискнула беспокоить.

— Значит, Каверина можно беспокоить, а меня — нет?

— Ну, не решилась. Подумала, может, Вы заняты чем-то более важным, чем Анечка, — мысленно добавила: «Скорей всего, загулял наш папочка…»

Ох уж, эти женщины! Все видят. Все понимают.

Глава 37

Антон вынужден был признать свою вину. Действительно, погрязнув в плотских фантазиях, он на время забыл о своей ответственности перед близкими людьми.

А ведь собирался навестить Марию Ивановну и Машу. Женщины совсем недавно познакомились и остались один на один со своими проблемами.

— Дурак, какой же я дурак, — гнобил себя Лютаев. — А вдруг они не понравились друг другу. Вдруг Маша оказалась упрямой и своенравной, и Мария Ивановна не может справляться с ней.

Единственное, в чем он был уверен: Маша не ушла из дому. В обратном случае Марьвановна сообщила бы ему.

— Завтра обязательно заеду. А сегодня даже для звонка поздновато. Загулял, одним словом.

— Опять же, Раиса обижена. Все ее старания с ужином остались незамеченными. А ведь она старалась.

— Но более всего я виноват перед Аннушкой. Успокоился, что при ней Настя. Сам же полностью устранился от заботы о малышке.

Антон на цыпочках подошел к комнате Аннушки и Насти. Последняя настояла, чтобы ей поставили диван рядом с кроваткой девочки. Аргументы были достаточно веские:

— Не буду же я без конца бегать из комнаты в комнату. Мне проще быть постоянно поблизости.

Против этого спорить было сложно.

Приоткрыв дверь, Антон пытался в щелочку увидеть Аннушку. Дело в том, что Настя просила не входить в комнату, когда ребенок спит после купания и вечернего кормления. Поэтому ему пришлось довольствоваться только видом аккуратно сложенных вещичек девочки да опустошенной бутылочки из-под смеси.

— Так тебе и надо, — ругал себя Лютаев. — Вместо того, чтоб поиграть с малышкой, поперся в ресторан. Выбирать надо: либо одно, либо другое.

С такими мрачными мыслями Лютаев отправился в свою комнату.

Не спалось.

Почему-то не давала мысль, как там Мария Ивановна:

— Справляется ли с Машей? Девушка она тихая, но… кто знает, что в ее мозгу происходит. Даже Колесников не может гарантировать возвращение памяти. Хотя утверждает, что посттравматическая амнезия чаще носит временный характер.

Это что же получается? Я отвез ее в больницу после падения в последних числах декабря. Максим выяснил, что травме около месяца, значит она болеет почти три месяца. Ого! И что она делала до больницы? Где-то ведь жила. Кто-то ведь ее видел.

Надо заняться этим вопросом. И обязательно отвезти ее по адресу, который она назвала в Центре для бездомных. Вдруг она там жила раньше. Или хотя бы после травмы, ставшей причиной амнезии.

С чего-то надо начинать. Колесников советовал расширить круг ее впечатлений. Вдруг какая-то зацепка выдернет ее из состояния прострации, в которую она погрузилась из-за безысходности своего существования, вызванного амнезией.

Мысли подобного рода долго еще не давали ему уснуть. Однако ночь, вступившая в свои права, одолела бессонницу…

Утром Лютаев первым делом зашел к Аннушке. Грозная няня позволила взять малышку на руки. Он испытал неописуемый восторг, когда малышка, увидев его, улыбнулась и стала гулить в ответ на его обычный разговор с ней.

— Настя, она пытается разговаривать со мной, да?

— Конечно, Антон Борисович. Чем чаще мы разговариваем с ней, тем скорее она научится произносить слоги, а потом и слова.

— Это же чудо! Она так выразительно копирует мои интонации! Лапушка моя. Да? Да, мое золотце.

— Ну все, хватит. Нам пора кушать и гулять. А Вам — на работу. Идите, папочка, деньги зарабатывать.

— До работы надо бы навестить Марьвановну.

— Вы хотите сказать, Машу? — в голосе Насти был явный укор. Не нравилось ей внимание, которым окружил Лютаев странную женщину с улицы.

Что это было? Ревность или нежелание впускать в их размеренную жизнь еще кого-то? Скорее и то, и другое.

Раиса не отпустила Лютаева, пока он не отведал ее булочки с маком. Она стояла в ожидании похвалы, настороженная, но гордая.

— Придется, Раечка, заняться поиском кафе или булочной для тебя. Нельзя, чтобы такие шедевры ты готовила только для меня. Правда, на быстрый результат не рассчитывай. Сначала надо определиться с Машей, чтобы Марьвановна могла вернуться.

— Вы не шутите? И правда поможете мне открыть свое дело.

— Рая, а с каких это пор ты стала обращаться ко мне на «Вы»? Помнится, мы уже обсуждали этот вопрос.

— Да. Но тогда все было несколько иначе.

— Я ни о чем и слышать не хочу. В принципе ничего не изменилось. Поэтому не будем усложнять себе жизнь официозом. Договорились? И Насте передай то же самое. Иначе обижусь на вас. Мы ведь одна семья. Значит, никакого выканья. Все! Спасибо за завтрак. Я побежал.

Раечка после ухода Антона долго еще стояла в задумчивости, стараясь собрать свои мысли в кучку:

— Зря я изначально забивала себе голову несусветной ерундой. Надо было сразу с Марьвановной дружить. Давно бы уже показала, на что я способна. Глядишь, уже и при своем деле была.

Но надо потерпеть. Теперь у меня появилась конкретная цель. Ее достижение зависит от моего старания и порядочности Лютаева, в которой я не сомневаюсь.

Настя застала сестру в приподнятом настроении.

— Чем вызвана улыбка на твоем сияющем лице? Ты ничего не задумала?

— Перестань. Мне хватило предыдущих ошибок. А теперь я терпеливо дождусь, когда Антон выполнит свое обещание.

— Ты о чем?

— Сегодня он обещал, что посодействует мне в открытии своего бизнеса. Пусть небольшого, но моего. Представляешь?!

— Я рада за тебя. Вот только когда это будет?

— Будет. Я умею ждать. Ради такой перспективы стоит.

— Еще как стоит. Ведь это твоя мечта — остаться в Москве и заняться любимым делом.

— Спасибо тебе, сестренка. Ведь это благодаря тебе я здесь.

— Да ладно. Впредь не теряй голову, и постепенно все исполнится.

Лютаев решил определить границы общения с Алисой Филипповной. Он входил в приемную, настроившись на строгий разговор с ней. Каково же было его удивление, когда он увидел, что ее нет на рабочем месте.

— Оп-па! Ну вот и поговорили. А ведь ей давно пора быть на работе! Что ж, сам виноват. Нечего баловать сотрудников.

Пройдя в кабинет, он позвонил Каверину:

— Кирилл, зайди. Разговор есть.

— Что, гуляка, получил выговор дома?! — по обыкновению пошутил Каверин.

— Перестань. Давай обсудим серьезные вещи. Во-первых, как у нас с должниками?

— Разгребаем. Банки довольны.

— А что с той истеричной дамочкой?

— Там посложнее. Дело в том, что относительно ее задолженности по кредитным выплатам мы договорились с банком. Правда, ненадолго. А вот помочь ей в выколачивании долга с покупателя ее машины ничего не получится.