Страница 6 из 10
– Неплохая у меня берлога, да? – Массино окинул взглядом комнату. – Жена устроила. Ты только глянь на эти чертовы книги. Она думает, это знак хорошего вкуса. Ты прочел хоть одну книгу, Джонни?
– Нет.
– И я. На кой черт их читать? – Холодные серые глазки прошлись по Джонни. – Ну да ладно. Я вспоминал тебя. Ты ведь работаешь на меня почти двадцать лет…
Вот оно, подумал Джонни. Давай, до свидания. Что ж, он этого ждал, но не так быстро.
– Да, пожалуй, лет двадцать, – сказал он.
– Сколько я тебе плачу, Джонни?
– Две сотни в неделю.
– Значит, Энди не соврал. Ну да, ну да… две сотни. А что прибавки не просишь? Давно пора.
– Я не жалуюсь, – тихо сказал Джонни. – Думаю, человеку платят столько, сколько он заслуживает.
Массино искоса взглянул на него:
– Другие думают иначе. Мерзавцы. Постоянно канючат: давай деньги, деньги давай… – Он отпил немного виски, помолчал и продолжил: – Ты, Джонни, лучший из моих ребят. Что-то в тебе есть, и это мне по нраву. Если бы не ты и твой пистолет, я не сидел бы здесь, среди всех этих чертовых книжек. Трижды, верно?
– Угу.
– Трижды… – Массино покачал головой. – Помню, помню ту стрельбу. – Он снова помолчал, на этот раз подольше. – Пришел бы ты ко мне пару… тройку лет назад, попросил бы прибавки, я бы согласился. – Он ткнул в сторону Джонни тлеющим кончиком сигары. – Почему не пришел?
– Я же сказал, мистер Джо: человеку платят столько, сколько он заслуживает. Я не сильно напрягаюсь. Работаю не каждый день, по большей части в пятницу. Так что…
– Вы с Сэмми нормально ладите?
– Отлично.
– Он ссыкун. И работу свою терпеть не может, верно?
– Ему нужны деньги.
– Точняк. Я подумываю сделать кое-какую перестановку. Ребята, бывает, жалуются. Им, похоже, не нравится, что деньги таскает копченый паренек. Хочу узнать твое мнение. Как считаешь, делать мне перестановку?
Джонни уже знал, что ответить. Сейчас не время кого-то прикрывать, даже если речь идет о Сэмми. Через шесть дней – если все получится – Джонни станет богаче на сто пятьдесят тысяч долларов.
– Я хожу с Сэмми, – ровно произнес он. – Уже десять лет как хожу, мистер Джо. Велите ходить с кем-то еще – не вопрос.
– Видишь ли, я подумываю о полной перестановке, – сказал Массино. – И для Сэмми, и для тебя. Десять лет – чертовски долгий срок. Сэмми умеет водить машину?
– Конечно. И разбирается в тачках. Он смолоду начинал в гараже.
– Да, я слышал. Как думаешь, он захочет стать моим шофером? А то жена заклевала: говорит, мне садиться за руль не по статусу. Знаешь, чего она хочет? Не поверишь, шофера в униформе! Говорит, униформа придется нашему Сэмми к лицу.
– Правильнее всего будет спросить у Сэмми, мистер Джо.
– Ты поговори с ним, Джо. Сколько он получает?
– Сотку.
– Ну ладно. Скажи, что будет сто пятьдесят.
– Скажу.
Повисла очередная долгая пауза. Джонни ждал, когда же Массино заговорит о его участи.
– А теперь про тебя, Джонни, – наконец сказал босс. – Ты в городе человек известный. Людям ты нравишься, они тебя уважают. У тебя хорошая репутация. Не хочешь заняться «однорукими бандитами»?
Джонни оцепенел. Чего-чего, а этого он не ожидал… Последние пять лет игровыми автоматами заведовал пожилой толстяк по имени Берни Шульц. Он часто ныл, какая у него тяжелая жизнь: рассказывал, как Энди гоняет его, когда выручка падает ниже недельной нормы, а недельная норма такая, что и не выговоришь.
Джонни помнил, как Берни – потный, с черными кругами под глазами – говорил: «Эта работа, мать ее за ногу, сплошное наказание. Ты не представляешь, как на меня давит этот сукин сын, как заставляет искать новые точки. Шляюсь по всему городу, впариваю эти чертовы автоматы, уже все ноги стоптал. А если где и поставлю „бандита“, сорванцы тут же его ломают. В общем, не продохнуть».
– А что с Берни? – спросил Джонни, чтобы выиграть время.
– Берни выдохся. – Дружелюбия на лице Массино как не бывало. Теперь перед Джонни сидел безжалостный управленец. – Ты справишься. Найти новые точки для тебя раз плюнуть. Люди тебя уважают. Плачу четыре сотни плюс один процент, если выручка будет выше нормы. Если врубишься как следует, выйдет восемь сотен. Что скажешь?
Джонни лихорадочно думал. Вот оно, предложение, от которого нельзя отказаться. Иначе вышвырнут на улицу, а он к этому пока не готов.
Глядя Массино в глаза, он спросил:
– Когда приступать?
Усмехнувшись, Массино снова подался вперед, снова хлопнул Джонни по колену.
– Вот это разговор, – сказал он. – Я знал, ты малый что надо. Начнешь первого числа. К тому времени я разберусь с Берни. А ты обсуди все с Энди. Он расскажет, что к чему. – Массино встал, посмотрел на часы и поморщился. – Ну, мне пора. Нужно отвезти жену на какую-то вечеринку. Проклятье! Значит, Джонни, договорились. Не тормози, и будет тебе восемьсот баксов в неделю. – Положив тяжелую руку Джонни на плечи, Массино проводил его к двери. – Поговори с Сэмми. Если его устроит мое предложение, пусть зайдет к Энди, тот справит ему униформу. Двадцать девятого соберете лотерейные деньги – и по новым местам. Лады?
– Я не против, – сказал Джонни и вышел в холл. Там его ждал батлер.
– Пока, – бросил Массино и пошел вверх по лестнице, тихонько насвистывая. Наконец он скрылся из виду.
Джонни дошел до машины, остановился и задумался. Взглянул на часы. Пять минут десятого. Он знал, что Мелани будет сидеть в ресторане еще полчаса, с ее-то аппетитом. Стало быть, есть время перемолвиться с Берни Шульцем.
Через пятнадцать минут он остановился у дома Берни. Тот уже разулся и смотрел телевизор с кружкой пива в руке.
Дверь открыла его жена, крупная толстушка с веселым лицом. Она тут же убежала на кухню: мужчины будут говорить о делах, а она предпочитала не знать, чем занимается муж.
Как только Берни выключил телевизор, Джонни отмахнулся от предложенного пива и сказал напрямую:
– Я только что говорил с мистером Джо. Тебя снимают с места, Берни. Отныне твою работу буду делать я.
Берни вылупился на него:
– Ну-ка, еще разок?
Джонни повторил еще разок.
– То есть это правда? Ты не шутишь?
– Да, правда.
Берни глубоко вздохнул, и тяжелое лицо его озарила ухмылка от уха до уха. Он вмиг помолодел лет на десять.
– Это же дивные новости! – Он даже в ладоши хлопнул. – Господь внял-таки моим молитвам! Значит, теперь я свободен!
– Как знал, что тебе это понравится, – сказал Джонни. – Потому и приехал. Чем будешь заниматься? Ведь тебя выпрут из организации.
– Заниматься? Я? – Бенни залился счастливым смехом. – У меня найдутся кое-какие сбережения. У шурина в Калифорнии есть фруктовая ферма. Туда и поеду. Стану его партнером. Будем с ним собирать фрукты на солнышке, и не надо ничем заморачиваться!
– Угу. – Джонни вспомнил про свою мечту: лодку и море. – Что ж, твоя работа достанется мне. Сколько платят?
Допив пиво, Берни рыгнул и отставил кружку.
– Мистер Джо платит мне восемь сотен в неделю плюс один процент, если выручка превысит норму. Но этот процент – только на словах. Черт, я все эти годы вкалывал как проклятый, но этого процента так и не увидел. Энди, сукин сын, задирает норму так, что о проценте можешь забыть. Но восемь сотен выйдет стабильно, хотя работа – сущий ад. Я сумел кое-что скопить, значит и ты сумеешь.
Восемь сотен в неделю, а Массино предложил ему всего лишь четыре. И процент, которого Берни так и не увидел.
Джонни охватила холодная ярость, но он сдержался.
«Ты, Джонни, лучший из моих ребят. Что-то в тебе есть, и это мне по нраву».
Двуличный ворюга. «Ну ладно, – думал Джонни, поднимаясь на ноги, – я тоже буду вести себя как двуличный ворюга».
Он вышел от Берни, сел в машину и поехал к Мелани. В нем все еще бушевал гнев.
На следующее утро, когда Мелани ушла на работу, Джонни вернулся к себе домой и приготовил завтрак. Завтракать он любил больше, чем обедать или ужинать. Впереди был весь день, и никаких планов. Настроение у Джонни было паршивое: он все думал, как скверно обошелся с ним Массино. Теперь он ограбит его без сожалений, это уж точно.