Страница 6 из 23
– Тогда в «угадай персону»! – радостно подскочил Акума и побежал за стикерами и фломастером.
– Ты знаешь эту игру, старший братик Мирай? – спросил Кицуне. – Тебе загадывают человека, а ты должен угадать, кто это, задавая вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет».
– Окей! – кивнул Мирай, выпуская дым через нос, и передал ему бонг.
Акума прискакал обратно, с грохотом завалился за стол и, скрипя фломастером и закрывая свободной рукой листочек от Мирая, начал вписывать слово. Любопытный Курт глянул на надпись через его плечо и вспыхнул.
– Нет, не надо!
Выхватил листочек и яростно его скомкал.
– Эй, я же еще не дописал! – возмутился Акума.
– А что там? – полюбопытствовал Мирай и потянулся к Курту за смятым листком.
– Ничего! – фыркнул тот, весь красный.
– Ну, покажи, – надулся Мирай.
– Нет!
Курт отодвинулся от него на безопасное расстояние и разорвал листочек в клочья.
– Злыдень, – нахально бросил ему Мирай.
Курт обиженно на него посмотрел и снова фыркнул. Мирай умиленно заулыбался. Ему хотелось сказать, что Курт очень милый, когда злится, но знал наперед, что Курта это взбесит и он вообще убежит из кухни. А Акума тем временем закончил писать другое слово и показал его Гину и Кицуне.
– Ни за что не угадает! – хихикал он злорадно.
Курт фурией бросился проверять листок.
– Кто это?! Что это за слово?! Я таких иероглифов не знаю! Оно приличное?!
– Это одна очень известная в Японии персона, Куруто, не волнуйся, – успокоил его Гин.
– Не подсказывай, сэмпай! – вмешался Кицуне.
– Старший братик Мирай! – объявил Акума и торжественно прилепил стикер Мираю на лоб. – Теперь угадывай, что это за персона!
– Я? – засмеялся тот, изо всех сил подавляя желание сорвать этот чертов листок и посмотреть, что написали мерзкие дети. – Я рассчитывал сначала посмотреть, как вы играете…
– Старший братик Мирай, сегодня же твой день, – возразил Кицуне, передавая бонг Курту. – Поэтому все внимание достанется тебе.
– Вот как? Это так мило… – с улыбкой покраснел Мирай и попытался сосредоточиться на игре. – Думаю, я знаю слово, которое вы написали. «Педик»?
– А вот и нет! – захохотали парни, один Курт покраснел и надулся.
– Я начал его писать, но этот козел порвал листок! – сказал Акума, тыча в него пальцем.
– Так вот, что там такого страшного было написано! – офонарел Мирай, не зная, то ли ему смеяться, то ли поражаться тому, как яростно племянник его начальника защищает его честь.
– А ты меня еще обозвал… – буркнул Курт обиженно.
– Прости! – порывисто выпалил Мирай и чисто машинально взялся обеими руками за его плечо, чтобы утешить.
Однако Курт резко дернулся, будто его ударило током, и с перепугу зарядил коленкой в столешницу, отчего остальные парни грохнули безудержным хохотом.
– Ты аккуратнее, старший братик Мирай, он у нас дикая обезьяна, спустившаяся с безлюдных гор! – заголосил Акума.
– Вот как, прости… – улыбнулся Мирай виновато и очень смущенно, аккуратно убирая руки. – Что ж, если это слово не «педик», – быстро-быстро переключился он на игру, чтобы замять эту крайне неловкую ситуацию, – то это очень сильно усложняет мне задачу. Это женщина?
– Нет! – хором отозвались трое.
– Ну, слава богу, это хотя бы мужчина. Он традиционной сексуальной ориентации?
– О боже! Да, старший братик Мирай!
– Он симпатичный?
– Это, конечно, дело вкуса, но нет.
– Он… – Мирай стиснул зубы, боясь задать этот вопрос. – Жив?..
– Не-а.
– Ну блин, спасибо! Загадать в мой День рождения человека, которого уже нет в живых! Постойте! Вы проболтались, что это известная в Японии личность! Это какая-то историческая персоналия?
– Ну-у-у, можно и так сказать…
– Это император?
– Нет.
– Военачальник?
– Нет.
– Самурай?
– Нет.
– Это поэт! Мацуо Басё!
– Нет.
Мерзкие дети издевались над бедным Мираем добрые сорок минут. Он даже близко не подобрался к тому, что они загадали, и уткнулся лбом в согнутые локти.
– А-а-а! Я больше этого не выдержу! У меня уже мозг кипит! Я сдаюсь!
– Ну ладно, посмотри.
Мирай снял листок со своего лба и прочитал:
– Киитиро Тоёда. Кто это?
– Основатель автомобилестроительной корпорации Тойота, балда!
– Ах, вы маленькие пакости! – захохотал Мирай. – Теперь поиграем в мою игру! Ты тоже, – он забылся и снова хапнул Курта за запястье. На этот раз тот лишь легонько вздрогнул и замер.
– Что за игра? – спросил Курт на одном дыхании.
– Сиритори.
– А как в нее играть?
– Я называю любое слово, а ты придумываешь новое, которое начинается на тот же слог, на который заканчивается мое. Называешь мое слово, потом называешь свое, затем мелкий повторяет оба слова и называет свое, которое начинается так же, как заканчивается твое. Потом Ки повторяет три слова и называет свое, которое начинается так же, как заканчивается слово мелкого. А потом Гин-тян…
– Мы поняли, поняли! – замахали руками дети.
– Тогда начинаем. Чашка.
– Чашка, – повторил Курт. – Какао.
– Чашка, какао, – повторил Акума. – Облако.
– Чашка, какао, облако, – повторил Кицуне. – Колесо.
– Чашка, какао, облако, колесо, – повторил Гин. – Собака.
– Чашка, какао, облако, колесо, собака, – зашел на второй круг Мирай, поочередно тыча своим элегантным пальцем в того, кому принадлежало слово. – Карамель.
– Чашка, какао, облако, колесо… – Курт замолчал и в панике вытаращил глаза. – Сэ… сэ… Что-то на сэ…
– Ну? – Мирай приложил ладони к голове и помахал ими, наивно полагая, что это очень похоже на собачьи уши.
– Сээээээ… Заяц?..
Все захохотали.
– Да нет же, собака, – поправил Мирай.
– Так нечестно! – возмутился Курт. – Я еще мало японских слов знаю!
– Вот заодно и подучишь. Все, заново!
Курт снова принял вызов и в отместку начал загадывать англицизмы, которыми активно пользовались японцы: всякие «айсу куриму», «хагу», «доринку», «намбаа», «горуфу» и так далее. Чаще всего на его словах и заваливались.
Наигравшись и раскурив бонг, они начали болтать, попивая пиво.
– Так ты в школе играл в хоккей, Куруто? – удивился подвыпивший Мирай, покосившись на раскрасневшегося от пива Курта.
– Немного, – кивнул тот, улыбаясь одним уголком губ.
– Я тоже на коньках кататься умею.
– Вот как?
– Честно! В школе надо мной прикалывались, что я похож на девчонку, поэтому зимой я ходил в конькобежную секцию, чтобы выглядеть брутальнее.
– Но что-то пошло не так, и теперь старший братик Мирай выглядит, как педик! – встрял в их разговор Акума.
– Точно! – щелкнул пальцами Мирай и захохотал.
В этот вечер он много смеялся и очень живо на все реагировал. Мало-помалу речь зашла о неизбежном…
– Эй, старший братик Мирай, – процедил пьяным языком накидавшийся Кицуне, – а зачем ты ногти красишь?
– Мне просто нравятся мои пальцы, и мне кажется, что так они выглядят еще красивее, – ответил Мирай, демонстративно полюбовавшись своими ногтями. А еще широким платиновым перстнем, надетым на указательный палец…
– Да, они очень красивые!
– У тебя тоже красивые пальцы, Ки. Хочешь, я и тебе ногти накрашу? Я взял с собой лак.
– Хочу, старший братик Мирай!
– А у меня некрасивые, старший братик Мирай? – заскулил Акума, тыча своими руками Мираю в лицо.
– И у тебя красивые, тебе тоже накрашу.
Так как Гин налакался пива и уже был в отключке, ему ногти накрасили не спрашивая. Затем пьяные Акума и Кицуне, любуясь своими ногтями, пошли играть в видеоигры. Мирай пообещал, что сейчас закончит красить ногти Курту и они к ним присоединятся.
– Извини за зоопарк, они всегда так быстро напиваются… – сказал Курт, глядя в затылок склонившегося над его пальцами Мирая. Кажется, он расслабился под действием алкоголя и больше не смущался, даже позволил Мираю взять свою ладонь.