Страница 7 из 12
Плохо быть такой мелкой и тощей. Все кому не лень тебя с места на место переставляют.
А полицейский тем временем уверенно распахнул дверь…
Чтобы тут же получить по лбу лыжами, посыпавшимися на него из кладовки!
Я боязливо заглянула в нее – похоже, лыжами она была заставлена вся, целиком. Впрочем, после того, как очередная лыжина поехала, она зацепила стоявший на антресолях ящик, тот перевернулся в полете – и нас осыпало марками.
– Й-я же говорила, – икнула я. – Лыжи вот… марки.
– Ага, – мрачно ответил участковый, выбираясь из-под завала. – Марки.
Интересно, это он на самом деле в глубине души поверил мне, еще не открыв дверь, или… или это я так отчаянно хотела, чтобы там оказалась кладовка?
Ладно. С этим будем разбираться потом. Пока что у меня есть проблемы понасущнее.
– А вы проходите-проходите, – тараторила я, уже радушно показывая дорогу в кухню. Ну а куда еще? Нормальной гостиной я так пока и не нашла. Может, потому что и не искала? – Вот, присаживайтесь. Так вот, зачем, я говорю, вы мне нужны…
– Гражданочка, – прервал меня участковый, не спеша присаживаться. Вместо этого он встал в дверном проеме, сложив руки на груди. – Вы бы хоть представились уже наконец, что ли.
– Лариса Меруханова, – с готовностью сообщила я.
– А по батюшке?
И этот туда же!
– Михайловна, – я вздохнула. – Может, вы знаете, тут раньше Меруханова Анастасия жила. Моя родственница. Она умерла, а я теперь наследница.
– А соседи вот говорят, что они вас тут сроду не видели.
– Так я тут и не бывала!
– Что же это вы – совсем пожилую родственницу не навещали?
– Так я же ее и не знала! Просто, нотариус говорит, у нее других родственников вообще не осталось, вот она и завещала все мне.
– Ну хорошо… допустим. Так вы мне все-таки предъявите документы? И на дом, и свои личные. А потом и объясните, зачем через окна лазали, соседей смущали.
– Обязательно! Так вот. Приехала я, значит, дом смотреть, и пошла в туалет.
– Очень занимательно!
– Да подождите! Так вот, заперла я там дверь…
– От кого, простите?
– Ну… по привычке. Так-то я в общаге живу, там, знаете, еще не те привычки заведешь. Так вот. Дверь, значит, заперла, а тут она взяла и заклинила! То есть замок заклинил. И никак! Вообще никак, понимаете. Такое дурацкое положение, заперта в собственном туалете. Ну и вот… пришлось выбираться, как получилось.
– Хм… ну допустим. А документы на дом?
– Так документы там и остались!
– В туалете?
– В туалете!
У участкового слегка задергался глаз.
– То есть вы ходили в туалет с документами.
– Ну конечно!
– А зачем?
– А на всякий случай! – брякнула я. – Вдруг пригодятся…
– А паспорт?
– Так и паспорт!
– Вы рассчитывали там его кому-то предъявлять?!
– Ой, знаете, в наше время где только не приходится предъявлять паспорт!
Неизвестно, сколько это могло бы продолжаться, но терпение у участкового Сидоровичева оказалось все-таки не безграничным.
– Меруханова! Прекратите паясничать! – рявкнул он наконец, сурово сдвинув брови.
Ну я и… прекратила.
– Дяденька полицейский, – я на всякий случай шмыгнула носом и сделала самые печальные на свете глаза. С мужчинами обычно срабатывает. Да и с женщинами, которые постарше, тоже. У меня вид-то такой, несерьезный, меня часто вообще за старшеклассницу принимают. Вечно приходится доказывать, что взрослая уже и вообще студентка. Но иногда это даже полезно. – Ну я же правда – дверь! То есть я не дверь, я наследница, а дверь – того… заклинило. Я же дом смотреть приехала, и везде с сумкой ходила, и теперь все там осталось, а тут дверь. И документы там все! За дверью. И телефон! Вот, хотите, вы мне на телефон позвоните, и сразу услышите его оттуда, из-за двери, только это на второй этаж нужно подняться, хотя можно и из прихожей, он у меня громкий, а дверь…
– Меруханова! – глаз у участкового уже дергался вполне отчетливо. Но, кажется, в то, что я вряд ли профессионал-грабитель, он поверил. Слегка потряс головой, как будто пытаясь вытряхнуть из нее треск, и тяжко вздохнул. – Отвертка хоть у вас есть?
– Так нет, конечно, – тут же оживилась я и с готовностью внесла рацпредложение, – а у соседа наверняка есть.
– Ага. У соседа, значит… И что мы с вами, на ваш взгляд, ему скажем?
– Правду же! Я вообще всегда чистую правду говорю, знаете. Что нам нужно взломать дверь. И что мы с вами уже обо всем договорились…
Участковый со стоном схватился за голову.
– Ну ладно, не хотите к соседу, и не надо, – я была сама покладистость. – Только здесь я не знаю, где… о! Как же мне сразу в голову не пришло – можно же ножом попробовать!
Я метнулась к посудному шкафчику – их расположение более или менее запомнила – и извлекла оттуда искомое. Обернулась, уже сияя улыбкой и держа по ножу наизготовку в каждой руке.
– Меруханова, – как-то тоскливо сказал полицейский, – положите холодное оружие на стол. Вот так, молодец. И даже не прикасайтесь при мне к острым предметам, очень вас прошу. Ладно… показывайте, где у вас тут… дверь.
Остро хотелось радостно ответить “Везде!” – сдержать порыв удалось лишь волевым усилием.
Вся операция по вскрытию замка уборной с помощью ножа заняла минут пять примерно. Собственно, я наверняка и сама бы с этим справилась – делов-то, поддеть защелку! – если бы сразу сообразила спуститься на кухню за ножом вместо того, чтобы зачем-то искать ножницы в “гостиничной” спальне. Определенно, все эти приключения плохо действуют на мои мыслительные способности.
В любом случае, никогда не стоит разубеждать мужчин, что без них здесь бы никак не справились, это я вам точно говорю. Это такая общежитская мудрость. Девочки в своей комнате на самом деле отлично самостоятельно забивают гвозди, выкручивают, где надо, шурупы и вкручивают лампочки, а под кроватью у них наверняка найдется ящик с отвертками и пассатижами. Но если забредет в девичью светелку какой ни на есть мужчинка, у всех девочек сразу лапки и очень важно смотреть на мужчинку с благоговением. Не то он будет чахнуть и чувствовать себя ущемленным, никому не нужным и бесполезным.
Поэтому я рассыпалась в восторгах и благодарностях участковому Сидоровичеву, поаплодировала ему и даже попрыгала немного на одной ноге (правда, это уже не от счастья и восхищения, а потому что на второй прыгать было больно).
Осторожно заглянув в место своего недавнего заточения, я увидела санузел в точно таком виде, в каком его оставила: с рассыпанными по всему полу флакончиками и стенными шкафчиками, один из которых лежал в ванне, а второй рухнул через бортик на кафель и даже слегка треснул при этом.
Участковый впечатленно покачал головой.
– Вы пытались пробить стены лбом и они тряслись? – предположил он.
– Тогда у меня на лбу была бы шишка! – оскорбленно опровергла я. Что за гнусные инсинуации, в самом деле! – А… а вы не могли бы минуточку подержать дверь? А то я боюсь заходить, вдруг она снова захлопнется!
Участковый хмыкнул насмешливо, но дверь придержал. Ну конечно, я же ему не объясню, что если дверь таки захлопнется, меня вообще не спасет то, что по эту сторону двери стоит он! Изнутри-то дверь ведет не сюда, а к змею. Такое вообще ни одному нормальному человеку не объяснишь, пожалуй.
Туда и обратно я прошмыгнула молниеносно и вернулась с победой – то есть держа в одной руке кроссовки, а в другой свою сумку, которой торжественно и потрясла перед носом участкового.
– Вот! Я же говорила! Пойдемте вниз, я вам все документы по порядку покажу… и чаю заварю заодно. Себе. Вам тоже, если хотите, но мне очень надо чаю. И умыться.
– Так… – участковый недоуменно оглянулся на оставленную ванну, как бы намекая, что умыться было бы рациональнее всего именно там.
– Не-не, я лучше на кухне… мне там как-то спокойнее, знаете. А вы как раз внимательно, не торопясь, все документы изучите и в моей личности удостоверитесь. Вот.