Рикошет

— Это звучит как глупая идея, — говорит он.

Я оглядываюсь через плечо, вдалеке мелькают красные и синие огни.

— Просто иди без меня. Я догоню.

И тут его щеки заостряются, как это всегда бывает.

— Это звучит еще более дерьмово.

— Я не пила алкоголь, — говорю я ему. — Если копы меня поймают, то я буду в порядке. Поймают тебя, и у тебя будут проблемы с отцом.

— Спасибо, что напомнила мне, — он испускает глубокий вздох, а затем поворачивается спиной ко мне. Как раз тогда, когда я думаю, что он собирается убежать, на самом деле выслушав мою просьбу, он делает нечто совсем другое. Он наклоняется, поднимает мои ноги и сажает меня себе на спину. — Держись крепче, любовь моя.

Мои руки обвивают его шею, и он ускоряется.

Ветер развевает мои каштановые волосы, и я слушаю его легкое дыхание, когда он уносит меня прочь от хаоса в сторону города, где мы живем. Я уже ездила на его спине раньше. Когда мы были детьми. Когда я не могла подняться по Большим песчаным дюнам в Колорадо. Когда я забыла надеть закрытую обувь в тропическом лесу Коста-Рики. Когда меня просто нужно было подвезти. Он всегда был рядом.

Проходят минуты, потом они превращаются в часы, и Ло замедляет шаг, а улицы Филадельфии оживают и сверкают посреди ночи. Мы направляемся в Дрейк — в нашу новую квартиру, которую мы делим вместе.

Ло развернул меня, и он держит меня спереди в позе обезьянки, пока я упираюсь головой в его шею и плечо, мои глаза закрыты.

Мои желания на эту ночь уже удовлетворены. Единственный человек, который приходит мне на ум, — это мужчина, несущий меня на руках.

— Если бы ты был человеком Икс, думаю, ты был бы Ртутью, — говорю я с небольшим зевком. У него сверхчеловеческая скорость, он может бегать так же быстро, как молния. Он также сын Магнето, который иногда ожидает от него слишком многого, их отношения между отцом и сыном — одни из самых сложных среди мутантов.

Он размышляет над этим, а затем шепчет: — Я бы предпочел быть Хеллионом.

Я знаю. Я бы предпочла быть Вейл большую часть времени и спасаться от самых неловких моментов, растворяясь в небытии, но правда в том, что я, вероятно, даже не достойна того, чтобы меня сравнивали с Людьми Икс. По крайней мере, Ло похож на кого-то. По крайней мере, он может сочувствовать.

Он смотрит на меня, когда я начинаю засыпать.

— Как твоя лодыжка?

— Замечательно, — шепчу я, — потому что я не стою на ней.

— Думаю, у нас есть пакет со льдом в холодильнике.

Мои глаза полностью закрываются.

— Ммм, звучит неплохо.

Он целует меня в макушку, а затем шепчет: — Я люблю тебя, Лил.

Мы говорим эти слова постоянно, но их сила не потеряна. Они значат для меня больше, чем он может предположить. Потому что, в конце концов, этот вид любви отличается от первой встречи с мужчиной в баре, влюбленности в частной школе или бурлящего нового романа. Наши Я люблю тебя охватывают годы душевной боли, обид, и смеха.

И каждый раз, когда мы произносим эти слова, я ощущаю прилив энергии нашего детства. Я не могу представить, что когда-нибудь потеряю это.

После ночи, проведенной со льдом для мышц, утром мне так зябко, что я жажду тепла. В десять утра я наполняю ванну и лежу в мыльной пене, позволяя своей травме впитать успокаивающие воды. Блаженство даже не определяет это чувство. То есть… пока Ло не открывает дверь ванной и вяло входит. Я опускаюсь еще ниже в воду и собираю несколько пенных пузырьков, чтобы скрыть свое обнаженное тело.

— У тебя есть своя ванная, — напоминаю я ему, пока он пускает воду под зубную щетку. Синюю с Человеком-пауком, которую он принёс сюда.

Он поворачивается, опираясь на край моей стойки. На нем только штаны на шнуровке, которые не оставляют абсолютно ничего для воображения. Но я не свожу с него глаз.

— Я хотел посмотреть, как поживает твоя лодыжка, — признается он, прежде чем положить зубную щетку в рот.

Прошла неделя учебы в колледже, а я все еще не полностью приспособилась к жизни с ним. Нам было комфортно и раньше, но совместное проживание еще больше размыло границы, которые на самом деле не нуждались в размывании.

— Я прогреваю ее, — объясняю я и поднимаю ногу из воды, опустив часть о том, что я хочу тепла гораздо больше, чем моя лодыжка нуждается в нем.

Я не ожидала, что он подойдет, зубная щетка все еще болтается у него во рту, и прижмет пальцы к опухшему месту. Я стараюсь, чтобы боль не отразилась на моем лице.

Ло вынимает зубную щетку изо рта и указывает на меня.

— Ты должна соблюдать постельный режим, — приказывает он, прежде чем повернуться и сплюнуть в раковину. Он споласкивает рот водой.

— Ты чувствуешь себя хорошо? — спрашиваю я, наблюдая, как он вытирает губы полотенцем.

Когда он возвращает свое внимание ко мне, его взгляд падает на ванну.

— Мне бы не помешала пенная ванна, — говорит он, на его губах играет улыбка. Еще один момент, когда я должна сказать «нет» и не поддаваться на его поддразнивания и игривость.

Но слова не идут, а он уже сбрасывает штаны до черных трусов и прыгает прямо в воду. Джакузи достаточно просторна для семи человек, так что это не так уж и неудобно.

Он издает громкий стон, погружаясь в воду. Я не могу удержаться от улыбки.

— Только не подходи ближе, — предупреждаю я. — Я голая, — я краснею при этих словах.

Настала его очередь улыбаться, озорная улыбка, которая мне не нравится.

— Ло, — снова предупреждаю я.

Он поднимает руки из воды, приходя с миром.

— Я останусь здесь.

Хорошо.

— Это о тебе нам обоим следует беспокоиться, — я хмурюсь. Возможно, он прав. Я отодвигаюсь чуть дальше, избегая его глупой улыбки. Я плотно прижимаю свое тело к фарфоровой ванне.

Через мгновение Ло прочищает горло и играет с пузырьками, перебирая их пальцами.

— Итак… прошлой ночью он использовал презерватив?

— Да, — я киваю, уступая его вопросу, хотя у меня нет никакого желания говорить о прошлой ночи.

— Знаешь, парни из колледжа другие, — говорит Ло, все еще зацикливаясь на пузырьках.

— Они более сексуальные, — соглашаюсь я. Это моя собственная сексуальная игровая площадка. Может быть, поэтому Ло выглядит таким озабоченным.

— Они пьют больше, — добавляет он, — и могут забыть воспользоваться одним из них. Ты не должна этого допустить, хорошо?

В течение последней недели я так переживала из-за того, что Ло учится в колледже, окружен вечеринками каждую ночь, где спиртное никогда не кончается (в большинстве случаев). Я никогда не думала, что он будет переживать за меня.

Вопреки здравому смыслу, я немного подаюсь вперед и подталкиваю его ногу своей. По крайней мере, я надеюсь, что это его нога. Через пузырьки я не могу этого понять.

— Со мной все будет хорошо, — уверенно говорю я, — во время секса я всегда контролирую ситуацию. Я все делаю сама.

Мне помогает то, что я не пью, так как после этого мне обычно приходится отвозить Ло домой. Вчера вечером мы попросили Нолу высадить нас, намереваясь поехать домой в разумное время без мигающих на заднем плане полицейских огней. Упс.

— Ты хоть понимаешь, какая ты маленькая? — спрашивает Ло в недоумении. — Честно, Лил.

Я брызгаю ему в лицо пузырьками.

— Я достаточно большая.

— Ты до смешного худая и ростом метр шестьдесят пять. Вот я большой.

Мои глаза опускаются вниз. Непреднамеренно. По крайней мере, я надеюсь на это. Он уже снова улыбается, и мои щеки горят.

— Мы можем двигаться дальше? — спрашиваю я, отчасти хныча. — Я просто не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

Он не скажет мне остановиться, так что нет смысла вращаться вокруг этой темы, как на какой-то вызывающей рвоту карусели.

— Нет, я не хочу двигаться дальше, — грубо говорит он. — И я хочу, чтобы ты убедила меня, что я не должен нервничать, когда ты убегаешь с парнем, который выглядит так, будто может разорвать тебя пополам.